— И чему нельзя, тоже, — добавила Умница.
Ведьма окинула взглядом каюту, остановив его на небольшой тумбочке у стены. Подойдет для первого эксперимента. Потом скользнула в ментал, привычно проскочив уровни мышления и вышла туда, где ей проще всего давалось оперирование вероятностями. Зафиксировав сознание на объекте, выделила белую нить основной реальности и только затем начала осторожное плетение. Такого сложного ей сплетать еще не доводилось, тысячи и тысячи вероятностей перекручивались в самых невозможных сочетаниях. Ведьма была очень осторожна, что-то подсказывало ей, что ошибка в этом плетении означает смерть для неумелого мага. Она раз за разом проверяла сплетенные вероятностные жгуты, прежде чем объединить их в единое целое. Ошибки нет. Эх, была не была! Ведьма внутренне оскалилась и завершила связку, придав ей цельность. Одновременно отложила ее в памяти и могла теперь применить почти мгновенно, в следующий раз не понадобится выплетать связку кокона почти час. Осенив себя благим кругом, Ведьма задействовала плетение, зная, что если ошиблась, то сейчас умрет. Но она не ошиблась!
— Работает! — восторженно взвыла Ведьма, вынырнув из ментала.
— Работает, — согласилась Умница. — Продолжим.
— Не могу я больше… — вздохнула Ведьма. — Сил нет, устала, как собака. Давайте передохнем.
— Да, пожалуй, — согласилась Хитрюга. — Мы сегодня и так сделали очень много.
— Ну, как хотите, — разочарованно отозвалась Умница. — А я подумаю пока, что может последовать за этой связкой, там еще один интересный алгоритм применить можно.
И замолчала, погрузившись в себя. Мара вздохнула и медленно опустилась на пол. Быстро сделала несколько упражнений, чтобы размять затекшее тело, и радостно рассмеялась. Со стороны она выглядела прелестно. Но только до тех пор, пока наблюдатель не заглянул ей в глаза. В глазах юной, прекрасной девушки горели ненависть и презрение, готовность мучить и убивать, унижать и втаптывать в грязь. Связавшись с постом охраны, она приказала принести обед. Холодно и жестко приказала. За прошедшее время бывшая тридцать вторая привыкла к своему привилегированному положению, привыкла, что любой ее приказ сразу исполняется охранниками со страхом на лицах. Этот страх доставлял девушке истинное наслаждение и она всячески культивировала его, издеваясь над охраной, как только могла. Вот и теперь не прошло пяти минут, как в дверь каюты постучали. Она открыла, и какой-то охранник, перепуганно смотря на черную, туманную дымку, вьющуюся над телом Мары, вкатил столик с роскошным обедом. Он подкатил столик к кровати, на которой с удобством расположилась красивая, обнаженная девушка, и замер, стараясь не смотреть на нее.
— Пшел вон! — приказала Мара, и он с облегчением выскочил за дверь.
Может, стоило прирезать? Да нет, вряд ли, возись потом с трупом. Хотя… Потом можно будет и развлечься. Охранников на огромной космической станции, где расположился питомник, служили тысячи, и господин разрешил ей делать с ними все, что только пожелает. Только попросил больше половины не уничтожать, а то мало ли. Мара и не собиралась, но любила иногда вспороть кому-нибудь из охранников живот или перерезать глотку и жадно пила льющуюся из раны кровь, наслаждаясь агонией умирающего. Его сослуживцы в ужасе стояли в стороне, не решаясь даже сдвинуться с места, поскольку прекрасно знали какая судьба ожидает попытавшегося нанести этой девушке вред, господин достаточно подробно описал им это. Ни один не хотел себе такой смерти и потому ни один не рисковал придти на помощь сослуживцам, которых изредка замучивало чудовище в виде юной красавицы. Они благодарили Благих за то, что такое приходило ей в голову нечасто.
