— Я и не говорил, что могу предсказывать их реакции, — терпеливо произнес Уэкоп. — Хотя могу заверить тебя, что я взвешиваю каждый фактор, прежде чем принять решение.
— Какой фактор?
Прежде чем компьютер заговорил, возникла едва заметная пауза. Она указывала на то, что Уэкоп счел вопрос некорректным. — Объем космического пространства, исследованный Картографическим Управлением, представляет из себя приблизительно сферу. Поскольку радиус этой сферы увеличивается, площадь ее поверхности…
— Знаю я всю эту чушь, — перебил его Сердженор. — Я знаю, Пузырь увеличивается, работы все время становится больше и больше, соответственно существуют экономические трудности для расширения программы. Я же спрашиваю тебя о человеческом факторе. Что ты сделаешь после того, как постараешься оценить этот фактор?
— Помимо общих основ психологии, доступных мне, я могу сообщить тебе данные по этому вопросу из Заключительных Отчетов Программы за прошлый век. Отчеты только Картографического Управления содержат приблизительно восемь миллионов слов. Военные отчеты, по роду деятельности более обширные, достигают пятнадцати миллионов слов. А кроме того есть доклады различных гражданских агентств, которые…
— Забудь об этом. — Сердженор, осознавая, что его обходят, решил испробовать другой подход. — Уэкоп, я уже давно работаю вместе с тобой на «Сарафанде», достаточно долго для того, чтобы думать о тебе как о человеке. Я хочу поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
— Прежде чем ты начнешь, Дэвид, ответь, пожалуйста, на два вопроса.
— Разумеется.
— Первый. Откуда у тебя взялась странная мысль, что я легко поддаюсь лести? Второй. Откуда у тебя взялась еще более странная мысль, что приписав мне человеческие качества, ты польстишь мне?
— У меня нет ответа на эти вопросы, — с горечью ответил Сердженор, признавая свое поражение.
— Жаль. Продолжай.
— Что продолжать?
— Ты собирался говорить со мной как мужчина с мужчиной. Я готов.
Почти целую минуту Сердженор так и делал. Потом он иссяк.
— А теперь, когда ты облегчил свою душу, — начал Уэкоп, — пожалуйста, запомни правильную кодовую фразу для прекращения разговора: «Больше не слушай меня».
Поскольку аудиосвязь тут же прервалась, Сердженору снова захотелось выругаться последними словами, но воображение подвело его. Некоторое время он метался по комнате, заставляя себя примириться с тем, что никоим образом не вернется на Землю к Рождеству. Потом он спустился вниз на ангарную палубу и начал проводить системную проверку своего топографического модуля. Вначале он обнаружил, что никак не может сосредоточиться, но потом его профессионализм одержал верх, и несколько часов пролетели незаметно. Когда он выбрался из машины и направился на ленч, ярко светились панели секции «полдень» на круглой палубы, создавая впечатление полуденного солнца. Он сел рядом с Хиллиардом.
— Где ты был? — спросил Поллен.
— Проверял датчики виражей.
— Опять? — Поллен с нескрываемым изумлением изогнул бровь. Его выступающие зубы слегка поблескивали.
— Это удерживает его от греха, — произнес Хиллиард, подмигивая всем остальным.
— Мне никогда не приходилось возиться с поломками на полпути вокруг планеты, — ответил Сердженор, напоминая Поллену об инциденте, который тот стремился забыть. Ловко манипулируя кнопками меню, Сердженор заказал себя еду. Когда его первое блюдо только что появилось из окна башенки раздачи, в кают-компанию вошел Тод Барроу и, оглядев стол, сел напротив него. Барроу, очевидно, занимался в гимнастическом зале, поскольку был одет в спортивный костюм, и от него исходил запах свежего пота. Он с неожиданной и чрезмерной веселостью приветствовал Сердженора.
Сердженор медленно кивнул в ответ.
— Разве душ вышел из строя?
— Откуда я знаю? — Барроу, казалось, удивил такой вопрос.
— Обычно люди ходят в душ после тренировки.
— Черт возьми, только грязнулям нужно постоянно мыться, — синевато-серый подбородок Барроу дернулся в ухмылке, когда его пристальный взгляд остановился на Хиллиарде. — Вдобавок, я принимал ванну вчера вечером. Дома. Вместе с женой.
— Не мешало бы принять еще одну, — пробормотал Сердженор.
Барроу не обратил на него внимания, не отводя глаз от Хиллиарда. — Очень изысканная ванная, да. Золотая. Как раз под цвет волос моей жены.
Сердженор заметил, что Хиллиард, сидевший рядом с ним, отложил вилку и с необычным напряжением уставился на Барроу.
— Кожа у нее тоже золотистого цвета, — мечтательно продолжал Барроу.
— И когда мы вместе пошли в ванную, она стянула волосы золотой лентой.
— Как ее зовут? — неожиданно спросил Хиллиард, удивляя Сердженора.
— Даже водопроводные краны в этой ванной золотые. Золотые дельфины, — лицо Барроу выражало экстаз. — Нам вообще-то не следовало покупать его, но когда мы увидели его в…
— КАК ЕЕ ЗОВУТ?! — Хиллиард вскочил. Его кресло отлетело назад.
— Что случилось, Пинки?
— В последний раз прошу, Барроу — назови мне ее имя. — Щеки Хиллиарда пылали от ярости.
— Джулия, — удовлетворенно объявил Барроу. — Джулия Корнуоллис.
У Хиллиарда отвисла челюсть.
— Ты лжешь.
— Скажите мне, — обратился Барроу к остальным, до этого момента молча наблюдавшим за инцидентом, — разве так разговаривают с товарищем по команде?
Хиллиард наклонился к нему через стол.
— Ты — отъявленный лгун, Барроу.
— Эй, Берни! — Сердженор встал и схватил Хиллиарда за руку. — Остынь немного.
— Ты не понимаешь, Дейв. — Хиллиард вырвал свою руку. — Он утверждает, что у него та же кассета Транс-Порта, что и у меня, но служба обеспечения не поступает так. Они гарантируют, что на корабле имеется только по одной кассете каждого типа.
— Должно быть, они допустили ошибку, — хихикнул Барроу. — Любой может ошибиться.
— Тогда ты можешь вернуть им свою и получить взамен другую.
Барроу решительно покачал головой. — Нет, Пинки, нет. Я счастлив и с этой кассетой.
— Если ты не вернешь ее, я…
— Да, Пинки?
— Я…
— Суп стынет, — как мог громко рявкнул Сердженор. Крупный мужчина с широкой грудью и мощной глоткой — он мог бы перекричать любого, если бы счел это необходимым. — Я не собираюсь ни по какому поводу есть холодный суп. Поэтому мы сейчас спокойно сядем и будем есть молча, как и подобает взрослым мужчинам. — Он поднял кресло Хиллиарда и силком усадил в него молодого человека.
— Ты не понимаешь, Дейв, — прошептал Хиллиард. — Он как будто захватил мой Дом.
Вместо ответа Сердженор указал ему на тарелку, и сам с молчаливой сосредоточенностью принялся за еду.
После «полудня» Сердженор дочитал до конца книгу, некоторое время провел в комнате наблюдений, потом направился в гимнастический зал, где фехтовал с Элом Гиллеспи. Он не видел ни Хиллиарда, ни Барроу, и если вообще вспоминал об инциденте с кассетами, то лишь для того, чтобы поздравить себя с тем, как он удачно привел в чувство обоих мужчин. Спокойный красно-золотистый свет
