меня запомнит!
— Извращенки вы обе.
Никогда не стать мне настоящим эмберитом. Какая-то у них перевернутая мораль. Гостей приглашают, потом палкой по голове… А гостям это нравится. Нет, палкой — это меня, а нравится — Гилве. Может, в этом дело?
— А он мне нравится, нравится, нравится… — напеваю я, маршируя по коридору и наколдовывая нам огромную, залитую электрическим светом спальню с тремя кроватями под балдахинами. Войдя в азарт, добавляю к спальне гостиную со шкурой тигра на полу, головами носорога и мамонта на стенах и коллекцией кремневых ружей на стеллажах. Открываю дверь, пропускаю вперед дам. Паола визжит от восторга, бьет в ладоши и повисает у меня на шее. Гилва растрогана.
— Спасибо. Спасибо, Богдан. Я этого не забуду. Теперь мы с ним совсем по-другому говорить будем. Теперь он не посмеет нас и пальцем тронуть.
— А вдруг? Может, наколдовать роты две гвардии — для охраны нашего сна?
— Тебя что, по голове сильно тюкнули?
— Ага.
ИГРА БЕЗ КОЗЫРЕЙ
Завтракаем в компании Бенедикта и Корвина. Едим с серебра. Корвин в джинсах, черных кожаных сапогах и клетчатой рубашке. Руки в мозолях. Совсем не похож на себя на карте. С аппетитом обгладывает кабанью ногу. Задает Гилве и мне множество вопросов. На большинство ни я, ни Гилва не можем ответить.
Странная у нас за столом компания собралась. Я игнорирую Бенедикта, Гилва не сводит с него глаз. Паола ничего не ест, иногда (редко, но очень к месту) отпускает шпильки. Ни Корвин, ни Бенедикт не обращают на нее внимания.
— Итак, единственная ваша цель — выяснить свое происхождение?
— Да.
— А потом?
— Не знаю… Я должен научиться держать свои силы в узде.
— А хотите попробовать пройти Лабиринт Эмбера?
— Это мне что-нибудь даст?
— Если он вас не уничтожит, семья вас признает.
— Не соглашайся. Они могут припугнуть Лабиринт кровью, и он тебя уничтожит, — советует Гилва, строя глазки Бенедикту.
— Если рисковать — то с Лабиринтом Дворкина.
— Лабиринт Дворкина поврежден. Пытаться пройти его без Камня Правосудия — верная смерть. С камнем — смертельно опасно.
— Однако, вы проходили его с Грейсвандиром.
— Мне повезло. И у меня есть Грейсвандир.
— Узнаю ли я что-нибудь новое, пройдя отражение настоящего Лабиринта?
— На это даст ответ только эксперимент. Вы должны попробовать.
— Извините, Корвин, игра в русскую рулетку не для меня. Пожалуй, я все-таки рискну в Логрусе. Риск не меньше, но там я точно узнаю что-то новенькое. Я космодесантник. В нашей среде не принято рисковать ради спортивного интереса.
Новое блюдо и новая перемена вин. Гилва делает маленький глоток и отставляет бокал.
— Не пей. Вино отравлено.
— Разве? — удивленно поднимает бровь Бенедикт. Делает крупный глоток из ее бокала, из моего, из бокала Паолы. Гилва, глядя ему прямо в глаза, выпивает до дна свой бокал. И бросает его через плечо. Пока они с Бенедиктом играют в гляделки, прихлебывая вино продолжаю беседу с Корвиным.
— Зачем пьешь, глупый! — спохватившись, шипит в ухо Паола и отбирает бокал.
— Вы должны попробовать, — убеждает меня Корвин.
Все тело леденеет. Слышу, понимаю, но не могу пошевелиться. Глаза закрываются сами собой. Вино действительно отравлено. Отравил, и сам выпил… Эх, Гилва…
Кто-то влажной тряпочкой обтирает мне лицо. Открываю глаза — Паола. Смахиваю слезинку с ее щеки, отбираю тряпочку и целую пальцы.
