– Мне нравится доставлять вам удовольствие, милорд. Если я делаю что-то не так, вы сами виноваты. Пока мы не встретились, я была совершенно неопытна – вы научили меня всему, и теперь должны расплачиваться.
– Да, у тебя настоящий талант мучить мужчину! – он вновь крепко обнял ее и зарылся губами в ее волосы. – Прости, но сейчас у нас нет времени. Позволь мне просто подержать тебя в объятиях.
– М-м-м, – закрыв глаза и крепче сжимая его шею, пробормотала Клаудия, – это тоже очень приятно. Почти так же приятно, как и все остальное.
– Как бы не так, радость моя. Я с ума схожу, до чего мне хочется поднять твои юбки. Вот после этого, быть может, мне вполне достаточно было бы обнимать тебя.
В его голосе слышалась улыбка, от которой сердце Клаудии забилось чаще. С самого первого раза, когда Гай занимался с ней любовью, она чувствовала его нежность, но теперь она желала большего. Может, он хочет, чтобы она первой произнесла эти слова? Или эта привязанность – все, на что он способен? Гай говорил ей раньше, что нужно искреннее проявлять свои чувства. Теперь настало время быть искренней во всем.
– Гай, я…
– Тс-с, – внезапно он встревоженно поднял голову. – Кто-то идет сюда.
Гай поднял упавшее ведро, затем, выпрямившись, одернул тунику. Нельзя сказать, что она целиком скрывала его возбужденное состояние. Пригладив ее растрепавшуюся прическу, он сказал:
– Возвращайся к Леноре, девочка. Мне надо вернуться к братьям. Я оставил их в загоне для овец восторгаться новой выведенной мною породой, но, боюсь, они уже заметили мое отсутствие. Мы увидимся в нашей спальне за час до начала пира. – Он прижался к ее губам последним жарким поцелуем. – За час – не забудь, любимая.
Когда Клаудия, чьи губы все еще горели от поцелуя, открыла глаза, Гай уже исчез. Его как будто и не было здесь – хотя она еще ощущала его объятья. Улыбаясь, Клаудия наклонилась, чтобы подобрать ведро. В то же самое время на тропинке перед местом, где она скрывалась, появились двое солдат. Увидев руку, тянущуюся откуда-то из-за изгороди, один из них от испуга отпрыгнул в сторону и схватился за меч. Видимо, ему показалось, что изгородь ожила.
– Леди Клаудия! – воскликнул он, увидев, кому принадлежит рука. – Вы так напугали меня!
Второй солдат воспринял внезапное появление Клаудии спокойнее.
– Лорд Кенрик велел нам разыскать его брата, – произнес он, быстро осматриваясь. – Вы не могли бы подсказать нам, где мы можем найти барона?
– Ну-у… точно я не знаю. – Она почувствовала, что краснеет. Интересно, заметили ли это солдаты? – По-моему, он говорил что-то о загоне для овец.
– Большое спасибо, леди Клаудия, – вежливо поклонившись, солдаты исчезли за поворотом тропинки.
Клаудия вновь направилась к замку, по пути заглянув на поляну, где находились солнечные часы. Ни за что на свете она не хотела бы пропустить назначенное ей Гаем свидание, прекрасно понимая, почему он захотел ее увидеть за целый час до праздника. Клаудия чувствовала себя самой распутной женщиной на свете, но ее это нимало не беспокоило – настолько хорошо ей было с Гаем.
Продолжая улыбаться, она решила зайти в гостиную – там тоже надо было собрать мертвых крыс. Она надеялась, что в течение нескольких дней все крысы перемрут. Хотя подбирать трупы этих мерзких грызунов было поистине отвратительным занятием, но дело того стоило – кошмары по ночам больше не мучили Клаудию. Правда, в этом есть и немалая заслуга Гая.
Застенчивая улыбка, сияющая на лице Клаудии, оказывала странное воздействие на встречавшихся ей по пути обитателей Монтегю – они улыбались ей в ответ, а некоторые даже дружелюбно приветствовали ее. Как же все-таки хорошо жить здесь, где так много добрых людей, где после долгих лет одиночества она, казалось, вновь обрела родной дом – свой собственный дом. Вернее, не только свой – один на двоих с Гаем.
