— Полагаю, ты опять меня дурачишь, Дейв. Я проглотил все, что ты рассказывал нам о тех чудовищах — драмбонах, да? — но это уже чересчур.
Сердженор пожал плечами и откусил еще кусок белкового кекса. Он видел драмбонов в своей сто двадцать четвертой экспедиции. Это были странные кольцеобразные существа, живущие в высокогравитационном мире. В отличие от людей, и фактически от большинства других существ, у них циркулировали тела, а кровь оставалась в нижней части кольца. Ему никогда не удавалось убедить новичков-топосъемщиков в действительном существовании и драмбонов, и сотни других не менее экзотических видов. Эта было связано с перемещением в бета-пространстве, которая в обиходе называлась Мгновенным Дальним Переходом. Такой вид путешествий кругозора отнюдь не расширял. Сейчас Войзи находился в пяти тысячах световых лет от Земли, но из-за того, что он проделал этот путь, просто перепрыгнув от звезды к звезде, мысленно он по-прежнему пребывал в пределах орбиты Марса.
По мере того как с холмов или из ущелий подтягивались остальные аппараты, обзорные экраны Модуля Пять замигали огнями. Они приближались до тех пор, пока все семь машин не выстроились по окружности вокруг тусклой пирамиды «Сарафанда». Сердженор с интересом наблюдал за ними. Где-то в глубине сознания теплилась надежда, что пришелец ошибется и пересечет невидимую линию тысячеметровой границы.
Пока модули двигались, капитан Уэкоп молчал, но из радиоприемника непрерывно неслись комментарии экипажей. Некоторые, обнаружив, что проходит минута за минутой, а они все еще живы и невредимы, расслабились и даже начали шутить.
Разговоры смолкли, когда с высоты шестидесяти метров над поверхностью равнины, оттуда, где находилось управление кораблем, раздался голос Уэкопа.
— Прежде чем выслушать индивидуальные рапорты и обсудить их, — произнес он ровно, — хочу напомнить всем экипажам о приказе не приближаться к кораблю ближе, чем на одну тысячу метров. Любой модуль, совершивший это, будет уничтожен без предупреждения. А теперь, — невозмутимо продолжал Уэкоп, — можно приступать к обсуждению.
Войзи возмущенно фыркнул.
— Чай и сэндвичи с огурцами сейчас подадут! Вот попаду на борт корабля, возьму самый большой гаечный ключ да и размозжу Уэкопу его… Послушать его, так это просто детская загадка.
— У Уэкопа такой взгляд на вещи, — пожал плечами Сердженор. — В данном случае это неплохо.
Тишину в эфире после заявления с корабля нарушил самоуверенный пронзительный голос Поллена из Модуля Четыре. У него это уже восьмая экспедиция, вспомнил Сердженор. Поллен писал книгу о своих приключениях, но он никогда не разрешал Сердженору прослушать какие-нибудь магнитофонные записи или просмотреть уже отпечатанную часть мемуаров. Дейв смутно подозревал, что Поллен описывает его как юмористическую фигуру. «Самый Старый Член Экипажа», м-да…
— На мой взгляд, — прервал его размышления Поллен, — наша проблема принимает форму классического упражнения на логику.
— Это, наверно, заразно. Они с Уэкопом говорят одно и тоже, — задумчиво произнес Войзи.
— Отключи его, Поллен! — сердито заорал кто-то.
— Хорошо, хорошо. Но факт остается фактом — мы можем придумать выход из положения. Основные параметры проблемы таковы: перед нами шесть непомеченных и идентичных топографических модулей и спрятанная среди них седьмая машина…
Сердженор нажал на переговорную кнопку, как только разрозненные мысли, бродившие у него в голове, внезапно объединились в одну.
— Поправка, — спокойно произнес он.
— Дейв Сердженор? — нетерпеливо спросил Поллен. — Как я говорил, мы должны быть просто логичными. Есть седьмая машина, и она…
— Поправка.
