Вся мебель вытащена, осмотрена, рассортирована. Вся из пластика. Легкая, надежная, практически вечная. Та, которой будем пользоваться, у левой стены, остальная — у правой. Нигде нет заводского клейма. Странно это. Лира снова отмыта и отстирана. Хмурится. Вынашивает какие-то суровые планы. Завтракаем за столом остатками вчерашнего ужина.
— Мастер Дракон, кто я сейчас?
— Отдаленный потомок обезьяны, если верить Дарвину.
— Не надо ему верить, я не это спрашиваю. Месяц назад я была простой селянкой. Десять дней назад я была леди Тэрибл. Вчера я была ведьмой. А кто я сегодня?
— Сегодня ты свободна, как вольный ветер и бедна, как церковная мышь.
— Я на самом деле свободная? Ты спас меня от страшной смерти и я у тебя в долгу на всю жизнь. Если прикажешь прыгнуть вниз, я прыгну. Если хочешь, можешь меня съесть. Только я знать хочу, что меня ждет.
Хотел бы я знать, что тебя ждет. С таким характером. Радуйся, придурок. Никто не будет тебя по утрам будить и за хвост дергать. И картошку никто варить не будет.
— Доедай, собирай вещи, и я отнесу тебя, куда попросишь. А пока придумай историю позабавней, как сбежала от злого дракона. Люди должны думать, что я злой. Все поняла?
Покраснела, кусает губы.
— Клянешься?
— Слово дракона.
Ушла в кладовку. Собирать вещи. Почему мне так грустно? Я же знаю эту соплячку меньше двух дней. Мало тебя по носу цепью били? И какие у нее вещи? Все ее вещи — платье, ремешок и три цепочки. Значит, уже завелись.
Появляется из кладовки и кладет на стол моток веревки.
— Не сердись, пожалуйста. Но, если бы ты меня сделал рабыней, я бы убежала. Я должна магистра убить.
— Дался тебе этот магистр. Убьешь одного, на его место поставят другого. Попадешься — второй раз я тебя спасти не смогу. Придушат в темнице, как цыпленка.
Смотрит на меня как на умственно отсталого: с грустным сожалением. Медленно отходит на пять шагов, вытягивает вперед левую руку. Ладошка смотрит на меня.
— Я, леди Елирания Тэрибл, глядя в глаза дракона, клянусь сделать все возможное и невозможное, чтобы убить магистра ордена Пришествия Литмундского монастыря. Я клянусь отомстить своим врагам сэру Деттервилю и сэру Блудвилу, если они не умрут раньше. Я сказала.
Губы сжаты, в глазах стальные льдинки.
В том мире, который я помню, это называется «сжечь мосты».
Просто все это произошло слишком рано и слишком резко. Я оказался морально не готов. И ежику ясно, что период накопления информации рано или поздно должен смениться периодом активных действий. Много информации я накопил? И да, и нет. Нет, мало. Для активных действий явно недостаточно. Есть у меня программа? Нет. Есть у меня цель для активных действий? Нет. Зато у этой соплячки цель есть. Справится она с ней? Магистра она, может, и завалит. И при этом погибнет сама. Может, не погибнет? Не надо себя обманывать. Хочу я, чтоб она погибла? Нет. Чего я хочу? Узнать, кто я, откуда, и что я здесь делаю. Касаются меня хоть каким-то боком ее цели? Нет. Обязан я ей хоть чем-то? Нет. Одни «нет». Почему же я мучаюсь? Мы в ответе за тех, кого приручили. Антуан де Сент Экзюпери. Маленький принц. Остается выяснить, кто кого приручил. Ясно одно — я теряю контроль над ситуацией. Как вчера, во флаттере. К черту эмоции. Есть логическая задача. Главное — правильно сформулировать логическую задачу. Решить, а потом плюнуть на все и сделать наоборот. Чтоб совесть не мучила. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Это уже не Шекспир. Кто — потом вспомню. Сначала — задача. Девчонка хочет убить магистра. Могу я ее отговорить? Могу и очень просто, если откушу ей голову. Если я ее сейчас отпущу на все четыре стороны, она погибнет сама и может засветить меня. То есть, если ее узнают, наверняка возникнет вопрос, как она ожила, если дракон откусил ей голову. Тут два варианта: или дракон не откусывал ей головы — тогда он враг церкви. Или откусил, но потом приделал новую — тут два шага до бессмертия. Оч-чень интересный дракон. Надо бы им заняться.