Войдя в комнату, Клаудия решила заняться крысами и отложить размышления о будущем счастье на потом – будет для этого и лучшее время. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, она окликнула Ленору:
– Ты когда-нибудь могла предположить, что здесь столько крыс? Готова поспорить… – Она сделала шаг вперед, и при виде открывшейся перед ней картины слова замерли у нее на губах, а ноги приросли к полу. Перед ней стояли братья Гая – вернее, брат и шурин. Кенрик находился всего в нескольких ярдах от нее, а Фиц-Алан сидел в другом конце комнаты. В руках у него был точильный брусок, которым он затачивал свой меч. Клаудия испуганно прикрыла рот ладонью.
– Простите, милорды, я не знала… – Она стала отступать к двери, но Кенрик, протянув огромную руку, взял ее за локоть.
– Не торопитесь, миледи.
Резко высвободившись, Клаудия отодвинулась подальше от гиганта. К несчастью, при этом ей пришлось отступить от двери.
– Прошу вас, милорд, я… я не люблю, когда меня берут за руки.
– Ну что ж. – Кенрик спрятал руки за спиной. – Так лучше?
Клаудия кивнула. Сама того не замечая, она подняла ведро и прижала его к груди, как будто тонкая древесина могла защитить ее от этих людей. Краем глаза она увидела, что Фиц-Алан осторожно отложил меч в сторону, как будто боялся напугать ее.
– Если вы ищете лорда Гая, то он отправился к загону для овец. Он думал, что вы там.
– На сегодня с меня достаточно овец. Я насмотрелся на них на всю жизнь вперед, – улыбнулся Фиц-Алан. – Мы полагали найти Гая здесь, поскольку ваша горничная сообщила, что вы вот-вот придете сюда. Легко было предположить, что Гай не оставит вас одну.
У Клаудии мелькнула мысль сбежать, но быстрый взгляд, брошенный на дверь, лишил ее всякой надежды: массивная фигура Кенрика загораживала выход. Она была в ловушке. Смирившись с неизбежным, Клаудия нашла в себе силы посмотреть великану прямо в глаза.
– Вы о чем-то хотите поговорить со мной, милорды?
Вместо Кенрика ответил Фиц-Алан.
– Поскольку вы здесь, мы хотели бы задать вам пару вопросов. Присядьте и расслабьтесь – так вам будет удобнее разговаривать.
Клаудия покачала головой – с таким же успехом она могла бы расслабиться в медвежьей берлоге. Прошлой ночью Гай рассказал ей, что Кенрику и Фиц-Алану известно о ее родстве с Роберто. Не скрыл он и то, что Данте жив и действительно находится на службе у короля. Радость ее при известии о Данте была безгранична, но еще сильнее была тревога. Данте – где-то далеко, в Лондоне, а эти двое – здесь, под одной с ней крышей. А теперь еще и в одной с ней комнате. Гай уверял ее, что братья приняли его выбор, но эти клятвы успокаивали Клаудию, только пока она находилась в самом безопасном на свете убежище – в его объятиях.
– О чем вы хотели спросить меня, милорды?
– Нас интересует, каким образом вам удалось вовлечь нашего брата в эту женитьбу, – решительно сказал Кенрик.
К своему удивлению, Клаудия рассмеялась.
– Но ведь ваш брат не признается, каким образом ему удалось уговорить меня стать его женой. Почему же вы спрашиваете меня?
Глаза Кенрика сузились от гнева, но из угла, где сидел Фиц-Алан, донесся легкий смешок.
– Хорошо сказано, леди. Позвольте мне изменить форму вопроса. Лорд Кенрик имел в виду следующее – что вы хотите получить от Гая в качестве свадебного дара?
– Мне ничего не нужно от вашего брата, – строго произнесла Клаудия. – Я жажду его богатств не больше, чем он – моих. – Внезапно она нахмурилась. – Нет, это не совсем верно. Он стремится завладеть Холфорд Холлом, а крепость входит в мое приданое.
Не веря своим ушам, Кенрик и Фиц-Алан обменялись изумленными взглядами. Недолгое молчание нарушил Фиц-Алан.
– Ваше приданое – Холфорд?
– Разве Гай не сказал вам? – Клаудия пожала плечами. – В любом случае это не имеет большого