С удовольствием поев, Мара оттолкнула столик к стене и полюбовалась на белый кокон, в который превратилась тумбочка. Какое прекрасное плетение! Девушка перекатилась на живот и принялась болтать ногами в воздухе, страшно довольная собой. Одно только не давало покоя в последние три-четыре дня. Желание. Оно возникло неожиданно, и Мара только плевалась до сих пор, прекрасно понимая, что это за желание. Тем более, что господин строго-настрого приказал ей сохранять девственность. А его приказами манкировать не стоило, если она хотела жить. Он также предупредил, что желания могут появиться, ведь активно используя магию, она перенапрягала тело, и в кровь после того выделялась масса гормонов. Сегодня Маре было особенно не по себе, в паху, казалось, горел огонь, и девушка злобно выругалась. Хотя, стоп. Можно ведь удовлетворить себя и не лишаясь девственности. А ведь это мысль! Подвергнуть кого- нибудь из этих скотов тому же унижению, какому они подвергали приговоренных к смерти воспитанниц. Это будет приятно, очень приятно. Мужчин после питомника она люто ненавидела и презирала, испытывала к ним гадливость и была счастлива поиздеваться над любым, до кого могла дотянуться. Мара резко спрыгнула с кровати и потянулась, глаза девушки горели в предвкушении. Все пятеро личностей согласились с тем, что попробовать стоит. Авось, да понравится.
Выскочив в коридор как была, обнаженной, Мара неспешно пошла в сторону главных отсеков станции, где обычно находилась масса охранников и она могла выбрать себе любого. Девушка скользила взглядом по замерших на своих постах сильных мужчинах, и ее хищная ухмылка заставляла их вздрагивать. Благие, проклятая сука снова вышла на охоту! Каждый молился, чтобы она выбрала кого-нибудь другого. Мара внимательно осматривала их одного за другим и шла дальше. Наконец, ее внимание привлек совсем молодой, очень симпатичный парень со светлыми волосами, стоявший на посту у дверей командного центра, куда девушке заходить не разрешалось по приказу господина.
— Ты! — показала она на светловолосого пальцем. — Иди за мной.
— Но я же на посту, госпожа… — пролепетал он в ужасе, затравленно смотря на Мару.
— Меня не е..т!
— Иди-иди, — подошел к пареньку старший охранник. — Я сам за тебя постою. Приказ госпожи мы обязаны исполнить.
— Как прикажете… — мертвенно побледнел охранник и обреченно побрел вслед за уходящей девушкой.
Вернувшись в каюту, Мара села в кресло, закинув одну ногу на подлокотник, и с интересом посмотрела на замершего посреди каюты, сходящего с ума от ужаса парня. Он был бледен, на лбу выступили капли пота. Девушка наслаждалась его страхом, она пила его, как пьют изысканный напиток. Затем оскалилась и закинула на подлокотник вторую ногу, открыв взгляду охранника самое интимное место своего тела.
— Давай! — приказала она, насмешливо смотря на него. — Работай.
— Что я должен сделать, госпожа? — пролепетал парень, уставившись в пол.
— Языком поработать! Понял, дебил? Если постараешься и сделаешь все хорошо, останешься жить. А на нет и суда нет.
— Как прикажет госпожа… — отчаянно покраснел охранник.
Затем подошел ближе, рухнул на колени и неловко ткнулся лицом девушке между ног. Мара наслаждалась происходящим, наслаждалась чужим унижением. Он покрикивала, приказывала делать то так, то эдак. Парень действительно старался изо всех сил, и девушке это нравилось. И как ей раньше в голову такое не пришло? Редкое удовольствие. Охранник действовал осторожно, и Мара плыла в потоке наслаждения. Из истомы ее вырвал сигнал боевой тревоги.
— Госпожа! — загорелся экран на боковой стене, откуда на нее глянул один из офицеров, отвечающих за безопасность станции.
— Что? — спросила она и хлопнула рукой по лбу попытавшегося отодвинуться охранника. — А ты, урод, не отвлекайся! Тебе сказано, что делать!
Офицер покосился на стоявшего перед Марой на коленях молодого парня, но не осмелился ничего сказать, только дернул щекой.
— Только что в половине светового года от станции из гиперпрыжка вышел корабль, — сказал он. — Чужой корабль! Боевой фрегат Драголанда. Нам с их орудиями не справиться, проклятые драконы уже обнаружили станцию и направляются сюда. На такой случай господин оставил инструкцию. Он приказал связаться с вами и передать вам два слова.
— Каких?
— Примени кокон.
Мара замерла и выругалась сквозь зубы. Все-то эта старая сволочь предусмотрела! Даже то, что она должна уже освоить плетение кокона! Чужой корабль? Ага, как же! Очередная проверка на вшивость. Ну,
