проскакали через лесок и спустились вниз — как раз напротив жертвенника, недалеко от него; Дальняя Сосна остался там с лошадьми, а мы с Высоким Орлом тайком вернулись в деревню и присоединились к толпе, идущей смотреть на жертвоприношение Утренней Звезде. Я оставил свое ружье притороченным к седлу, ибо для того, что мне предстояло сделать, мне нужны были обе руки.
Мы уселись в переднем ряду, я ужасно волновался, я время ожидания казалось Мне бесконечным. Но наконец пробился первый слабый свет наступающего дня, и приглушенное бормотание тех, кто расположился за нами, показало, что ожидание кончилось; и через минуту мимо нас, совсем близко, прошла Женщина Копье в сопровождении двух знахарей, державших ее за руки. По тому, как она шла — легко, свободно, — я понял, что она не имеет ни малейшего понятия, с какой целью ее ведут сюда. Теперь на ее плечах была черная шкура, на ногах — черные мокасины, а на голове перья из хвоста орла, собранные в виде веера. Шествующие за ними знахари несли сверток со священным луком и стрелой, и еще один сверток, в котором, сказал Высокий Орел, был череп и кремневый нож. Все остановились перед жертвенником; затем сопровождающие Женщину Копье взобрались на него, подняли её за собой и привязали ее запястья к верхнему бревну. Проделав это, они вместе со знахарями прошли вперед и исчезли в лесистом Овраге за холмом, где стоял жертвенник, чтобы там разложить костер для завершения ритуала освящения стрелы.
Я было сразу же поднялся, но Высокий Орел удержал меня, тайно подав знак: «Подожди немного».
Свет нового дня выбелил небо на востоке, и Утренняя Звезда засияла особенно ярко. Я так нервничал, что у меня перехватило дыхание. Мне хотелось встать и сделать то, что я должен был сделать, и неважно, что из этого получится. Женщина Копье стояла на жертвеннике неподвижно, бессильная пошевелиться. Вдруг она закричала и начала молиться:
— О Солнце, сжалься надо мной. Освободи меня от этих людей племени волк.
Тут я закричал: «Мужайся!» — и побежал к ней с ножом в руке, а все жители деревни вскочили, завывая, визжа и крича друг на друга; одни бросались на Высокого Орла, другие старались оттеснить их назад.
Пока я разрезал путы, связывавшие Женщину Копье, у жертвенника появился Молодой Бык; она упала ему на руки, и он ускакал с ней. Я спрыгнул вниз и побежал к своей лошади. Красный Волк присоединился к Дальней Сосне, и вместе с Высоким Орлом и его друзьями они изо всех сил старались оттеснить назад разъяренных людей, бросившихся за мной в погоню. Один из преследователей ударил меня по плечу толстой палкой. Я выронил нож, зашатался, еле удержался на ногах и никогда не добрался бы до своей лошади, если бы Красный Волк прикладом своего ружья не сбил мужчину с ног. Я кое-как взобрался в седло, и мы присоединились к своим сотоварищам, подъехавшим, чтобы помочь нам. Одетый в черное знахарь, похититель Женщины Копье, убил нашего молодого друга Новая Шкура; Пинуквиим убил его, а остальные знахари скрылись в овраге. Так потеряли свою силу священный лук и священная стрела.
Вопящая, разгневанная толпа мужчин догоняла нас; Высокий Орел знаками показывал нам: «Бегите! Бегите! Бегите!» И мы бежали; Молодой Бык с Женщиной Копье на руках скакал впереди, пересекая долину. Неожиданно из леска появился всадник и быстро помчался ему навстречу — всадник на белой крапчатой лошади. Белая Антилопа. Пока мы нахлестывали лошадей, чтобы заставить их идти быстрее, Женщина Копье соскользнула на землю, и Молодой Бык устремился навстречу всаднику. Белая Антилопа выстрелил, потом выстрелил Молодой Бык, и Белая Антилопа сполз с лошади, его жалкая жизнь кончилась. Нам не хотелось хоронить его. Женщина Копье села на свою лошадь, и мы заспешили вверх по долине к прекрасным табунам народа племени волк, которых загнали ночью Красный Волк и другие наши друзья.