Остается последний вариант — лично возглавить операцию по восстановлению справедливости. Придушить потихоньку магистра, уронить кирпич на кумпол сэру Блудвилу, кастрировать сэра Деттервиля. И раз в квартал спасать с костра очередную симпатичную ведьмочку. А церкачи заменят костер на открытом воздухе кастрюлей с кипящим маслом в закрытом помещении. И будут продавать билеты, как в кино. На ужастик. Вот и ответ… Это уж точно Шекспир. Гамлет.
Программа минимум — добиться отмены патентов на грамотность. Будет свобода печати — рано или поздно будет и все остальное. Ммм… Где же я это слышал..? Неважно. Сейчас — неважно. Потом вспомню. Программа максимум — по обстоятельствам. Пойдет на это Лира? С радостью. Хочу я этим заниматься? Нет. Буду? Да. Справлюсь? Живым бы остаться… Жизнь моя, жестянка…
ЗВЕРЮШКА ПОВЕЛИТЕЛЕЙ
— Ты хочешь отомстить врагам, получить назад свои земли, восстановить доброе имя и при этом остаться живой?
— Ты мне поможешь?
— Нет, это ты будешь мне помогать. И будешь делать все, что я прикажу. Прикажу съесть гадюку — съешь гадюку. Прикажу отрубить руку — отрубишь руку. Прикажу родить ежика — родишь ежика. Молча. Хоть против шерсти. Согласна?
Думает. Это хорошо. Почему в этом мире все такие умные? Церковь упорно хочет превратить людей в идиотов, а природа сопротивляется. В том мире, который я помню, было как раз наоборот. Государство учило. Бесплатно. Читать, писать, умножать, делить. Читали, писали, зубрили. Только думать не учились. Придется нам сражаться вдвоем против умных людей. Сначала — вдвоем.
— А если ты прикажешь мне простить магистра?
— Пойдешь и утопишься с досады в болоте.
— Согласна!
— Тогда запомни: мы беремся за очень опасное, грязное дело. Грязное оно потому, что кроме врагов будут гибнуть друзья и невинные люди. Надо, чтоб их погибло как можно меньше. Очень может быть, что один из нас тоже погибнет. Поэтому ты должна знать мой план. Главное ты уже знаешь.
— Что главное?
— Что люди — не дрова. Наказать твоих врагов, вернуть землю, добиться власти — это только начало.
— А как… А что потом?
— Ты считаешь, тебя справедливо отправили на костер? Или справедливо то, что один человек выкалывает глаза другому за то, что тот умеет читать.
— Понятно.
— Не перебивай… Подожди, что тебе понятно?
— Что я умру молодой и красивой. В полном расцвете сил. Церкачей уже пытались разогнать. Только они все равно всегда побеждают. Если против них идет народ, они собирают армию. Если против них идет армия, они расползаются, как тараканы во все щели, а в армии начинается мор. Если против них готовят заговор, они засылают шпионов, а потом всех ловят и вывешивают вдоль дороги на столбах.
Умыла девчонка. Соплячка четырнадцатилетняя, а умыла. С полуслова поняла и… прощай, авторитет. Но откуда она все знает? Читает по утрам «Пионерскую правду» и все знает… Потом спрошу, а сейчас надо спасать имидж. Как?
— Пытались. Не смогли. Какой из этого вывод?
Молчит, хмурится, смотрит исподлобья.
