— Не могу с вами не согласиться, — туманно выражаюсь я, жуя горький лист подорожника. (Щавель, конечно, вкуснее, но горькое лучше подходит к угрызениям совести.)
— Тогда — до встречи! И передай от меня привет девочкам, — маленькая лапка в прощальном рукопожатии сжимает мой указательный палец, и Шушик уходит в небо.
АЗАРТ ИГРЫ
Боже, да ко мне очередь.
— Опять хандришь? Рыцарь печального образа, — Гилва садится рядом и пробует на вкус подорожник. Плюется. — Что на этот раз?
— Паола еще не доложила? Нужно посмотреть в глаза Змею Хаоса.
— В глаз.
— Нет, в глаза.
По тому, как мрачнеет ее чело, вижу, что осознала.
— Думала, ты гармонию сфер внутренним взором созерцаешь, а ты, сучье семя… Все-таки, решил развалить наш мир?
— Почему ты сразу в крайности ударяешься?
— А ты что, не понимаешь, чем твои шутки кончаются? Свести вместе два Глаза Хаоса!!! Убила б тебя, так ведь бессмертный…
— Ты и Бенедикт — два сапога — пара.
— Я о всем мире думаю. Хорошо, пусть ты прав. Бенедикт защищает Эмбер. Бранд хотел построить свой Эмбер. А ты-то чего ради хочешь все разрушить? Из любопытства! Блажь в голову взбрела. Эрик и Корвин за трон боролись. Но тебе даже этого не надо! Тебе ничего не надо! Игрушка не понравилась — сломать ее!..
— Постой, Гилва, ты не так поняла…
— О, демоны Обода! Что тут можно не так понять? Дан, пожалуйста! Ну чего тебе не хватает? Ты же самый могучий во всем мире. Ты бессмертный, у тебя спикарт есть, тебя все Узоры уважают. Не губи ты наш мир. Ты сам его частица. Ну как еще тебя убедить? На колени перед тобой встать? Ни перед кем не вставала, перед тобой встану, — и Гилва на самом деле бухается передо мной на колени.
— Ты можешь меня выслушать? Я никому зла не хочу. Хочу миром договориться со Змеем… С Корал ведь договорились…
— Ничего ты не слышишь. Говорил Сухэй: «Ни перед кем не унижайся. Ничего не добьешься, себя потеряешь». — Гилва поднимается с колен и идет прямо на кусты. Похоже, она ничего не видит, только плечи вздрагивают.
— Постой, Гилва, постой!
Хотел броситься за ней, но рядом с Гилвой материзовалась Паола, а сама она исчезла в радуге. Паола сжимает в линию губы. Глаза — щелки. Замахивается…
Бац! — хватаюсь за щеку.
— Кобель!
— За что так неласково? — не могу отделаться от впечатления, что когда-то это уже было. Дежа- вю.
— Ты одной слезинки Гилвиной не стоишь!!!
Нет. Такого еще не было. А кто мне идею подкинул — в оба глаза взглянуть?
Активирую спикарт, прослеживаю тающий след перемещения Гилвы, бросаю себя вслед за ней. На буксире, в авоське из силовых линий тащу Паолу.
Хреновый из меня колдун. Влетаю на скорости в чей-то будуар, сбиваю с ног двух женщин и падаю на них сверху. Визг и живописная куча-мала. Ковер, к счастью, мягкий. А чья-то грудь, в которую я уткнулся носом, еще мягче. Не Гилвина. Гилвина меньше. Выпутываю руки из женского гардероба, приподнимаюсь на четвереньки. Женщины тренированным движением откатываются в стороны. А на меня сверху обрушивается Паола. Размазываюсь по ковру. С вяканьем из легких вылетает последний воздух.
— … экстравагантными манерами.
— Не сердитесь на него, пожалуйста, ваше величество! Мы очень торопились перед Гилвой извиниться.
Лежать приятно и мягко. Но чей это мужской голос? Открываю один глаз. Второй открывается сам. Потому что… Точно дежа-вю. Моя голова опять покоится на коленях Паолы, а на Паоле опять ни одной нитки. Лежал бы так и лежал… Любовался достоинствами женской фигуры. И никаких Лабиринтов… Никаких Хаосов… Но в комнате еще Гилва, Корал (это их я уложил) и Мерлин.
— Он всегда такой нахрапистый, — объясняет Корал мужу. — Привыкай. Я уже привыкла.
Примеряю манипуляторы Логруса и тянусь к полянке за одеждой Паолы.
— Извините, я без стука. Здравствуйте. Гилва, не исчезай пожалуйста. Я без тебя пропаду.
— Интересное у вас на пальце кольцо, — задумчиво рассматривает меня Мерлин.
— Прошу прощения, у вас на время взял. Без разрешения — торопился очень. Хотите, в качестве компенсации полсотни таких изготовлю?
Я не блефую. Самому изготовить спикарт — легче море выпить, но сматрицировать готовое изделие — на это меня хватит. В отличии от Харона, способ знаю.
— Нет уж, не надо. Лучше считайте это подарком.
Пока Мерлин не выпал из задумчивости, подхватываю Гилву в авоську из силовых линий и переношу на необитаемый остров посреди бескрайнего океана. Остров — картинка. Мечта робинзона. Белый коралловый песок, немного травки и кокосовая пальма. И все это — десять метров в диаметре. Икебану портит только мухомор под пальмой. Гилва, удивительно тихая и покорная, садится под пальму и смотрит мне в глаза.
— Ты меня даже выслушать не захотела, — обиженно говорю я. Иду к берегу, споласкиваю лицо соленой, океанской водой. — Я не хочу никакого насилия. Я хочу договориться со Змеем по-хорошему. Что в этом плохого?
— Чтоб вернуть глаз, Змей пойдет на любой обман. Если он вернет себе глаз, будет уничтожен Порядок.
— А мы на что?
— Не перебивай. Змей нападет однозначно. Но ты достаточно силен, и при известной доле везения можешь одолеть Змея.
— Вот видишь!
— В этом случае погибнет Хаос. Все отражения суть баланс между Порядком и Хаосом. В любом случае, все они погибнут. Как у вас говорят, что в лоб, что по лбу.
Иду к Гилве. Хотел сесть перед ней на песок, взять за руки, заглянуть в глаза… Но кинжал со скоростью змеиного жала выскакивает из ножен и упирается в мою грудь.
— Нет, Повелитель. Я выхожу из твоей команды. Не хочу быть той сукой, что уничтожила родной мир.
— Она права. Меняем план, — решительно говорит Паола, как только я возвращаюсь. — Корал в операции не участвует, ты просто проходишь посвящение, глядя Змею в глаз.
— А смысл?
— Смысл хотя бы в том, что Змей перестанет тебя бояться.
— Змей? Бояться?
— Ну, опасаться. Не придирайся к словам. Лучше подумай, как эффективнее использовать встречу со Змеем.
— Его еще найти нужно.
— Гилва поможет. Переговорит с лордом Бансесом.
— Гилва нас бросила.
