же, только времени, видимо, должно пройти больше. А сейчас он просто играет с ней как дитя с новой игрушкой. Скоро это все кончится. Так почему бы не ловить наслаждение, пока оно длится?
Кенрик оглядел комнату, думая чем-нибудь отвлечься. Бросив взгляд на перевернутый кувшин рядом с чаном, он улыбнулся. Вчера, когда он вернулся в спальню, то застал горячую ванну и теплую жену, готовую к исполнению обязанностей. Он вспомнил ее мокрые намыленные руки, то, как они скользили по его телу, и прижал к себе бедра Тэсс, охватив ее одной рукой за талию.
— М-мм, — выдохнула она, открыв глаза — Доброе утро.
— Уже полдень, дорогая. Таких засоней я отроду не видал.
— Этот вовсе на меня не похоже. Но зато я хорошо отдохнула. — Она шевельнула бедрами, весьма соблазнительно.
Кенрик вопросительно посмотрел на нее.
— Я прошу прощения. — Она скромно потупилась и сделала еще пару-тройку движений, которые при всем желании нельзя было назвать невинными.
— Тэсс, прекрати, — взмолился Кенрик.
Она подчинилась и оперлась локтем на его грудь.
— Я утомила моего бедного супруга. Он устал. Может быть, поспишь? Говорят, это помогает.
— Откуда такой пыл, дорогая? Вчера, по-моему, ты чуть не запросила пощады.
— Это потому, что я еще не привыкла. — Она лукаво улыбнулась.
Все тело у нее действительно болело. «Ну и что, разве это грех — наслаждаться собственным мужем?» — подумала она, на время забыв, что не так уж и долго он будет ее мужем.
— В этом деле, как и в любом другом, все решает практика. Постоянная практика, — назидательно произнес он и разбросал шелковые пряди по ее плечам. — И не устраивайся надолго, а то я изменю свое решение и не возьму тебя на прогулку по замку.
— По замку? — Она не могла поверить в такую возможность. — На самом деле?
— Да. — Кенрик улыбнулся.
— Так давай же, давай собираться. И ты покажешь мне все?
— Да, абсолютно все. Только твой энтузиазм мне не совсем понятен. Только что ты вроде бы никуда не торопилась.
Тэсс мягко улыбнулась.
— Если ты хочешь, милорд, я буду оставаться в твоей постели весь день.
— Ладно, хватит притворяться. — Он подхватил ее на руки и поднял над собой. Глаза его тут же заблуждали по ее телу. Но он опустил жену на пол и велел одеваться.
Оделась она быстро, а вот с волосами было сложнее. Вдруг Кенрик взял гребень из ее рук и начал бережно расчесывать ее длинные локоны.
— Тебе нравится это делать?
— Я прикасаюсь к твоим волосам и радуюсь. Они как золото. Я чувствую себя, словно тот старый скряга, который спускался в подвал, открывал сундук и наслаждался тем, что погружал руки в россыпь золотых монет, пропуская их между пальцами. Хотя, я думаю, они не были такими шелковистыми.
Тэсс улыбнулась. Ничего себе, Палач. Как же отличается он от того образа, который создала молва. Но ей надо думать о Ремингтоне. И неважно, есть у Кенрика положительные качества или нет, может быть он ласковым или нет — ее земли он будет завоевывать огнем и мечом. Нельзя расслабляться, нельзя дать одурачить себя.
— Ну, пошли, Тэсс, — вдруг резко бросил он. — Ты и так уже копаешься целый час. Я не намерен до вечера сидеть в спальне.
Через три часа они стояли высоко на площадке крепостной стены, обозревая внутренний двор замка. Дух захватывало при взгляде вниз. Однако Тэсс не просто развлекалась. Ее глаза четко фиксировала все службы и надворные постройки крепости, она старалась не пропустить ни одной детали, запомнить все, что говорил Кенрик о замке. Он показал все помещения замка и оборонительные укрепления тоже. Но на кухню, в кожевенную мастерскую, кузницу и остальные подобные места он ее не повел. Ему там было неинтересно. А ее, напротив, туда тянуло, потому что она, пусть и ненадолго, собиралась играть роль хозяйки замка. Ничего, остальное покажет Мириам.
