организации в Далласе (штат Техас) в ее головное учреждение и в ее отделение в Цинцинати (штат Огайо). Представитель ФБР подтвердил подлинность этого послания. Судя по содержанию послания представитель штаба Восьмой армии ВВС сообщил по телефону в отделение ФБР в Далласе о том, что возле Росуэлла обнаружен диск шестиугольной формы, который был прикреплен к воздушному шару с помощью кабеля. Далее в послании говорилось, что диск и воздушный шар были направлены для обследования на аэродром Райт (ныне авиабаза ВВС Райт-Паттерсон в штате Огайо). По данным представителя Восьмой армии ВВС, обнаруженный предмет напоминал воздушный шар с радиолокационным ориентиром, запускаемый в верхние слои атмосферы. В послании говорилось о том, что никаких последующих расследований ФБР не предпринимало. Для того, чтобы узнать о развитии событий после телетайпного сообщения от 8 июля, мы рассмотрели микропленки, относящиеся к деятельности ФБР в Далласе и Цинцинати за июль 1947 года. В обзоре, подготовленном отделением ФБР в Далласе 12 июля, вкратце излагалось содержание послания от 8 июля. В обзоре материалов отделения ФБР в Цинцинати не содержалось ни единого упоминания о крушении летающего предмета возле Росуэлла.
Поскольку в послании ФБР сообщалось о том, что обломки крушения в Росуэлле были перевезены на аэродром Райт для их изучения, мы решили узнать, существуют ли военные правила обращения с подобными обломками. Мы не смогли обнаружить таких правил. В конце концов мы просмотрели архивы командования материальнотехнической части ВВС (аэродром Райт) с 1947 по 1950 год для того, чтобы установить, в какой степени личный состав командования был задействован в этом деле. Мы не нашли никаких архивных материалов, в которых были бы упомянуты события в Росуэлле или факт осмотра облЛков служащими командования материально-технической части ВВС.
Мы направили письма в несколько федеральных агентств с просьбой сообщить, имеются ли у них какиенибудь архивные материалы относительно крушения в Росуэлле. По этой причине мы связались с Министерством обороны, Национальным Советом Безопасности, Управлением Белого дома по вопросам науки и техники, ЦРУ, ФБР и Министерством энергетики'.
Нет ничего удивительного в том, что все эти учреждения ответили, что в их распоряжении нет никаких архивных материалов (если не считать ранее упомянутого документа ФБР). ГУО признает: «Мы не проводили независимую проверку правдивости этих ответов». Кажется, что было бы очень удобно заявить, что исчезли или были уничтожены любые документы, которые могли пролить свет на это дело, и ГУО указывает, что к такой практике часто прибегали.
Нельзя не прийти к выводу, что, даже если бы «летающего диска» не существовало, в каком-нибудь архиве могло храниться какое-либо письменное объяснение причин, каким образом воздушный шар был принят за «летающий диск». Ведь кто-то был озабочен тем, что обнаружение «летающего диска», который затем превратился в воздушный шар, возбудило мировую прессу.
Возникает вопрос, почему при подготовке пресс-релиза были предприняты столь малые усилия для того, чтобы проверить обстоятельства дела. Возглавлявший отдел информации и связи с общественностью офицер, который опубликовал пресс-релиз в 1947 году, все еще жив, и хотя о нем умалчивает официальный доклад ВВС от 1994 года, он подробно рассказал о тех нескольких днях, когда был участником этих событий.
Уолтер Хот все еще живет в Росуэлле. У него и его жены зеленый деревянный домик неподалеку от того дома, в котором жил Джесси Марсел в 1947 году. Хот является добропорядочным христианином; он и его жена активно поддерживают местную церковь. Трудно найти человека, который в большей степени отвечал представлениям о нормальном и среднем американце, чем этот отставной офицер.
Один из первых вопросов, который я задал Хоту, касался степеней доступа к секретной информации. «На базе были очень суровые правила относительно секретности, — вспоминает он. — Вот вам пример. Я был штурманом бомбардировщика. Летал над Японией тридцать восемь раз. Я сбрасывал приборы, покрытые стеклом, в место взрыва в Бикини. Но я не имел права приближаться ни к одному самолету, конфигурация которого позволяла использовать его для транспортировки атомной бомбы. Несмотря на мой опыт, мой послужной список, я не получил доступа к секретности, достаточного для того, чтобы подойти близко к самолету, который мог перевозить атомное оружие. Поэтому я не мог видеть, какое у них оружие, как устроен бомбовый механизм, что было внутри бомбового люка. Все было засекречено тщательнейшим образом. Если мне следовало что-то знать, то мне говорили; если не следовало знать, не стоило стараться узнавать: все равно мне ничего бы не рассказали! Для прохода на базу у каждого должен был быть пропуск. Для того, чтобы пройти на взлетную полосу, нужен был особый пропуск. Для того, чтобы подойти к самолетам, нужен был еще один пропуск. Эта была самая строгая система секретности».
