рыжий мальчишка, которого он когда-то обучал жонглировать. Только выросший, сейчас он просто копия отца, Вил отличался такой же бесшабашной, обаятельной улыбкой, за которую ему прощалось очень многое. После смерти матери мальчика Таван хотел было забрать ребенка, но владелец балагана, Балдур, не отдал, выгнав возмущенного паяца посреди зимы. Он выжил и со временем собрал свою труппу.
— Ты очень похож на отца… — негромко сказал циркач, окончательно убедившись, что перед ним сын давно погибшего друга.
— Я знаю, — помрачнел Санти. — Балдур мне говорил.
— Как он сам-то?
— В Тарсидаре осел, не выступает уже давно. Да что мы на улице-то? Пойдем, я тут кабачок приятный неподалеку знаю. Недорого и вкусно.
— А переночевать там можно будет? Не прогонят?
— Пусть попробуют, — хищно осклабился Санти. — Я горный мастер, или погулять вышел? На цырлах бегать станут.
— Как ты им стал-то? — поежился Таван, с недоумением смотря на юношу.
— Да уж стал… Попал, как кур во ощип, выхода другого не осталось. Но я доволен, у меня есть настоящие друзья, за которых и шкуру отдать не жаль, если придется. Научился столькому, что слов нет. С императором на ты. К тому же я теперь не просто сын безродного скомороха Вила Эрхи, а граф ар Эрхи. Какое-то поместье даже пожаловали дней десять назад, только я там еще ни разу не был, не до того как- то.
— За все это чужой кровью платить надо… — вздохнул циркач.
— Надо, — помрачнел Санти. — Но я никого невиновного еще не убил, дядь Таван. И постараюсь, чтобы так оно было и дальше.
— Благими намерениями… — криво усмехнулся тот. — Подождешь, пока мы реквизит соберем?
— Конечно. Кстати, познакомьтесь, это Раха и Тайка, ученицы моих кровных братьев.
Таван покосился на двух девушек с серыми шнурками на плечах и уважительно поклонился. Потом сообразил, что одна из них никак не походит на человека.
— Простите, вы орка? — растерянно спросил он.
— Да, — вежливо показала клыки Раха.
— У меня не только орк, но еще и эльф в кровных братьях имеется, — хохотнул Санти.
— Эльф?!
— Да, принц Тинувиэль Эллевалериэ, младший сын Хранителя Света. Я вас познакомлю. Ох, как он поет… С ума двинуться можно.
— Эльфы, говорят, всегда этим отличались… — озадаченно пробормотал циркач, не поверивший, что перворожденные вышли из своего заповедного леса.
— Чего это ты тут меня обсуждаешь, зараза рыжая? — раздался из-за спины Санти наполненный смехом, мелодичный голос. — А по шее не хошь? Могу обеспечить.
Перед Таваном стоял самый настоящий остроухий эльф, обнимавший сразу двух прильнувших к нему красоток. Раха при виде столь откровенного бесстыдства едва не зарычала, с трудом сдержавшись. Ей было нестерпимо больно видеть наставника с этими распутными женщинами. И каждый вечер у него появлялись новые! Кобель бессовестный! Орочка, конечно, понимала, что не способна привлечь такого красавца, что он не видит в ней женщину, но ничего не могла с собой поделать, думая о Тинувиэле постоянно, ревниво следя за наставником. Один раз даже нарвалась на потрясающую воображение картину, сунувшись вечером в его спальню что-то спросить — распутный эльф развлекался там сразу с тремя. У бедной девушки едва глаза на лоб не вылезли, она даже подумать не могла никогда, что в постели можно вытворять такое. С невероятным трудом она заставила себя не устроить скандал, а тихо уйти. Потом, правда, долго плакала, забившись в какой-то закуток. Обидно было до невозможности. Впрочем, а чего Раха ждала? Читала ведь, что такое эльфы. Да, читала, но не верила. А они, оказывается, и вправду столь развратны, что слов не найти для описания.
— Сам сейчас получишь, хмырь ушастый! — фыркнул Санти. — Познакомься вот лучше с дядей Таваном, он мне как отец был.
