чтобы он легко примирился с этой идеей — отправиться в общественное учреждение.
— А кто бы примирился? — сказал мистер Тредуэлл. — Что же касается этих дорогих заведений, то я уже однажды занимался подобным вопросом, но когда я выяснил, сколько это будет стоить, то понял, что такой вариант нам не подходит. Потребовалось бы целое состояние.
— Вероятно, — предложил Банс, — он мог бы жить отдельно — в своей собственной, небольшой, недорогой квартирке, и чтобы кто-нибудь за ним присматривал.
— Дело в том, что именно так он и жил перед тем, как переселился к нам. Что же касается человека, который может присматривать, так вы даже не поверите, сколько это стоит. Такие вот дела, и хорошо еще, если сумеешь найти ему подходящего человека.
— Правильно, — произнес Банс и сильно стукнул кулаком по столу. Правильно во всех отношениях, мистер Тредуэлл.
Мистер Тредуэлл сердито посмотрел на него.
— Что значит — правильно? Мне показалось, вы хотели помочь мне в этом деле, а вы так до сих пор ничего не предложили. Более того, вы преподносите все так, будто мы быстро продвигаемся вперед.
— Продвигаемся, мистер Тредуэлл, продвигаемся. Сами того не зная, вы только что преодолели вторую ступень на пути к разрешению вашей проблемы. Первая ступень — это признание того, что проблема существует; вторая — это осознание того, что, какие бы попытки вы ни предпринимали, у этой проблемы, похоже, нет ни умозрительного, ни практического решения. Таким образом, вы не только являетесь свидетелем, но прямо на себе испытываете удивительное действие метода Блессингтона, благодаря которому в конце концов у вас в руках окажется одно единственно возможное решение.
— Метод Блессингтона?
— Простите меня, — проговорил Банс. — Я так увлекся, что воспользовался термином, который еще не получил широкого хождения в науке. Я должен, следовательно, объяснить, что метод Блессингтона это название, которое мои коллеги по Геронтологическому обществу дали основным приемам проведения исследования.
Он был назван так в честь Дж. Дж. Блессингтона, основателя нашего Общества и одного из величайших людей нашей эпохи. Его еще не оценили по достоинству, но это обязательно произойдет. Помяните мое слово, мистер Тредуэлл, когда-нибудь его имя зазвучит громче, чем имя Мальтуса.
— Смешно, но я никогда о нем не слышал, — задумчиво произнес мистер Тредуэлл. — Обычно я слежу за газетами. И вот еще что, — добавил он, пристально глядя на Банса, — мы все так и не выясним, как же это случилось, что я оказался одним из объектов ваших исследований, и каким образом вам удалось раскопать так много сведений обо мне?
Банс довольно рассмеялся.
— Это действительно звучит весьма таинственно, если представить все таким вот образом, не правда ли? На самом же деле никакой тайны во всем этом нет. Видите ли, мистер Тредуэлл, у Общества есть сотни агентов-исследователей, ведущих поиск по всей этой огромной стране от побережья до побережья, хотя люди в основном этого и не знают.
Анонимность — одно из правил работы агентов нашего Общества. Если сотрудник даст понять, что он является профессиональным агентомисследователем, его работа мгновенно теряет эффективность.
Да и начинают эти агенты-исследователи свое изучение не с какого-нибудь конкретного человека. Их интересует любой пожилой человек, который готов поговорить о себе, и вы бы поразились, насколько словоохотливы в большинстве своем пожилые люди, когда речь заходит о самых сокровенных вещах. Конечно же, до тех пор, пока они находятся среди незнакомых людей...
Этих людей, объектов изучения, можно случайно встретить в парках на скамейке, в барах, в библиотеках — в любом месте, располагающем к покою и беседе. Агент-исследователь заводит дружбу с объектом изучения, вызывает его на откровенный разговор — в особенности пытается выяснить все, что можно, о “молодых”, от которых тот зависит.
