У природы есть свои законы, и каждый человек должен подчиняться им.
Увидав Люцию, Чистое Сердце почувствовал к ней глубокую симпатию; ему казалось, что какая-то сила влечет его к ней.
Это не только удивило его, но даже было ему неприятно, и он стал обращаться с молодой девушкой с какой-то непривычной ему суровостью.
Как человек гордый и властный, привыкший подчинять все своей воле, он был возмущен тем, что невольно поддается очарованию Люции и готов сам подчиниться ей.
Но, несмотря на то, что он упрекал себя в малодушии, он не мог не думать о молодой девушке и, уходя после пожара из мексиканского лагеря, унес с собой воспоминание о ней.
И это воспоминание стало еще живее во время разлуки.
Ему казалось, что он слышит ее нежный музыкальный голос, видит ее улыбку, ее чудные глаза. Образ Люции не покидал его: он грезил о ней наяву, видел ее во сне.
Но, несмотря на охватившую его страсть, Чистое Сердце не забыл, какая глубокая пропасть отделяет его от любимой девушки, понимал, как безрассудна и безнадежна его любовь. Он сотни раз называл себя безумцем и употреблял все усилия, чтобы побороть свое чувство.
Он избегал встреч с Люцией с таким упорством, что это могло оскорбить ее, а когда им все-таки случалось бывать вместе, становился мрачен, едва отвечал на ее вопросы и ссылался на первый попавшийся предлог, чтобы уйти.
Молодая девушка, вздохнув, грустно провожала его глазами, и иногда невольные слезы катились по ее розовым щечкам. Она считала равнодушием то, что на самом деле было любовью.
Хесусита с проницательностью матери заметила, что ее сын и Люция любят друг друга, видела, как борется с этой любовью Чистое Сердце и, незаметно для влюбленных, вполне уверенных, что никто не подозревает об их чувствах, старалась покровительствовать им.
Вот в каком положении были дела через два дня после того, как Уактено ушел из пещеры.
Чистое Сердце казался еще грустнее и озабоченнее обыкновенного. Он ходил большими шагами, хмурил брови и нетерпеливо осматривался по сторонам. Потом он прислонился к стене пещеры, опустил голову и глубоко задумался.
Так стоял он довольно долго.
— Что с тобою, мой сын? — послышался вдруг около него нежный голос. — Отчего ты так грустен? Не получил ли ты каких-нибудь дурных известий?
Чистое Сердце вздрогнул, как будто его разбудили, и поднял голову.
Хесусита и Люция стояли, обнявшись, около него.
Он печально взглянул на них.
— Завтра кончается срок, назначенный Уактено, — сказал он. — А я еще ничего не смог придумать, чтобы спасти сеньориту и ее дядю.
Женщины вздрогнули.
— Завтра? — прошептала Люция. — Да, он придет завтра!
— Что же ты сделаешь, мой сын?
— Почем я знаю, — нетерпеливо сказал он. — Этот человек оказался сильнее меня! Он разрушил все мои планы. До сих пор мы даже не знаем, где он: наши розыски не привели ни к чему.
— Неужели же вы выдадите меня этому бандиту, Чистое Сердце? — воскликнула Люция. — О, зачем, зачем спасли вы меня!
— Ваши упреки убивают меня! — отвечал охотник.
— Я не упрекаю вас, — быстро проговорила Люция. — Я только с ужасом думаю о том, что предстоит мне. Если я откажусь исполнить требование Уактено — умрет дядя, мой единственный близкий родственник; если последую за бандитом — меня ждет бесчестье!
— О Боже! И я не могу ничего сделать! — воскликнул Чистое Сердце. — Как ужасно видеть ваши слезы, знать, что вы несчастны, и не иметь возможности помочь вам! А между тем я с радостью отдал бы за вас жизнь! Богу известно, как страдаю я оттого, что ничего не могу сделать для вас!
— Надейся, мой сын, — сказала Хесусита. — Милосердие Господа бесконечно, и Он не оставит тебя.
— Надеяться! На что же? Вот уже два дня, как я и мои друзья ищем Уактено и не можем найти его. Надеяться! А через несколько часов этот негодяй явится и потребует, чтобы сеньорита следовала за ним. О, лучше умереть, чем допустить такое злодейство.
Люция с какой-то загадочной улыбкой взглянула на него и положила ему руку на плечо.
— Любите ли вы меня, Чистое Сердце? — спросила она.
Молодой человек вздрогнул.
— Зачем вы спрашиваете это? — взволновано прошептал он.
— Отвечайте мне так же прямо и откровенно, как я спрашиваю вас, — продолжала Люция. — Я хочу попросить вас об одном одолжении.
— Приказывайте. Вы знаете, что для вас я готов на все!
— Любите ли вы меня?
— Я испытываю страшную пытку, видя ваши слезы; я готов отдать за вас жизнь и ценой своей крови избавить вас от малейшей неприятности. Если это любовь, то я люблю вас, сеньорита. Чего вы требуете? Для меня будет счастьем повиноваться вам.
— Хорошо. Я напомню вам об этом завтра, когда придет Уактено. Но сначала нужно спасти моего дядю, спасти во что бы то ни стало, хотя бы мне пришлось пожертвовать за него жизнью. Он заменял мне отца, любит меня, как дочь, и я же являюсь причиной того, что он попал в руки бандитов. Поклянитесь, что вы спасете его, Чистое Сердце!
Прежде чем молодой человек успел ответить, Черный Лось и Весельчак вошли в пещеру.
— Наконец! — воскликнул он и бросился к ним.
В продолжение нескольких минут трое мужчин вполголоса говорили между собой, а потом Чистое Сердце подошел к женщинам.
Лицо его сияло.
— Ты была права! — воскликнул он, обращаясь к матери. — Благость Божия бесконечна, и Он не покидает тех, кто надеется на Него. Надейтесь, сеньорита! Вы скоро увидите своего дядю.
— Неужели это возможно?
— Говорю вам: надейтесь! Прощай, матушка. Помолись за меня Богу: теперь мне больше, чем когда-нибудь, нужна Его помощь!
Чистое Сердце вышел из пещеры, и почти все его товарищи последовали за ним. Осталось только человек двенадцать, на которых была возложена обязанность охранять женщин.
— Что хотел он сказать? — прошептала Люция.
— Пойдем, дочь моя, — отвечала Хесусита. — Пойдем, помолимся за него!
Она обняла молодую девушку и вышла вместе с ней в отдельное помещение, которое они занимали в пещере.
ГЛАВА XI. Пленники
Когда индейцы и охотники так неожиданно явились в мексиканский лагерь, Уактено велел бандитам рассеяться в разные стороны, чтобы легче избежать преследования врагов.
Сам Уактено и четверо его товарищей, которые несли генерала и негра, спустились с утесов, рискуя ежеминутно сорваться в пропасть и разбиться на смерть.
Руки и ноги пленников были крепко скручены, а кляпы во рту не позволяли им кричать.
Через некоторое время, пройдя уже довольно далеко, бандиты остановились, чтобы перевести дух и собраться с силами.
Все было тихо кругом, и глубокая тишина окутывала прерию. Высоко вверху едва виднелись факелы охотников, но это не беспокоило бандитов. Их враги, наверное, не решатся спуститься по той
