И охотник взвел курок своего ружья и наполовину поднял его к плечу, взглянув на шавано и ожидая его позволения, которое, как он думал, тотчас будет дано.
Оленья Нога быстро понял, что означает этот поступок. Он увидел по глазам охотника, что он говорит не серьезно, и знал, что ничто не заставит его сделать такую жестокую вещь, какую он только что предложил. Линден обратил внимание на гневное сопротивление вождя и хотел дать ему хороший урок, чтобы заставить быть послушнее.
Догадавшись о намерениях друга, шавано перевел предложение сахему. На его раскрашенном лице так ясно выразился испуг, что Гардин сказал своему другу:
— Ты напугал его на целый год!
— Если он теперь будет делать то, что ему приказывают, я достиг своей цели!
Оленья Нога уверил своего пленника, что, если он будет причинять какое-нибудь беспокойство, его застрелят без милосердия, но, если он будет повиноваться, ему не сделают никакого зла, по крайней мере, теперь.
Объявив это, шавано подверг Черного Медведя испытанию, велев ему въехать в середину ручья и затем ехать по течению, пока ему не прикажут остановиться.
Черный Медведь заставил лошадь войти в ручей до середины, где вода почти касалась ее живота, и затем, по приказанию Оленьей Ноги, повернул и поехал вниз по течению.
Несколько раньше поток делал изгиб, скрывший Черного Медведя от глаз тех, кто мог переправляться через брод. Оленья Нога и его товарищи шли по берегу так осторожно, виннебаго найти их следы было почти невозможно. Они шли почти рядом с вождем, пока все это расстояние не было пройдено, и тогда Оленья Нога дал ему знак подняться на берег. Он повиновался так же быстро, как и прежде: охотники взглянули друг на друга и улыбнулись. У Оленьей Ноги тоже как-то странно блеснули глаза.
Лошадь выбежала на довольно плоский берег, фыркая и спеша, что выражало ее неудовольствие путешествием в холодной воде, и Оленья Нога дал Черному Медведю понять, что тот должен слезть и устроиться как можно удобнее на неопределенный отрезок времени.
Молодой шавано подробно объяснил товарищам свой план еще раньше, чем события дошли до настоящего момента. Он привел Черного Медведя в потаенное место, где предполагал оставить его, пока будут идти переговоры насчет Боульби.
Гардин и Линден должны были внимательно сторожить его, пока Оленья Нога будет вести переговоры.
Нужно помнить, что огромную выгоду для шавано представляло то обстоятельство, что он имел двух помощников, которые хорошо понимали его и были готовы оказать ему всевозможную помощь. Они были ветеранами в лесной жизни, поэтому были прекрасными помощниками во всяком его предприятии.
Теперь наступило время для решительных действий, и Оленья Нога готовился осуществить задуманный им опасный план.
32. ОЛЕНЬЯ НОГА УЗНАЕТ НЕЧТО НОВОЕ
Время для действий пришло, и шавано не стал задерживаться, чтобы повторять уже данные инструкции. Линден и Гардин знали, что он от них хочет, и никакое дополнительные инструкции были им не нужны.
Вскочив на лошадь, Оленья Нога заставил ее опять войти в воду.
Животное неохотно подчинилось, и хотя имело несколько испуганный вид, главным образом, оттого, что не чувствовало твердой почвы под ногами, но шло быстро, пока не достигло брода. Здесь всадник повернул его лицом к Гревиллю и пустил по дороге.
Оленья Нога хорошо понимал, что в ту минуту, когда виннебаго узнают об исчезновении своего вождя, который, конечно, нуждается в помощи, они сделают все возможное для его спасения. Если индейцы пойдут по его следам до берега ручья и увидят, что они не появляются на той стороне, то произведут розыски по соседству, и это может все сильно осложнить.
Но если они заметят, что след идет прямо через ручей, то, очевидно, подумают, что через ручей переехали обыкновенным образом. Самый хитрый краснокожий не узнает и не догадается, что когда лошадь была на южной стороне — на ней сидел один всадник, а когда она очутилась на северной, то на ней сидел всадник из другого племени.
Умное животное само повернуло через брод и перешло на северный берег. Там Оленья Нога пустил ее галопом, проехав так четверть мили, и потом остановился.
Шавано имел намерение сойти с лошади и вернуться к товарищам, ударив предварительно лошадь по бедрам, чтобы заставить ее продолжать путь. Шавано предполагал, что в таком случае лошадь побежит домой и добежит до Гревилля.
Правда, виннебаго, которые будут искать своего пропавшего вождя, могут удивиться, почему это Черный Медведь сел на хорошую лошадь и уехал так далеко от своих воинов, нуждающихся в его присутствии. Но этого шавано уж никак не мог устранить и был даже отчасти доволен, что задал им трудную загадку.
Остановив лошадь, Оленья Нога легко спрыгнул на землю и удивился, в первый раз после того, как Черный Медведь был взят в плен. На земле он увидал следы копыт двух охотничьих лошадей, но направляющихся не к северу, а к югу!
Что бы это могло значить?
Никто не умел так скоро распутывать запутанные узлы, как шавано, и он скоро понял, в чем дело.
Очевидно, лошади, на которых отправились к северу Фред Линден и Терри Кларк, вернулись обратно. Зоркий глаз шавано тотчас заметил, что одного из мальчиков при этом не было. Был ли это Фред, или Терри, он не знал, так как этого нельзя было определить по слабым следам, которые он так тщательно рассматривал.
Из этого неизбежно вытекало необыкновенное заключение: идущие достигли брода и перешли его в течение короткого промежутка времени, пока Оленья Нога и охотники находились неподалеку. Хотя виннебаго не старались особенно скрыть свои передвижения, но ни Линден, ни Гардин не заметили происходившего.
Такое совпадение могло случиться один раз из ста, и оно как раз случилось в этот ясный осенний вечер.
Вдруг до него донесся резкий свисток. Он ответил и через минуту увидел Фреда Линдена, идущего к нему навстречу по дороге. Оба они потрясли друг другу руки, и по выражению лиц было видно, что собираются задать друг другу много вопросов.
— Мы попали в неприятную историю, — сказал Фред, чувствуя, что его друг имеет право на первое объяснение, — но я буду так краток, как только можно. После того, как мы расстались, Терри и я поехали по дороге, пока не заехали довольно далеко от места, где теперь стоим. Тогда мы застрелили пару белок, поджарили их и съели, отведя предварительно наших лошадей подальше от дороги. После еды я пошел поискать воды для питья.
Недалеко от места остановки я наткнулся на маленький холодный ключ. Я лег на землю и напился досыта. Только я вытер рот и надел на голову шапку, как был до нельзя поражен, услышав голос Терри, который кричал, чтобы я держался подальше, потому что его схватили индейцы.
Я был в высшей степени поражен. Не зная, что делать, я постоял неподвижно минуту или две, ожидая, что индейцы придут искать меня. Осмотрев свой карабин, я ужаснулся, увидя, что он не заряжен. Тогда я вспомнил, что после того, как Терри и я стреляли в белок, мы не зарядили карабинов. Мне стало ясно, отчего Терри не стрелял. Индейцы никогда не забрали бы его без борьбы, будь у него ружье заряжено. Он начал бы сопротивляться, я бросился бы к нему на помощь и, если бы индейцев было не более трех, мы могли бы их одолеть!
Оленья Нога кивнул головой в знак согласия. Оба мальчика, как мы видели, сделали ошибку, которая чуть не обошлась им очень дорого.