Несмотря на строгую засекреченность, были участки авиабазы, куда пропускали торговцев, жен обслуживающего персонала и работников госпиталя. Более засекреченные участки были огорожены забором, и их охраняли часовые.
В обязанности Хота входило обеспечение добрых отношений с местными людьми. «Когда-то, после окончания Вест-Пойнта, Бланшард служил офицером по связям с общественностью. Поэтому он понимал роль отношений между авиабазой и местными жителями. Полковник мне приказывал развивать связи с местным населением. Если им нужен был грузовик для праздничного шествия или если они хотели чего- нибудь, то мы им предоставляли это, в разумных пределах… Например, если у них было какое-нибудь мероприятие по случаю 4 июля, то мы посылали наши самолеты, чтобы они пролетели над их манифестацией. Мы делали много того, что выходило за пределы обычных отношений с общественностью. Мы пытались добиться сближения между военными и гражданскими, сломать барьеры, которые существуют во многих местах, добиться того, чтобы военные и гражданские лица действовали заодно, и у нас это получалось».
Часть его обязанностей сводилась к работе с местными газетами и радиостанциями. «Я должен был сообщать двум местным газетам и радиостанциям обо всем, что могло представить для них интерес. Наша работа с прессой сводилась к следующему: мы выпускали пресс-релизы, приглашали их работников к себе на базу по особым случаям и позволяли им фотографировать на некоторых участках базы. Мы, например, не позволяли им приближаться к бомбовому складу или к Б-29. Мы напряженно работали для того, чтобы наладить добрые отношения, и в конечном счете добились многого… Например, я мог поднять телефонную трубку, позвонить мэру и сказать ему: „Я хочу сделать то и то. Вы сможете об этом договориться с городским советом?“. Он отвечал: „Валяй!“ А если они хотели чего-нибудь, они звонили мне или полковнику Бланшарду и говорили: „Вы знаете, нам бы очень хотелось…“ Мы отвечали: „Считайте, что это у вас уже в кармане“. Между авиабазой и местным населением сложились тесные рабочие отношения».
Хот сохранил память о необычном дне в его жизни — том дне, когда был выпущен пресс-релиз о «летающем диске». «Мне кажется, что это было утро 8 июля, когда меня попросили выпустить пресс-релиз с заявлением о том, что у нас находится летающая тарелка, а офицер разведгруппы майор Марсел отправил самолетом ее части в Форт Уорт. Теперь я улыбаюсь, когда вспоминаю, что в пресс-релизе мы сказали, что майор Марсел послал по воздуху материал в Форт Уорт. Первый телефонный звонок, на который я ответил, вернувшись на базу после передачи пресс-релиза, иностранным агентствам, пришел из Лондона. Голос, отличавшийся характерным английским произношением, спрашивал: „А как вы знаете, как он летает по воздуху?“ — и мне пришлось разъяснять ему, что предмет был по частям уложен в самолет, а самолет полетел в расположение Восьмой армии ВВС. Вот так сделаешь одну оговорку, не обратив внимания на точность выражений, а потом расплачиваешься. Этот человек готов был наброситься на меня и задать мне множество вопросов о том, кто узнал, как это устройство летает по воздуху. Какой двигатель? И все такое прочее…»
Я попытался узнать у Уолтера Хота, как появился на свет пресс-релиз и кто был его автором. Он ответил: «Полковник Бланшард дал мне инструкции подготовить прессрелиз, в котором было бы сказано, что у нас находится летающая тарелка и что ее переправят по воздуху в штаб Восьмой армии ВВС в Форт Уорт. Все это было около полудня 8 июля». Я также хотел узнать, кто точно написал текст пресс-релиза: Хот или Бланшард? «Честно говоря, я не помню, — ответил Хот. — Во многих случаях полковник Бланшард печатал текст сам и говорил мне: „Вот что я хотел бы…“ Иногда же он звонил мне по телефону и говорил: „Хот, вот, что я хотел бы, чтобы ты сообщил в пресс-релизе, и я хотел бы, чтобы ты сделал это немедленно“. Все зависело от обстоятельств. Возможно, что в тот раз он отпечатал содержание в своем кабинете, а я зашел к нему и взял текст. У полковника Бланшарда были полномочия давать информацию почти обо всем, что он захочет. Разумеется, он не мог сообщать о том, что у нас три атомные бомбы на базе, и о таких
