бассейнов двух крупнейших рек Австралии.
Что касается душераздирающих воплей, доносящихся из тростников, то они могут принадлежать не ластоногому, а выпи (Botaurus poiciloptilus). Кстати, именно своему голосу она обязана местным названием «муррейский бык».
Впрочем, появление водяного демона бывает приурочено к местам, которых при всем желании не смогло бы достичь ни одно ластоногое. Поэтому австралийские ученые предпочитают более оригинальные гипотезы.
«Предполагают, — пишет Уитлей, — что речь идет о сохранившемся до наших дней сумчатом животном, похожем на выдру».
Известно, что среди сумчатых существ множество эквивалентных плацентарным животным — тем, которые живут на суше, лазают по деревьям, перелетают с места на место и роются в почве. Почему бы нашему демону не быть водяным сумчатым?
Вот почему доктору Андерсону пришла в голову мысль: не связаны ли легенды аборигенов с недавним существованием дипротодона, который, как считается, населял реки, болота и озера материка?
Золотоискатели, рассеявшиеся по песчаным пустыням западного плоскогорья и колючим кустарникам центральной низменности — практически не исследованных областей, — встречали крупных зверей, внешне напоминающих кроликов.
Подобные сообщения поступали настолько регулярно, что наконец заинтересовали ученых, среди которых был крупный австралийский натуралист Амброз Пратт. Он первым задал себе вопрос: не являются ли трехметровые кролики дипротодонами, огромными сумчатыми, которых считали вымершими? Ведь раньше они в больших количествах встречались на Налларбор-ской равнине, пока усилившаяся засуха не превратила в пустыню значительную часть материка. Найденные черепа их достигали в длину одного метра. Был даже реконструирован внешний облик дипротодона.
Этим вымершим сумчатым приписывают нравы тапира: они должны были вести полуводный образ жизни среди пышной растительности, которая покрывала материк еще в конце последней эпохи оледенения, то есть от двенадцати до тридцати тысяч лет назад. Засуха, опустошившая подобно проказе огромные территории, вытеснила с материка и дипротодонов.
Конечно, огромное травоядное поначалу находило себе пристанище в сопротивляющихся засухе оазисах. По мере их падения стада дипротодонов отправлялись к следующему источнику воды.
В 1953 году профессор Рубен Стиртон из Калифорнийского университета обнаружил на северо- западе Австралии настоящее кладбище дипротодонов, содержащее от пятисот до тысячи прекрасно сохранившихся скелетов. Предполагают, что стадо этих животных собралось на месте недавнего высохшего озера, покрытого затвердевшей на солнце коркой. Под тяжестью стада корка не выдержала, и многие животные увязли во влажном иле.
Даже если они полностью исчезли несколько тысячелетий назад, их должны были застать первые австралийские темнокожие люди.
Ван Хеннеп полагает, что устная передача информации не может длиться сколько-нибудь долго, тогда как слухи о животных, по описанию похожих на дипротодонов, продолжают циркулировать среди аборигенов.
В конце концов, Австралия не была лишена воды совсем. Иначе участь «гигантских кроликов» постигла бы и других травоядных, а заодно и хищников, которые ими питались. На материке оставалось достаточное количество озер, ручьев и болот, возле которых, подобно остальным представителям австралийской фауны, могли продолжить существование дипротодоны.
Несмотря на относительно частые встречи, австралийские охотники, которые гоняются по степям за одичавшими азиатскими буйволами, не могут завладеть предполагаемыми дипротодонами. По их словам, животные обладают невероятной способностью неожиданно исчезать с глаз, оставив на месте облачко пыли…
Глава 6. СУМЧАТЫЙ ТИГР КВИНСЛЕНДА
Так же как первооткрыватели Южной Америки натолкнулись на необычный животный мир, столь непохожий на фауну Старого Света, так и пионеры пятого континента встретили потрясших их представителей сумчатых и однопроходных.
Любопытно, что путешественники и колонисты упорно пытались «открыть» в Австралии знакомых им животных, точно без их присутствия осваиваемые земли нельзя было считать полноценными.
В августе 1699 года знаменитый английский мореплаватель Уильям Дампир вошел в одну из гаваней Восточной Австралии, которую он назвал Акульей. Позже он сообщил., что у Акульей гавани водятся гиппопотамы.
Этих животных в Австралии никогда не встречали, впрочем, недоразумение быстро разрешилось. В брюхе акулы, по словам пирата, выловленной недалеко от берега, находился гиппопотам.
«В ее утробе, — писал Дампир, — мы нашли голову и кости гиппопотама, его губы, покрытые щетиной, хорошо сохранились, как и челюсти, в которых мы обнаружили множество зубов, два из которых по величине укладывались в восемь дюймов, остальные были меньше их вдвое».
В действительности же акула сожрала дюгоня, ламантина австралийских морей. Голова и кожа этого упитанного морского травоядного действительно напоминают гиппопотама, хотя его тело заканчивается рыбьим хвостом. У самцов этого животного имеются очень крупные резцы.
Вскоре Австралию населили крысы, мыши, кролики, белки, кроты, волки, лисы и кошки. На самом же деле все эти животные виделись европейцам в похожих на них представителях австралийской фауны. Среди колонистов пошли даже слухи о гориллах. Оказалось, что за человекообразных обезьян приняли аборигенов с пышной шевелюрой, а в отдельных случаях ими становились европейцы, изморенные скитаниями.
Поиски сумчатого тигра — одна из самых забавных страниц истории открытия Австралии. До сегодняшнего дня находятся натуралисты, верящие в его существование.
В ноябре 1642 года капитан Абель Тасман заметил с борта корабля землю, которую он принял за крайнюю южную оконечность Новой Голландии. Он назвал ее Ван Дименсленд (Земля Ван Димена) в честь голландского губернатора, который послал его открыть южный морской путь, позволяющий пройти к Америке с запада. Верный полученному поручению, Тасман не утруждал себя исследованием незнакомых земель. Поэтому он так и не сошел на остров, который впоследствии обессмертил его имя, но отправил за провизией первого помощника с группой матросов.
Посланцы возвратились на корабль и рассказали о странных зарубках на деревьях, оставленных, несомненно, великанами, а также о следе тигра.
Скорее всего, следы принадлежали тасманийскому сумчатому волку (Thylacinus cynocephalus), который, по совпадению, имеет на спине, бедрах и на хвосте почти тигриные полосы. У этого представителя псевдопсовых на передних лапах по пять пальцев, в отличие от псовых и кошачьих, но на задних лапах — по четыре. Кроме того, сумчатый волк, в отличие от собак и кошек, опирается задней лапой на всю стопу, что делает след очень крупным для его роста. Отсюда и предположение о тигре, самой крупной кошке соседнего малайского региона.
Полвека спустя появились новые упоминания об австралийском тигре. Управляющие Индийской компании в Батавии не раз писали о нем в бортовых журналах. Так, в одном из них значилось, что terra australis населена куликами, тиграми и многочисленными черными птицами.
