успех дела? Одним словом, какие бы ты сделал распоряжения?
— Ну! — процедил канадец сквозь зубы, — сказать вам правду, я и сам точно не знаю.
— Говори смело, мой милый, ты знаешь, как мы ценим твою опытность и твое знание лесов, и, можешь быть уверен, с удовольствием выслушаем твой совет.
— Клянусь честью, это хорошо сказано, господин Луи, — весело отвечал канадец, — и если вам так хочется, я буду говорить с вами откровенно и без всяких церемоний. А затем вы уже сами можете решить, как надо будет поступать лучше.
— Этого-то именно я и добиваюсь от тебя, дружище. Говори.
— Я поступил бы вот каким образом. Нам придется идти большей частью пустынными лесами и долинами, где обитают только кочующие племена индейцев; на всем пути мы не встретим ни удобных дорог, ни поселений. Чем дальше будем мы продвигаться на север, тем больше нам придется преодолевать препятствий, тем труднее и опасней будет наш путь и тем чаще нам будут грозить стычки с неприятелем. Понимаете ли вы меня?
— Отлично понимаю, продолжай.
— Это ведь будет не военный поход, а мы не солдаты, а охотники.
— Что ты предлагаешь?
— Поэтому, если мы возьмем солдат из Гиеннского полка или же из морской пехоты и пойдем маршем с барабанным боем, то, несмотря на все их мужество и дисциплину, мы ежедневно будем попадать в засады и терять там свои скальпы. Индейцы через своих разведчиков будут знать о каждом нашем шаге и перебьют нас всех поодиночке.
— Да, я с тобою совершенно согласен и жду, чтобы ты сказал, как можно изб жать этого, по твоему мнению.
— По моему мнению, господин Луи, солдат всего лучше оставить в форте Дюкэне, где они гораздо нужней, а с собой нам следует взять только трапперов, привыкших охотиться в лесах и отлично знающих все уловки индейцев. Они одни смогут идти с нами туда, куда мы хотим добраться.
— Хорошо. Это к тому же нетрудно; в настоящее время в форте немало канадцев, которые с удовольствием, я уверен, согласятся принять участие в экспедиции за хорошее вознаграждение, конечно.
— Все это никуда не годится, господин Луи, — отвечал охотник. — Канадцы, которых теперь так много в форте, совсем не годятся для нас, и вот почему. Здесь, как вам известно, мы окружены шпионами, и вы не успеете еще нанять людей, как шпионы будут уже знать, зачем понадобились вам эти люди. Затем шпионы предупредят англичан, те примут свои меры предосторожности, и все наши труды пропадут даром.
— Это правда, но как же поступить в таком случае? Это такое трудное дело, что я ничего не могу и придумать.
— Ничуть, господин Луи, наоборот, все это очень просто.
— А, это очень интересно! Особенно если ты сумеешь мне доказать это.
— Вы увидите сами. Я ухожу от вас и вашего друга. Вы возвращаетесь в форт. Затем, при каждом удобном случае, вы громогласно повторяете, что лазутчики доносят вам, будто на границах все спокойно. Генерал де Контркер даст вам отпуск, чтобы провести несколько дней на охоте. Вы снимете свои мундиры и наденете скромный костюм здешних охотников. Собираясь на охоту, пусть каждый из вас возьмет с собой надежного и решительного человека, и, простившись с комендантом, вы покинете форт.
— Хорошо. А дальше?
— Дальше, я буду ожидать вас в пироге в бухте Мариго;
вы сядете в лодку, и я повезу вас… но не все ли вам равно куда, хотя бы, например, на мой участок. Прибыв туда, вы беззаботно займетесь охотой. В это время я, — потому что на меня, естественно, никто не обратит внимания, — навербую отряд из самых отборных охотников, для которых пустыня — открытая книга. Все это займет самое большее два или три дня. Затем я подговорю еще несколько человек индейских разведчиков из племени гуронов, а когда все будет готово, я случайно встречусь с вами на охоте, вы примете команду над отрядом, и с Божьей помощью мы отправимся в путь. Вот мой план, господин Луи, он прост, как видите, но, по-моему, он вполне подходящ для вас. Если вы можете предложить что-нибудь лучшее, я с удовольствием готов исполнить ваше приказание.
— В этом нет надобности, мой милый, твой план превосходен, и я с величайшим удовольствием принимаю его. По моему мнению, он представляет все условия для того, чтобы добиться желаемого успеха. Что думаете вы об этом, Арман?
— Я, — отвечал, вздохнув, молодой человек, как бы внезапно пробуждаясь, — я думаю, дорогой Луи, что нам с вами не придумать ничего другого; и поэтому самое лучшее, что мы можем сделать, это — принять проект охотника и не ломать попусту головы.
— Хорошо сказано, клянусь честью! Итак, дело решено, старина Бержэ!.. Я согласен на твое предложение, только с маленьким изменением.
— С каким, господин Луи?
— Оно заключается в том, что по некоторым, одному мне известным причинам, отъезд не может состояться сегодня.
— Хорошо, в таком случае когда же вы намерены отправиться?
— Завтра, если ты ничего не будешь иметь против этого.
— По-моему, это еще лучше, господин Луи.
— Итак, решено, но в котором часу?
— На закате солнца, если вы позволите мне высказать свое мнение. В это время охотники обыкновенно отправляются на охоту. Ваш выход из форта не удивит никого.
— Правда, ты не упускаешь ничего из виду. Итак, завтра вечером.
— Завтра вечером, — отвечал канадец, вставая.
— Отлично! Ну, а что будешь ты делать в это время?
— Подготовлять все, что нужно к путешествию. До свиданья, господин Луи и компания.
— До свиданья, дружище.
— Желаю вам успеха, милейший, — проговорил барон. Канадец взял ружье, спустился с холмика и тем легким и в то же время быстрым гимнастическим шагом, который канадцы переняли у индейцев, углубился в лес, росший над рекою.
— По-моему, нам тоже пора вернуться, — заметил граф.
— Ба! Зачем? — отвечал его друг, — нам пока нет надобности спешить, и к тому же здесь так хорошо!
Граф де Виллье пристально посмотрел на молодого человека.
— Вы хотите поговорить со мною, Арман? — спросил он затем своего друга.
— Да, — отвечал последний, — но мне нужно сказать вам всего два слова.
— Разве это так необходимо, чтобы вы сказали их мне здесь?
— Я не знаю, однако я напомню вам ваши слова: стены , имеют уши.
— Значит, это тайна?
— Нет, это предостережение.
— Гм! Предостережение. На это я прежде всего должен возразить вам, что ваши слова положительно мне непонятны.
— Нет ничего мудреного, но я сию минуту посвящу вас в суть дела.
— В таком случае, говорите, я вас слушаю.
— Дорогой Луи, вы должны были получить мое письмо несколько дней тому назад.
— Да, я получил его.
— Хорошо! Вы помните его содержание?
— Признаюсь вам, у меня осталось от него весьма смутное воспоминание.
— Я подозревал это. В таком случае, позвольте мне напомнить вам, что в этом письме я довольно пространно писал вам о некой хорошо знакомой и забытой вами даме, дорогой Луи.
— Графине де Малеваль?
— Именно. Помните, что я вам писал относительно этой особы.
