Между тем Валентин встал с лошади и сел под тенистым деревом.
— Дитя мое, — сказал он, обращаясь к молодому человеку, — ваше внезапное отсутствие очень обеспокоит сестру вашу, а потому вам необходимо тотчас же возвратиться в асиенду. Для меня достаточно, что я вас видел; теперь я знаю, что вы меня любите. Обнимите меня и поезжайте.
— Я вас обниму, но не поеду.
— Отчего?
— Выслушайте меня, отец мой: я один, ничем не занят; моя сестра, которую я очень люблю, слишком счастлива теперь, чтобы долго горевать о моем отсутствии. В продолжение трех месяцев, проведенных мною вместе с вами, я чувствовал, что был счастлив и что другая жизнь была бы мне в тягость. Вы, конечно, заметили, с каким вниманием я слушал ваши уроки. Отец мой завещал вам заботиться о моем счастье, и вы обещали исполнить его волю; если вы не переменили этого намерения, то вы не оставите меня и постараетесь сделать из меня человека; мое место возле вас, и вы сделаете меня несчастным, если не возьмете с собой.
— Но ваша сестра, дитя мое? — возразил Валентин с волнением.
— Благодаря вам моя сестра теперь счастлива и не нуждается во мне; кроме того, она знает мой план и одобряет его; согласны ли вы теперь взять меня с собой?
Валентин на минуту задумался, потом он обнял молодого человека и сказал взволнованным голосом:
— Пусть будет так; оставайтесь, дитя мое.
Луис, вне себя от восторга, бросился к нему на шею.
— Ну, теперь будем завтракать, — сказал Валентин.
— Хорошо, будем завтракать, — отвечал молодой человек, — я все уж приготовил. Куда мы теперь отправимся, отец мой?
— В пустыню, — отвечал Валентин.
— Наконец-то осуществилась моя заветная мечта! — воскликнул Луис с восторгом.
Примечания
1
Индейцы Канады до сих пор называют англичан янки, но слово это не следует смешивать с искаженным индейцами English.