— Вы имеете в виду, — произнес мистер Тредуэлл с растущим интересом, — людей, которые их содержат.
— Нет, нет, — возразил Банс. — Вы допускаете весьма распространенную ошибку, ставя знак равенства между зависимостью и финансовыми вопросами. Во многих случаях, безусловно, существует финансовая зависимость, но это лишь малая часть всей картины. Важным фактором является то, что всегда существует эмоциональная зависимость.
Даже когда расстояние отделяет пожилого человека от тех, кто помоложе, вот эта эмоциональная зависимость все-таки постоянно присутствует.
Словно некий поток существует между ними. Стоит человеку помоложе просто лишь осознать, что на свете есть пожилые люди, как его начинает тяготить чувство вины и злости. Именно то, что он сам лично столкнулся с этой трагической дилеммой нашего времени, и привело мистера Блессингтона к созданию его великого метода.
— Другими словами, — произнес мистер Тредуэлл, — вы хотите сказать, что, даже если бы старик не жил с нами, дела бы обстояли так же плохо для Кэрол и для меня?
— Похоже, вы в этом сомневаетесь, мистер Тредуэлл. Но скажите мне, что вам сейчас, как вы выражаетесь, портит жизнь?
Мистер Тредуэлл задумался.
— Ну, — произнес он, — мне кажется, то, что рядом с тобой постоянно находится третий человек. Через некоторое время это начинает действовать тебе на нервы.
— Но ведь ваша дочь была таким третьим человеком больше двадцати лет, пока жила в вашем доме, — многозначительно заметил Банс. — И тем не менее я уверен, что вы не реагировали на нее подобным образом.
— Ну, это совсем другое дело, — подтвердил мистер Тредуэлл. — Ты можешь весело проводить время с ребенком, играть с ним, наблюдать, как он растет...
— Остановитесь здесь! — воскликнул Банс. — Сейчас вы попали в самую точку. Все годы, что ваша дочь жила вместе с вами, вы могли с наслаждением наблюдать, как она растет, как расцветает, словно восхитительное растение, как принимает облик взрослого человека. А старик в вашем доме может теперь лишь увядать и чахнуть, и весь этот процесс, который протекает у вас на глазах, омрачает вашу жизнь. Не в этом ли все дело?
— Думаю, что в этом.
— В таком случае, как вы полагаете, изменилось ли бы что-нибудь, живи он в другом месте? Вы что, стали бы менее остро осознавать, что он увядает и чахнет и глядит задумчиво в вашу сторону, находясь от него на расстоянии?
— Конечно же, нет. Кэрол, должно быть, не спала полночи, беспокоясь о нем, а из-за нее у меня бы он все время не выходил из головы. Ведь это совершенно естественно, не так ли?
— Да, да, именно так, и я рад вам сообщить, что признание этого представляет собой третью ступень метода Блессингтона. Вы теперь понимаете, что вовсе даже не присутствие пожилого субъекта создает проблему, а его существование.
Мистер Тредуэлл задумчиво поджал губы.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Но почему? Ведь это всего лишь констатация факта, не так ли?
— Возможно. Но есть что-то в этой фразе, что оставляет неприятный привкус во рту. Это все равно что сказать: единственный для Кэрол и для меня выход из создавшегося положения — это смерть старика.
— Да, — мрачно произнес Банс, — так оно и есть.
— Ох, не нравится мне это, совсем не нравится. При мысли о том, что тебе хотелось бы видеть кого-то мертвым, можно почувствовать себя весьма неловко, но, насколько я знаю, она еще никогда никого не убивала.
— Не убивала? — сказал Банс тихо.
Какое-то время он и мистер Тредуэлл молча изучали друг друга. Затем мистер Тредуэлл вытащил неслушающимися пальцами носовой платок из кармана и стал прикладывать его ко лбу.
— Вы, — неторопливо проговорил он, — либо сумасшедший, либо большой шутник. В любом случае
