Наконец падишах сказал:
– Что ж, Бирбал, узнай цену алмаза да не торгуйся.
Бирбал спросил у старика, сколько стоит его алмаз.
– Господин советник! Истинная цена моему алмазу – две тысячи мухуров [47], и еще двести мухуров я прошу для себя – это мой барыш.
– Хватит тебе и пятидесяти мухуров барыша, – ответил Бирбал.
– Господин! Коли согласны на барыш в две сотни, сделайте милость – берите алмаз, а не то отдавайте мой товар.
Бирбал упрямо торговался и наконец сказал в сердцах:
– Ну, чего уперся? Ладно, бери сто мухуров.
Но старик – достойный ученик своего наставника – не уступал. Сделав сердитое лицо, он проворчал:
– Эх, господин советник! Что же вы меня, бедняка, так прижимаете? Двести монет, и ни каури [48] меньше – вот мое последнее слово.
Падишах не знал местного языка [49], слушал он, слушал их споры и вышел из терпения.
– В чем дело, Бирбал? Что говорит старик?
– Владыка мира! Он говорит, что алмаз ему самому стоил две тысячи мухуров, и сверх того он хочет двести мухуров прибыли. Ну, я торгуюсь, даю только сто мухуров на барыш.
Падишах махнул рукой Бирбалу, чтобы он замолчал, и велел казначею заплатить старому ювелиру две тысячи двести мухуров.
Старик заспешил домой, не чуя под собой ног от счастья. Идет он, шаркает ногами, а про себя все благодарит и благодарит Бирбала.
Вечером, когда, покончив с делами в дарбаре, Бирбал пришел домой, он застал у себя старика. Тот стал его благословлять:
– Слава вам, слава вашей мудрости, о почтенный господин советник! Господь щедро отплатит вам за добро, что вы делаете таким беднякам, как я. Нет на свете другого такого вазира – только у вас душа за народ болит.
Приятно было Бирбалу слышать такую похвалу от старика. А тот, не переставая славить Бирбала, поклонился и ушел восвояси.
Как шурин падишаха был вазиром
Много раз пробовали придворные – недруги Бирбала – спихнуть его с высокого места, да ничего не выходило. Тогда они придумали посадить на эту должность шурина самого падишаха, благо в таком деле им, само собой, поможет госпожа бегума. Вот и сбудется их заветное желание.
Шурья падишаха могли, понятно, когда им вздумается, приходить в гарем. Подговорили придворные брата бегумы Хусейн-хана. Пришел он к сестре и говорит:
– Сестрица! Ведь это же срам для нас, что в мусульманском государстве главный советник – индус. Жалко, что ты оставляешь это без внимания.
Речи брата запали бегуме в душу, и она пообещала, что постарается как-нибудь все переменить. Для бегумы не было никого милее брата, и она с превеликим усердием принялась хлопотать, чтобы стал он главным советником. Однажды пришел падишах в гарем, а бегума видит, что он в духе, и нежным голоском начала:
– Любимый! Господин мой! Куда это годится, что в нашем мусульманском государстве главный советник идолопоклонник-индус. Негоже мусульманам быть под началом у вазира-индуса. Сделайте милость, порадуйте своих братьев по вере, поставьте на эту должность моего брата.
Услышав речи бегумы, падишах сразу смекнул, что ее подучили.
– Бегума, прежде чем начинать дело, обдумай его конец, вот в чем истинная мудрость. Твой брат не способен нести такое бремя, как должность вазира. Он человек небольшого ума, малограмотный, а сравнить с Бирбалом – и вовсе никчемный. Править государством – дело нелегкое. Сколько бывает случаев, что я и сам не разберусь и отдаю их на суд Бирбала. Нет, не будет пользы моей державе, если я ученого и опытного отставлю, а на его место посажу глупца и невежду.
Отповедь падишаха сильно опечалила бегуму, но она держала в голове те же мысли.
Спустя несколько дней, увидев, что падишах весел, бегума снова заговорила про свое дело. Ее упрямство не понравилось падишаху, и он отказал строже, чем в первый раз. Пала обида на сердце бегумы, рассердилась она на падишаха и вышла из комнаты. И падишах ушел из гарема.
Минуло несколько месяцев. Падишах не раз приходил к бегуме, и однажды она снова заговорила про то же – надо-де поставить ее брата вазиром. Падишаху надоели эти разговоры, и он не на шутку разгневался. Но на этот раз он решил сделать по-другому. «Пока не покажешь бегуме, сколь глуп ее брат, она не успокоится», – подумал Акбар и сказал:
– Ладно. Завтра твой брат будет назначен главным советником.
Бегума обрадовалась и послала к брату рабыню со счастливой вестью. Получили поздравления по этому случаю и знатные сардары и раисы.
На другой день утром падишах призвал к себе Бирбала и наедине сказал ему:
– Я хочу показать своим подданным-мусульманам и бегуме, как важен пост главного советника. Пусть они увидят, сколь велики твои таланты. Побудь несколько дней дома, отдохни, пока я не пришлю за тобой. Я устрою им представление, а ты украдкой следи за ним.
Бирбал выслушал повеление падишаха и тотчас ушел домой.
Когда начался дарбар, падишах при всем дворе объявил, что с нынешнего дня вазиром назначается его шурин; Бирбал с поста главного советника смещен. На место вазира сел брат бегумы и начал решать дела. Через несколько дней падишах приказал новому вазиру:
– Есть у меня желание, исполни его через неделю: добудь мне друга верного, друга неверного, сок жизни и корень вкуса.
Сильно струсив, новый вазир тотчас разослал гонцов во все концы и сам кинулся исполнять желание падишаха. Искали в городах, искали в селах, искали везде и всюду, но ничего сыскать не смогли.
Прошло шесть дней, идет к концу неделя. Новый вазир совсем пал духом. «Ведь завтра седьмой день, срок кончается, а я ничего не могу представить падишаху. Конец мне, настал мой смертный час. Падишах, конечно, не помилует меня», – с тоскою думал брат бегумы.
Наконец он сообразил, что делать, – побежал к Бирбалу, рассказал о своей беде, кинулся в ноги и стал молить о помощи. А бегума своим чередом постаралась тайком улестить Бирбала.
– Жизнь моя в ваших руках, – слезно просил новый главный советник. – Смилуйтесь, спасите меня, добудьте то, что государь потребовал.
Бирбал был тронут. Он согласился помочь вазиру.
– Незачем вам так беспокоиться, я завтра же сыщу все, что падишах требует. Но придется вам раскошелиться – это будет стоить лакх рупий.
Новый вазир сходил за деньгами и выложил Бирбалу лакх рупий. Бирбал спрятал их и тотчас подал вазиру два ларца.
– Вот, берите. В одном ларце сок жизни, в другом корень вкуса, а друга верного и друга неверного давать не надо. Если падишах их с вас потребует, отвечайте: они у Бирбала, можете взять у него,
Так Бирбал успокоил нового вазира.
Назавтра падишах, как только пришел в дарбар, сразу же потребовал, чтобы вазир представил, что было приказано.
Вазир поставил к ногам падишаха два ларца, что вручил ему Бирбал, и сказал:
– Покровитель бедных! В этих ларцах сок жизни и корень вкуса. Велите проверить.
Падишах поднял крышли ларцов – в одном была вода, в другом соль.