— Вы в самом деле думаете…
— В любую минуту. Поэтому нужно уходить, сейчас.
Послышался стук копыт. Трое стражников — один из них рядовой Карпентер, другой — сержант Клафф, надвигались на помост и стоявшего на помосте оратора.
— Ты, болтун, арестован! — закричал сержант. — Крамб и мальчишка тоже арестованы.
Глаза Крамба злобно выкатились:
— Добрые люди, никто не слышал, чтобы я выступал сегодня! — завопил он. — Просто слушал разговоры и сидел в тенечке. За что меня арестовали?
— А меня? — пискнул Келвин.
В эту минуту он совсем не напоминал героя.
— Парень, — прошептал Крамб, — они намереваются убить нас. Я, конечно, буду сопротивляться, но их больше. Сержант времени не теряет. Держись сзади и попробуй улучшить момент и сбежать. Может, мне удастся одолеть хоть двоих! Смотри в оба!
— Я нуждаюсь в твоей помощи, — охнул Келвин.
— Это мне нужна хоть чья-то помощь! — презрительно бросил Крамб. Они, должно быть, следили за тобой.
— Будь у меня хороший меч…
— Парень, в таком деле нужен не мальчишка, а мужчина. Беги, если сумеешь. Спасайся, и может, потом, тебе удастся вызволить и сестру.
Келвин схватил старый меч, поднял его, изо всех сил пытаясь выглядеть таким же грозным и мужественным, как Крамб.
— Теперь я вооружен, — объявил он, но вместо решительного баса из горла вырвалось нечто вроде петушиного крика.
— Глядите на дурака! — завопил Карпентер. — Думает, что раз его зовут Найт, значит — великий воин.
— Боги! — охнул Крамб, уставившись на Келвина. — Хэклберри! Эта перчатка… где ты ее добыл?
— Нашел на вот том дереве, в трещине, куда ударила молния.
— Молния! Молния! Боги! Хэклберри, скинь колпак! Что? Колпак! Сними быстрее!
Сначала нерешительно, потом вызывающе, Келвин рывком стянул шапку.
Крамб громко выдохнул воздух.
— Круглоухий! Неужели Круглоухий из Пророчества, наконец, пришел?!
— Это всего лишь глупая сказка, — запротестовал Келвин. — Я не герой.
— Лучше считать это чистой правдой, иначе нам конец, — пробормотал Крамб, и тряхнув головой, закричал на все площадь:
— Круглоухий из Пророчества появился, чтобы вести нас в битву!
— Но… — слабо запротестовал Келвин.
— Предательство! — завопил сержант Клафф, сделав шаг вперед.
Крамб неожиданно выпрямился. Голос зазвенел, как у заправского оратора:
— Люди добрые! Неужели хотите, чтобы и вы, и дети ваши, и внуки жили под игом тирана? Теперь у нас, наконец, есть защитник! Думайте! Действуйте! Сейчас!
Поднялись десятки рук; стражники оказались окруженными плотным кольцом.
— Назад! Назад! — надрывался Клафф. — Назад, если не хотите лишиться головы!
Но кто-то сильно толкнул его в спину. Сержант пошатнулся. Крамб, не оборачиваясь, крикнул:
— Хэклберри, паренек, хочу, чтобы ты взял мой меч!
— Но…
— Бери, сынок, и не думай. Попробуй защищаться левой рукой.
Келвин боялся, что ноги подкосятся, колени тряслись, но он поменялся мечами с Крамбом. Тот взглянул на юношу, сделал какой-то жест, и рядовые стражники, схваченные сильными руками, тут же были обезоружены. Лишь сержант оставался на свободе.
Тут, к изумлению и тревоге Келвина, Крамб сделал нечто неслыханное. Сунув в ножны старый меч, он сказал:
— Возьми его, Хэклберри.
— Ч-что?
— Сержанта. Или желаешь биться со всеми?
— Сразу? — пропищал Келвин.
Страх вновь сковал его горло.
— Взгляните, как трясется, — усмехнулся сержант. — Он и близко ко мне не подойдет, в перчатке или без.
— Думай о левой руке, Хэклберри! — прошептал Крамб.
Но у Келвина не было времени думать; меч сержанта свистнул в воздухе; воин беспомощно поднял руку в перчатке, словно пытаясь отвести собственную гибель.
Но перчатка с ослепляющей скоростью мелькнула между незащищенным лицом юноши и смертоносным оружием. Он не почувствовал ничего, кроме легкого толчка. Клинок отскочил.
Келвин взглянул на левую руку. Он должна была бы лежать на земле!
Юноша глубоко вздохнул и снова поднял руку: сержант приготовился к броску. Зубы его были оскалены — старый вояка явно готовился рассечь глупого мальчишку надвое.
Меч ударил. Но перчатка взвилась со скоростью змеи, выследившей птичку. Оружие, выбитое у сержанта, полетело на землю. Ошеломленному Келвину, тем не менее, удалось поднять меч Крамба и приставить его к горлу сержанта.
— По-прежнему не веришь в перчатку, Клафф? — спросил Крамб обезоруженного врага.
Сержант искоса глянул на острие меча, на дрожащую руку Келвина и, побледнев как полотно, рухнул на колени.
— Не убивай меня, прошу! — умоляюще пробормотал он.
— Прикончи его, Хэклберри, — приказал Крамб.
— Не-не могу.
— Его нужно убить. Он бы, не задумываясь, прирезал тебя и меня, и любого другого, кто встал бы на его пути. У него нет сердца, такой пощады не заслуживает. Ты сам знаешь его!
Келвин и в самом деле знал, но одно дело понимать, а другое…
— Хэклберри, может, тебе неизвестно, что означает эта перчатка?
Келвин покачал головой. Он никогда еще не был так уверен, что тонет в море неясностей.
— Боги! — пожаловался Крамб. — Чему в наши дни учат молодежь? Эта перчатка принадлежала когда-то Маувару Великолепному, создателю Книги Пророчеств. Ты хоть слышал об этой Книге?
— Конечно! — с весьма неубедительным негодованием воскликнул Келвин.
— И, надеюсь, помнишь историю битвы с Затанасом, князем Зла, чародеем и отцом нашей нежеланной королевы?
— Они сбежали, — ответил Келвин, — если верить легенде.
— И Маувар уронил перчатки. Когда их найдут, Затанас будет изгнан навсегда.
Теперь Келвин вспомнил. Эту историю Шарлен тоже читала однажды, только он все успел забыть. Неужели это одна из волшебных перчаток?
— Так в легенде говорится, — тихо пробормотал он.
— Правильно. Что еще?
— «Великая перчатка принесет гибель тирану», — процитировал Келвин. Так Пророчество сбудется! Отец, Джон Найт, издевался над легендой, хотя именно из-за этой легенды Шарлен вышла за него замуж. Значит она все-таки была права?
— Верно, паренек!
— В перчатках заключены души храбрых, могущественных рыцарей.
— Да! Тот, кто их носит, непобедим!
— Но… Но у меня только одна!