— Здравствуйте, уважаемый! — вежливо наклонил уши вперед эльф. — Я рад знакомству.
— Я тоже… — дрожащим голосом ответил циркач, все никак не могущий придти в себя от явления перворожденного.
— Тебя ждать? — снова повернулся к кровному брату принц.
— Нет, я давно скоморохов не встречал, соскучился.
— Тогда мы пошли. Не забудь, утром прибывает его величество, нас ждут на совещании. Кертал уже здесь, грозился заняться нашим воспитанием.
— Ой, блин! — поежился рыжий. — Устроит он нам веселую жизнь.
— Устроит… — тяжело вздохнул эльф. — Это он хорошо умеет. Ладно, я пошел. Всем до свидания!
Он коротко поцеловал повисших на нем хихикающих красоток и скрылся в толпе. Раха едва сдержала рвущиеся наружу слезы. Создатель Миров, до чего же обидно!
— Да… — протянул Таван, обалдело покачивая головой. — Жизнь у тебя, похоже, богата на приключения.
— В гробу я их видал, эти приключения! — поморщился Санти. — Только деваться особо некуда. Обратно на арену пути мне нет, это в прошлом. Увы. Я тут в такие дела ввязался, что…
— Зачем же ввязывался?
— А меня кто-нибудь спрашивал? Бросили, как щенка в воду — плыви, зараза, как хочешь. Вот, и плыву. Тонуть-то неохота. Завтра вон император вызывает, снова куда-то пошлет. А он в хорошие места не посылает, только в такую задницу, что… Мужик он, конечно, неплохой, но донельзя доставучий.
— И ты не боишься так о его величестве говорить? — передернуло пожилого скомороха.
— С чего бы? — удивился Санти. — Слышал бы ты, как мы его порой в глаза называем. Собака бешеная и дорхот гемморойный — это еще самое слабое. Ланиг вон позавчера полчаса его так материл, что заслушаться можно было. А Маран слушает, да ржет. Своим его величество многое позволяет.
— Своим… — повторил Таван, не понимая каким образом сын его старого друга Вила сумел стать своим для грозного повелителя элианской империи.
— Твои, между прочим, уже собрали реквизит, — уведомил рыжий.
Пожилой скоморох обернулся и понял, что парень прав. Остальные циркачи времени не теряли, пока он тут разговоры разговаривал. Неудобно даже, ну да ладно, не чужие люди, сочтутся как-нибудь. Вскоре все были готовы. Скоморохи с опаской поглядывали на владельца труппы, о чем-то говорящего с горным мастером. Ничего хорошего проклятые Церковью люди от этого разговора не ожидали.
Санти отвел труппу в кабак «Веселый осел», где частенько столовался. Хозяин его сразу узнал, забыть рыжую шевелюру и улыбчивую, конопатую физиономию молодого горного мастера было невозможно, и поспешил навстречу, низко кланяясь по дороге.
— Добрый вечер, уважаемый! — поздоровался Санти, бросая кабатчику негромко звякнувший кошелек, который тот ловко подхватил. — Мои друзья поживут у вас в гостевых комнатах недельку-другую. Здесь хватит на все.
— Всегда к вашим услугам, уважаемый горный мастер! — снова поклонился хозяин, низенький смешной толстячок. — Комнаты сейчас приготовят.
— Вот и хорошо.
— Зачем… — простонал пожилой скоморох, чувствуя себя страшно неудобно. — У нас неплохие сборы…
— Ой, оставьте, дядь Таван! — отмахнулся рыжий. — Было бы из-за чего переживать. Мне столько платят, что я не знаю куда их, эти деньги, девать. Кормят, поят бесплатно, одежду тоже выдают, как только потребуешь. Я вам стольким обязан, что слов нет. Не хватало только еще деньгами считаться.
— Ну, как хочешь… — тяжело вздохнул тот.
— А что это за девушка? — проводил взглядом давешнюю жонглерку Санти. — Такая красивая и необычная…
— С островов возле Эльварана она, — ответил скоморох, садясь за стол в углу. — Грустная это
