— Но если вы убьете меня, то ничего не узнаете, — вскричал
Хесус.
— Зато и ты ничего никому не расскажешь, — ответил дон Хаиме.
— Нет, уж лучше я вам открою всю правду.
— И правильно сделаешь.
— Мне приказано следить не только за доньей Долорес, но и за матерью ее подруги, и за самой подругой. И еще за всеми, кто у них бывает.
— Здорово тебе пришлось потрудиться!
— Нет, не особенно. К ним почти никто не ходит.
— И давно ты занимаешься этим почетным делом?
— Дней десять, может, двадцать.
— Значит, ты вместе с другими разбойниками пытался ворваться в этот дом?
— Да, но не удалось.
— Знаю. А хорошо тебе платят за услуги?
— Пока ничего не платили, но обещают заплатить пятьдесят унций.
— Обещания ничего не стоят. Гораздо легче посулить пятьдесят унций, чем дать десять пиастров.
— Неужели, сударь? Разве дон Мельхиор так беден?
— Да. Во всяком случае, не богаче тебя.
— Очень жаль, потому что у меня нет ничего, кроме долгов.
— Дурень ты, вот что я тебе скажу, и поделом тебе, если ничего не получишь.
— Я — дурень?
— Да, дурень. Служишь нищему, вместо того чтобы заработать хорошие деньги!
— Кто же мне их заплатит? Я охотно стал бы ему служить.
— Я в этом не сомневаюсь. Вообрази, мне вдруг захотелось дать тебе совет.
— Сделайте милость, сударь! Я постараюсь оправдать ваше доверие.
— Убирайся!
— Почему вы меня гоните?
— Гм… потому, что ты враг моих друзей, а значит, и мой.
— Ах, знай я прежде…
— Что бы ты тогда сделал?
— Не стал бы следить за вашими друзьями. Умоляю вас, испытайте меня.
— Бесполезно!
— Вы останетесь мною довольны, вот увидите! Дон Хаиме сделал вид, что раздумывает. Хесус Домингес с волнением ожидал ответа.
— Нет, — сказал дон Хаиме, — на тебя нельзя положиться.
— Вы плохо меня знаете! Я так вам предан, так предан… Дон Хаиме расхохотался.
— Твоя преданность, можно сказать, мне прямо с неба свалилась.
Так и быть, я испытаю тебя, но попробуй меня обмануть…
— Будьте покойны, господин. Что прикажете делать?
— Все докладывать о твоем господине.
— Понял! Теперь он шагу не ступит, чтобы вы не узнали об этом.
— Кто его самый близкий друг?
— Дон Антонио Касебар, они неразлучны.
— За ним тоже понаблюдай.
— Согласен!
— Вот ты и заработал полунции!
— Полунции! — радостно вскричал Хесус.
— Я дам тебе за двадцать дней вперед. Ведь ты нуждаешься в деньгах!
— Вы дадите мне десять унций?! Вперед?! Невозможно.
— Вот, получай! — Дон Хаиме вынул из кармана деньги и отдал Хесусу.
— О! — вскричал тот. — Берегитесь, дон Мельхиор!
— Будь осторожен. Дон Мельхиор и дон Антонио — люди коварные.
— Знаю я их. Но меня не проведешь! Уж будьте уверены!
— Дело твое. Только помни: попадешься, я тебе не защитник.
— Не попадусь!
— Увидишь, что господа нечаянно обронили бумаги или еще что-нибудь, припрячь, а потом мне принесешь. Уж очень я любопытный.
— Ладно. Потеряют — я подберу, а не потеряют — сам поищу.
— И это годится. Кстати, за бумаги плата отдельная, по три унции за каждую, конечно, если бумага стоящая.
— Согласен. А теперь, сударь, скажите, где мы будем встречаться с вами.
— Я каждый день гуляю между тремя и пятью у канала Лас-Вегас.
— Значит, до встречи!
— Только будь осторожен. До свиданья!
— До свиданья!
Дон Хаиме велел слуге доньи Марии запереть двери покрепче, а сам отправился к молодым людям.
Граф и Доминик уже беспокоились, что дона Хаиме долго нет, и хотели идти на поиски, но тут, наконец, он появился.
Дон Хаиме рассказал друзьям, как ему удалось переманить Хесуса Домингеса на свою сторону, чем очень их позабавил.
Расстались они, когда уже взошло солнце. На прощанье дон Хаиме сказал:
— Друзья мои, может быть, мои поступки вам кажутся странными, но подождите судить меня. Через несколько дней, не позднее, я нанесу решительный удар, к которому готовился столько лет. Тогда вы все поймете, наберитесь только терпения и не думайте, что это дело вас не касается. Помните данную вами клятву и будьте готовы действовать в любой момент, когда бы я вас ни позвал.
Он пожал молодым людям руки и вышел.
Прошла неделя, но ничего особенного не случилось.
Между тем в городе было неспокойно. На улицах и площадях собирался народ, обсуждались новости. Лавки в торговых кварталах открывались лишь ненадолго. Продовольственные запасы были на исходе, и цены росли: индейцы все реже приходили в город и все меньше приносили товаров.
Людей томило смутное предчувствие беды, все ждали со дня на день грозы, которая вот-вот могла разразиться над Мехико.
Дон Хаиме, на первый взгляд, вел жизнь праздную, происходящее вокруг, казалось, его нисколько не касалось. Он появлялся в городе, покуривая сигару, слушал, что говорят, верил, прикидываясь простачком.
Каждый день он прогуливался вдоль канала Лас-Вегас и будто случайно встречался с Хесусом Домингесом. Они продолжали прогулку вместе, о чем-то оживленно разговаривали и расставались очень довольные друг другом.
Однако спустя несколько дней дон Хаиме изменил свое отношение к Хесусу.
Они крупно поговорили, даже угрожали друг другу.
Во время одной из встреч дон Хаиме сказал Хесусу:
— Любезный Хесус Домингес, мне кажется, ты ведешь двойную игру. А у меня особый нюх на предателей.
— Избави, Господи! — вскричал Хесус Домингес. — Вы ошибаетесь, я предан вам всей душой. Разве можно изменить такому щедрому кабальеро?
— Во всяком случае, я тебя предупредил, поступай, как знаешь, а главное, не забудь принести мне бумаги, которые я жду вот уже три дня.