— Я им все сказала! — сообщает мне любимая. — Они меня запомнят!
— Где мы? — пытаюсь приподняться, и это удается. Чувствую себя очень даже неплохо. В вине был не яд, но снотворное. Обманули. Паршивцы.
— Мы в подземелье Лабиринта. Они хотят, чтоб ты прошел Лабиринт.
Встаю с ложа, которое оказывается раскладушкой незнакомой конструкции и осматриваюсь. Боже мой, половина семейства собралась. Корвин, Рэндом, Флора, Фиона, Жерар, Джулиан. Интересно отметить, что у Корвина щека оцарапана женскими ногтями. В углу на раскладушках лежат еще два тела. В сполохах синего света не сразу узнаю Гилву и Бенедикта. Любуюсь Лабиринтом. Красив! Лабиринт под открытым небом не смотрится. Только здесь, в подземелье, можно понять его красоту и мощь.
— По улицам слона водили, — декламирую я. — Знаете, чем кончилась эта история? Моська таки цапнула слона за ногу. А через три дня слон взбесился, и его пристрелили.
— Кто есть Моська? — спрашивает Рэндом.
— Не знаю. Я — слон. Слоны плохо видят. У них близорукость. Вы меня перебили. Тушу слона выбросили на свалку, и там ее два дня обгладывали дворняги и бездомные кошки. А потом они перекусали поголовно всех жителей города. И город вымер.
— Какая же мораль?
— Когда идет слон, уберите с его пути мосек. Пусть себе идет. Он же никого не трогает. Или вы хотите иметь дело с бешеным слоном? Может, вы хотите получить второй залитый кровью Лабиринт? У меня шевелится в голове интересная мысль. Может, именно так, используя меня, Корвин и его Лабиринт хотят добиться власти?
Слышу звук звонкой пощечины. Оглядываюсь. Нет, это еще не влияние моей речи. Это Гилва будит Бенедикта.
— Хотите нас рассорить? — интересуется Рэндом.
— Нет, — вру я. — Хочу понять, кто именно загоняет меня В ЭТОТ Лабиринт.
— У меня есть одна гипотеза. Он сам. Лабиринты борятся за власть, а власть — это информация. Проходя Лабиринт, вы делитесь с ним информацией. Пока Лабиринт Дворкина не был поврежден, он полностью контролировал этот Лабиринт, Лабиринт в Ребмэ и Лабиринт в Тир-на-Ногт. Но, с некоторых пор, наш Лабиринт начал игру не по правилам. Именно он вынудил Мерлина починить один из сломанных Лабиринтов. Казалось бы, усиление власти Порядка, ослабление Хаоса. Но Первозданный Лабиринт вынужден теперь контролировать ЧЕТЫРЕ исправных лабиринта. В обычное время это ему по силам. Но сейчас он опять поврежден. Учтем также, что Восстановленный Лабиринт является отражением не какого- нибудь, а именно Лабиринта Эмбера. То есть, полностью подконтролен ему. Вассал моего вассала — не мой вассал. Суммируя все сказанное, делаю вывод, что Лабиринт Эмбера собирается примерить желтую майку лидера.
— Переведите, — просит Гилва.
— Сесть на трон вместо Лабиринта Дворкина, — объясняю я. — Но зачем ему я?
— Богдан, это ясно всем, кроме тебя, — объясняет Гилва. — Ты — сила. Тот, кто контролирует тебя, владеет силой. Страшной силой. Это во-первых. Во-вторых, ты — лопух. Об Мерлина они зубы обломали, хотят попытать счастья с тобой.
— Здорово! Знаешь, есть такая игра — бейсбол. Один бросает мячик, второй со всей силы лупит по нему палкой. Так вот — я не слон. Они думают, что я мячик. Что посоветуешь?