— Мистер Сердженор, не так ли? Чего ты хочешь, Дейв?
— Я хочу помочь тебе быть логичным до конца, Клиффорд. Нет седьмой машины. Перед нами шесть машин и одно живое существо.
— Живое… что?!
— Да. Это — Серый Человек.
Второй раз за час Сердженор услышал, что динамик радиоприемника не справляется с обилием звуков, и теперь безмятежно ожидал, пока шум стихнет. Он искоса взглянул на раздраженное лицо Войзи и удивился. Неужели и он также выглядел, когда впервые услышал о Сером Человеке?
Рассказывали о них мало. Реальные факты трудно было отделить от манихейских note 1 фантазий, которыми изобиловали многие культуры. Легенды и мифы возникали то здесь, то там — в мирах, где природная память рас уходила корнями далеко в прошлое. Неточности накладывались на искажения, но всегда проходила одна и та же узнаваемая тема — о Серых Людях и Великой Битве, которую они проиграли Белым Людям. Эта раса исчезла, не оставив никаких следов своего существования. Запоздалые армии земных археологов ничего не обнаружили. Но все мифы гласили одно и то же.
А самым примечательным для умного и внимательного слушателя являлось то, что обличье рассказчика не имело значения. Передвигался ли он на двух или четырех конечностях, плавал, летал, или прокладывал ходы в земле — имена, которые они давали Серым Людям, всегда соответствовали их собственным именам, наименованиям особей их собственного вида. Существительное часто сопровождалось определением, предполагавшим анонимность, неопределенность или бесформенность…
— Какой еще к черту Серый Человек? — резко спросил Карлен из Модуля Три.
— Это такое огромное серое чудовище, которое может превращаться во что захочет, — объяснил Поллен. — У мистера Сердженора есть один для забавы, и он никогда не путешествует без него. Вот так, наверное, и начинались все эти старые истории.
— Серый Человек не может превращаться во что захочет, — поправил Сердженор. — Он может только принимать любой внешний облик. Сущность его остается неизменной.
Вновь послышался ропот недоверия, теперь пополам со смехом.
— Давайте обратимся к нашему разговору о логичности, — нарочито флегматично продолжал Сердженор, стараясь вернуть обсуждение на серьезную основу. — Почему бы вам по крайней мере не подумать над тем, что я говорю и не проверить это. Вы же не обязаны принимать мои слова на веру.
— Я знаю, Дейв, — Серый Человек поручится за любое твое слово.
— Я только предлагаю попросить капитана Уэкопа провести тщательный анализ отчетов ксенологов и оценить вероятность существования Серого Человека. Это во-первых. А также оценить вероятность того, что Модуль Семь
— это Серый Человек. — Сердженор с облегчением отметил, что никто не засмеялся. Если он прав, на неуместные вопросы нет времени. На самом деле, вероятно, времени вообще ни на что не осталось.
Над далекими черными холмами позади тусклой громады «Сарафанда» низко висела в небе яркая двойная звезда — родительское солнце Присциллы-1. Пройдет еще семнадцать месяцев, и планета окажется между этими двумя точками света. Сердженору хотелось бы оказаться подальше отсюда, когда это произойдет. Но что поделаешь, если к ним в компанию затесался чрезвычайно талантливый суперхищник.
Кандар с изумлением обнаружил, что он со все возрастающим интересом прислушивается к мыслительным процессам съедобных.
Его раса не создавала машин. Его соплеменники полагались на способность изменять внешний облик, силу и скорость своих огромных серых тел. Кроме того, обладая инстинктивным пренебрежением к машинам, Кандар провел семьдесят столетий в мире, где ни искусственные, ни природные материалы, как бы хороши они не были, не могли уцелеть во время ежегодного прохождения через двойную преисподнюю. Поэтому его потрясло осознание того, насколько съедобные зависят от своих сооружений из металла и
