бы могло случиться…
Втроем они склонились над Колином. Затем Думбльдор протянул руку и высвободил фотоаппарат из крепко сжатого кулачка.
— Может быть, он успел сфотографировать нападавшего? — с надеждой предположила профессор МакГонаголл.
Думбльдор не ответил. Он открыл заднюю крышку.
— Всемилостивое небо! — воскликнула мадам Помфри.
Из фотоаппарата с шипением пополз дым. Гарри, с расстояния в три кровати, почувствовал едкий запах горящей пластмассы.
— Расплавилось, — неверяще проговорила мадам Помфри. — Всё расплавилось…
— Что всё это значит, Альбус? — настоятельно спросила профессор МакГонаголл.
— Это значит, — ответил Думбльдор, — что Комната Секретов в самом деле снова открыта.
Мадам Помфри прижала ладонь к губам. Профессор МакГонаголл молча воззрилась на Думбльдора.
— Но Альбус… помилуйте… кто же это?
— Вопрос не в том, кто, — задумчиво пробормотал Думбльдор, — вопрос в том, как…
Насколько Гарри мог видеть по выражению лица профессора МакГонаголл, во всей этой истории она понимала ничуть не больше его самого.
Глава одиннадцатая
Клуб дуэлянтов
На следующее, воскресное, утро Гарри проснулся и обнаружил, что палата освещена ярким зимним солнцем и что, хотя рука сильно онемела, все кости снова на месте. Он резким движением сел и посмотрел на кровать, где лежал Колин, но она оказалась огорожена высокой ширмой, той самой, за которой Гарри вчера переодевался. Увидев, что пациент проснулся, мадам Помфри решительно внесла поднос с завтраком и тут же начала сгибать, разгибать, разминать руку и пальцы.
— Все в порядке, — сказала она, наблюдая, как Гарри неловко, левой рукой, управляется с овсянкой. — Когда поешь, можешь идти.
Гарри оделся насколько мог быстро и побежал в гриффиндорскую башню, сгорая от нетерпения рассказать Рону с Гермионой про Добби и про Колина. Однако, его друзей в общей гостиной не было. Он отправился на поиски, недоумевая, куда они могли уйти, и немножко обижаясь, что им не пришло в голову поинтересоваться, выросли у него кости или нет.
Возле библиотеки Гарри столкнулся с Перси Уэсли. Тот горделивой походкой выходил из дверей, явно пребывая в лучшем настроении, чем в прошлую их встречу.
— О, здравствуй, Гарри! — приветливо сказал он. — Ты отлично летал вчера, просто великолепно. «Гриффиндор» теперь может претендовать на кубок школы — ты заработал пятьдесят баллов!
— Ты случайно не видел Рона или Гермиону? — спросил Гарри.
— Случайно не видел, — ответил Перси, и его улыбка слегка угасла. — Надеюсь, Рон не в женском туалете…
Гарри выдавил смешок, проследил, чтобы Перси скрылся из виду, и направился прямиком к туалету Меланхольной Миртл. Хотя он и не представлял себе, что могло бы там понадобиться его друзьям, но всё же, убедившись, что поблизости нет ни Филча, ни кого-нибудь из старост, Гарри сунулся внутрь и услышал знакомые голоса, доносящиеся из запертой кабинки.
— Это я, — сказал он, закрывая за собой дверь. Из кабинки донеслось звяканье, всплеск и сдавленное восклицание. В замочной скважине показался настороженный глаз Гермионы.
— Гарри! — воскликнула она. — Ты нас так напугал! Входи… как твоя рука?
— Нормально, — ответил Гарри, протискиваясь в кабинку. На унитаз был водружен старый котел.
Потрескивание под ободком унитаза красноречиво свидетельствовало о том, что Гермиона развела под котлом огонь. Это был её конёк — создание компактных, портативных, водонепроницаемых костров.
— Мы бы пришли за тобой, но решили, что, чем раньше начнем готовить Всеэссенцию, тем лучше, — объяснил Рон. Гарри в это время, не без трудностей, запер за собой дверь. — Мы подумали, что самое безопасное место для этого — здесь.
Гарри начал рассказывать им о Колине Криви, но Гермиона прервала:
— Мы уже знаем — утром слышали, как профессор МакГонаголл рассказывала об этом профессору Флитвику. Потому-то мы и решили начать поскорее.
— Надо вырвать у Малфоя признание как можно быстрее, — воинственно заявил Рон. — Знаешь, что я думаю? После матча он сорвал своё дрянное настроение на Колине.
— Я еще кое о чем хотел рассказать, — сказал Гарри, наблюдая, как Гермиона разрывает пучки спорыша и бросает их в варево. — Среди ночи меня навестил Добби.
Гермиона и Рон в удивлении подняли глаза. Гарри передал им всё, что сказал Добби — а также то, о чем Добби
— Комната Секретов открывалась и раньше? — переспросила Гермиона.
— Теперь всё понятно, — сказал Рон с триумфом в голосе. — Видимо, Люциус Малфой, когда еще учился в школе, открыл эту комнату, а сейчас он рассказал своему дорогому Драко, как это можно сделать. Всё очевидно. Жалко, что Добби не сказал тебе, какой там спрятан монстр. Мне просто интересно, почему никто его до сих пор не видел.