Молодой Хвост Красной Птицы держал несколько лошадей, ожидая нашего прибытия. Мы сменили наших заморенных, сбивших ноги лошадей на свежих и поспешили вперед так быстро, как позволял нам огромный табун. Мы ожидали, что через некоторое время люди племени волк пойдут по нашему следу. Весь день напролет мы оглядывались назад, но никто не появился. Спустя много времени мы узнали: они подумали, что Утренняя Звезда гневается на них и потому отказался принять девушку, которую похитил Пятнистый Лось; он внял ее молитвам, дал ей свободу и убил ее похитителя. Вот почему они решили не мстить за его смерть и не пытаться вернуть лошадей, которых мы угнали.
За полдень — о чарующий вид! — мы снова оказались на равнине, где повсюду паслись стада бизонов. Убив молодую самку бизона, мы разложили костер на краю потока и расположились вокруг него, поедая жирное мясо.
Весь день Женщина Копье была тиха и печальна, и сейчас она тоже сидела в унынии, без всякого аппетита глядя на мясистое ребро, которое она сварила. Мы перестали болтать. Пинуквиим озабоченно посмотрел на нее и сказал:
— Женщина Копье, моя почти что дочь, ты, конечно, знаешь: там, где люди племени волк тебя привязали, они собирались убить тебя, чтобы дать Утренней Звезде еще одну жену. Но теперь ты спасена. Расскажи нам о своем похищении и потом забудь о нем, снова стань счастливой молодой женщиной- воином, нашим сотоварищем.
Девушка сказала:
— Когда меня увезли из того дальнего южного лагеря, я хотела умереть, ибо я думала, что человек, который меня похитил, — тот, одетый в черное, которого ты убил, — хочет сделать меня своей женщиной. Но когда мы остановились поесть и потом легли спать, он и его сотоварищи расположились кругом, а я в центре круга, и никто не подошел ко мне. И так было на всем пути к их деревне. Я не знала, что и думать. Ни один мужчина не тронул меня, но тогда для чего же меня схватили?
В той земляной хижине, куда меня поместили, со мной всегда были женщины. Они хорошо ко мне относились: давали мне вкусную еду и красивую одежду; они сказали, что меня готовят к встрече с богом неба, Утренней Звездой. Какие странные обряды совершали передо мной эти люди племени волк! Я не понимала их, но знала, что они очень могущественные, и верила, что они могут привести ко мне на свидание Утреннюю Звезду. Я все время думала о вас, я надеялась, что вы сумеете как-нибудь прийти и заберете меня от них. В то утро, когда женщины набросили мне на плечи черную накидку, надели черные мокасины и мужчины вывели меня, я все еще не боялась, пока они не подняли меня на те раскрашенные столбы и не привязали мои запястья и пока не пришел тот человек в черном, с луком в руке; он пристально посмотрел на меня и ушел. И тогда я поняла, что они хотят сделать что-то плохое, может быть, убить меня. Я чуть не умерла от страха. А потом неожиданно пришел Толстопузый Говорун и Молодой Бык, а потом — и вы все и спасли меня. А теперь вы говорите, чтобы я все забыла. Я никогда не смогу забыть этого ужаса. И я не хочу быть женщиной-воином. Я хочу быть просто женщиной. Я хочу иметь то, что имеют просто женщины — свой собственный вигвам. О, я несчастная! Из-за моего видения у меня его не будет: Увы! Увы!
Пинуквиим сказал:
— Моя почти что дочь, вот, значит, что с тобой. Ну ладно, не унывай! Тебе не нужно быть женщиной-воином. Твое спасение с тех бревен, смерть твоего похитителя в черном означает, что потеряла силу его священная стрела. Всем этим Утренняя Звезда говорит тебе, что ты можешь выходить замуж, ставить свой вигвам.
— О Пинуквиим! Ты в самом деле так думаешь? Это верно? — вскричала она.
Прежде чем Вождь успел ответить, Молодой Бык сказал:
— Женщина-воин, это совершенно верно. Утренняя Звезда отдал тебя мне. Вигвам, который ты хочешь, будет твоим и моим вигвамом.
И, не растерявшись, он обнял ее прямо у нас на глазах, а она крепко прижалась к нему и заулыбалась.
Три недели спустя в лагере пикуни на Шокин-крик я увидел их прекрасный новый вигвам.