Появился Саймон с сообщением от Фитц Элана. Кенрик ушел с ним, пообещав скоро вернуться. Тэсс оперлась на парапет, довольная, что есть несколько минут передышки, когда она сможет осмыслить увиденное. Она уже поняла, что надежду на быстрые преобразования в Монтегю придется оставить. Прежде всего следовало заняться слугами, преодолеть их молчаливое сопротивление.
Тэсс задумчиво наблюдала, как внизу на плацу фехтуют воины Кенрика. Лезвия мечей вспыхивали на солнце огненными сполохами.
А кроме слуг, существовали еще и воины. Это тоже была серьезная проблема. Как добиться их уважения и заставить подчиняться. Ее беспокоил еще один вопрос. При том, как Кенрик вел себя в постели, она, очевидно, в скором времени могла оказаться беременной. Как быть тогда? Этого она пока не знала.
Кенрик стоял, не двигаясь в дверном проеме башни, любуясь женой. Как божественно смотрится ее профиль на фоне безоблачного голубого неба. Ветерок едва шевелит золотое сияние вокруг ее головы. Это и есть то, что называется красотой.
Но зачем он потащил ее смотреть замок? Что могло ей здесь понравиться? Нет, она не докучала мужу претензиями. Она тихо шла рядом, изредка задавая вопросы. И он тоже, хорош. Привез ее сюда и сразу потащил в спальню. Нет чтобы найти вначале Хелен и приказать ей привести в порядок дом… Ну уж нет, он и пальцем не пошевелит, чтобы что-то здесь сделать, в этом Монтегю. Пусть зарастает грязью по самую крышу. Он правильно сделал — повел ее на плац и показал единственное, чем мог гордиться, — свою армию.
Он ожидал, что Тэсс заскучает, будет смущаться. Обычно дамы не проявляли большого интереса к армейским делам, а уж о том, чтобы что-то оценить, и речи быть не могло. Любая придворная леди была бы оскорблена, если бы ее представили простым воинам. А Тэсс приветствовала его людей мягко, дружелюбно, с уважением, как будто перед ней были не потные солдаты, а изящно разодетые джентльмены.
А его воины — они глазели на нее, словно были не закаленные в сражениях солдаты, а сборище желторотых юнцов. Он бы только посмеялся над ними, если бы речь шла о другой женщине. А тут его охватила непонятная, ничем не объяснимая ревность. Он вдруг заторопился и увел Тэсс с плаца раньше, чем намеревался.
Она шла и улыбалась, как будто ничего приятнее прежде в жизни не видела. И он вдруг ощутил, что его радует эта улыбка. Вообще ее настроение предугадать было невозможно. Ходила по замку и хмурилась. Любая женщина пришла бы в восторг от такого замка, хотя бы и грязного. А она познакомилась с армией, наводящей ужас на полмира, и тогда заулыбалась.
— О чем ты думаешь?
Тэсс не слышала, когда он подошел, она была занята своими мыслями и его тихий голос испугал ее.
— Ты уже закончил свои дела с Фитц Эланом?
— Пустяки. Но ты не ответила на мой вопрос. Сегодня чудесный день, а у тебя грустный вид. В чем дело?
Первой мыслью Тэсс было соврать, но она решила сказать правду.
— Меньше месяца прошло с тех пор, как я вырвалась из плена Мак-Ли. Ведь я была предназначена в невесты Гордону. Вот я и думала, какой же была бы моя жизнь с Гордоном. Если хочешь, я расскажу тебе, за что он тогда избил мне хлыстом.
— Я знаю, — лукаво улыбнулся Кенрик. — Ты уже рассказала мне об этом, когда лежала в бреду.
— А что я тебе рассказала?
— Что ты назвала его педерастом.
— Это правда, — прошептала она. — Он избил меня, а после пришел ко мне в спальню. Всех выгнал за дверь. Я думала, он собирается меня убить, разразившись угрозами и проклятиями. Он сказал, что ненавидит меня, что, как только я стану его женой, отдаст меня своим людям. Что, мол, все они из клана