— Может быть, он способен становиться невидимым, — предположила Гермиона, проталкивая пиявок на дно котла. — А может быть, умеет маскироваться — например, принимать вид рыцарских доспехов или чего-нибудь в этом роде — я читала про упырей-хамелеонов…
— Слишком много ты читаешь, Гермиона, — заявил Рон, отправляя вслед за пиявками дохлых шелкокрылок. Пакетик из-под них он смял и выбросил, после чего посмотрел на Гарри.
— Значит, это Добби не дал нам сесть в поезд и сломал тебе руку… — Он покачал головой. — Знаешь что, Гарри? Если он не прекратит спасать тебе жизнь, то, пожалуй, скоро тебя укокошит.
Весть о том, что на Колина Криви было совершено нападение, и теперь он лежит в больничном отделении всё равно что мертвый, к утру понедельника распространилась по всей школе. В воздухе стали носиться различные слухи и домыслы. Первоклассники ходили по замку тесными стайками, опасаясь, что тоже будут атакованы, если только осмелятся появиться где-либо в одиночку.
Джинни Уэсли, раньше сидевшая рядом с Колином Криви на заклинаниях, была очень подавлена. Гарри считал, что Фред с Джорджем ведут себя совершенно неправильно, постоянно предпринимая попытки ее развеселить. Они без устали покрывали сами себя мехом или какими-нибудь жуткими ожогами и выпрыгивали на бедную Джинни из-за статуй. Они прекратили это занятие лишь тогда, когда Перси, апоплексически красный от возмущения, пригрозил написать миссис Уэсли и сообщить ей, что у Джинни начались ночные кошмары.
Тем временем, тайно от учителей, в школе процветала нелегальная торговля талисманами, амулетами и прочими защитными приспособлениями. Невилль Длиннопопп купил себе большую, вонючую луковицу, заостренный пурпурный кристалл и протухший тритоний хвост. Другие ребята из «Гриффиндора» попробовали его успокоить — раз Невилль чистокровный колдун, то вряд ли может подвергнуться нападению.
— Прежде всего напали на Филча, — возразил Невилль, и его круглое лицо наполнилось страхом. — А всем известно, что я почти полный швах.
На второй неделе декабря профессор МакГонаголл как всегда стала заносить в список имена тех, кто остается в школе на Рождество. Гарри, Рон и Гермиона записались; они прослышали, что Малфой тоже остается, и сочли это весьма подозрительным. Каникулы же представлялись лучшим временем для того, чтобы воспользоваться Всеэссенцией и попробовать вырвать у Малфоя признание.
К сожалению, Всеэссенция была готова лишь наполовину. По-прежнему недоставало толченого рога двурога и шкурки бумсленга, а достать их можно было в одном-единственном месте — в частном хранилище Злея. У Гарри на этот счет имелось личное мнение, и оно было таково: лучше встретиться лицом к лицу с легендарным слизеринским монстром, чем попасться Злею за ограблением его кабинета.
По расписанию урок зельеделия должен был состояться во второй половине дня в четверг, и это время неумолимо приближалось.
— Нам всего-то и нужно, — небрежно сказала Гермиона, — что отвлечь его. Тогда кто-то из нас сможет пробраться к нему в кабинет и взять, что требуется.
Гарри с Роном испуганно посмотрели на нее.
— Мне кажется, что красть лучше всего мне, — продолжала Гермиона невозмутимо, — Вас исключат из школы, если вы совершите еще хоть один проступок, а у меня досье чистое. Так что от вас требуется только одно — создать достаточно сильную суматоху, чтобы Злей минут пять был занят.
Гарри неуверенно улыбнулся. Устраивать суматоху на занятиях у Злея — все равно что тыкать в глаз спящего дракона.
Занятия по зельеделию проходили в просторном подземелье. В четверг все шло как обычно. Двадцать штук котлов дымились между деревянными столами, на которых стояли банки с ингредиентами и медные весы. Злей расхаживал в клубах пара, отпуская ядовитые замечания в адрес гриффиндорцев, а слизеринцы одобрительно ухмылялись в ответ. Драко Малфой, любимый ученик Злея, всё время кидался в Гарри и Рона глазами рыбы-собаки. При этом Гарри и Рон знали: стоит предпринять ответные действия, и, раньше, чем успеешь сказать: «нечестно», на тебя будет наложено взыскание.
Раздувающий Раствор получился у Гарри более жидким, чем нужно, но это его не тревожило — у него на уме были вещи поважнее. Он ждал сигнала от Гермионы и даже не очень-то прислушивался, когда Злей остановился возле него, потешаясь над водянистым зельем. Когда Злей наконец отошел и, выбрав очередную жертву, направился к Невиллю, Гермиона поймала взгляд Гарри и со значением кивнула.
Гарри поспешно присел за котел, достал из кармана филибустеровскую петарду и легонько ткнул ее волшебной палочкой. Петарда начала звеняще шипеть и плеваться. Зная, что у него в запасе всего несколько секунд, Гарри выпрямился, прицелился и подкинул петарду вверх; она приземлилась прямёхонько в цель — в котел к Гойлу.
Зелье взорвалось, брызги полетели по всему классу. Когда капли Раздувающего Раствора попадали на кого-то, раздавались крики. Малфою обдало всё
