изменю приказа. Надо было ему раньше соглашаться».
Бирбал вошел и поклонился падишаху.
– Бирбал! Не трудись понапрасну. Хоть бы ты и признал теперь, что действия важнее судьбы, все равно поздно. Я не изменю свой приказ.
– Господин мой! Послушайте сперва, что я скажу. Я не затем пришел, чтоб признать, что действия важнее.
– Что ж, говори! – разрешил падишах.
– Я принес вам перстень. Вот он, благоволите надеть, если угодно.
Падишах взял кольцо, посмотрел – и впрямь это был тот самый перстень с государевой печатью. Вертел он кольцо и так и этак, разглядывал – сомнений нет, оно самое.
– Бирбал! Как попал к тебе перстень?
– Покровитель бедных! Мне принесла его моя судьба.
И Бирбал рассказал падишаху, как досталось ему кольцо.
Всей душой обрадовался падишах и на радостях щедро одарил Бирбала. Дал ему десять тысяч золотых монет и красивое платье. Всем домочадцам Бирбала тоже пожаловал по новому платью.
Что всего дороже
Однажды падишах беседовал в гареме со своей любимой бегумой. И чем-то она его разгневала, да так сильно, что он пришел в ярость и сгоряча приказал:
– Уходи из дворца. Сегодня же, до захода солнца, чтоб тебя тут не было.
Уж как ни старалась бедняжка успокоить, уговорить падишаха, ничего не помогло. Сердитый ушел он из гарема, а бегуму от страха и горя стал бить озноб. Долго ломала она себе голову, но так ничего и не придумала. Вспомнила тогда она про Бирбала и послала за ним раба. Раб тайком провел вазира в гарем к бегуме. Она поведала Бирбалу про свое горе. Бирбал дал ей тайный совет и поторопился уйти. В дарбаре он как ни в чем не бывало занялся своими делами.
Солнце садилось. Бегума собрала свои вещи, велела связать их в узлы и послала за падишахом. Снова принялась она просить его о милости.
– Время уже позднее, – ответил падишах, – солнце заходит, поспеши. Забирай, что тебе всего дороже, твои любимые вещи и уходи.
– Господин! Раз уж вы меня гоните, то исполните хоть последнюю мою просьбу: откушайте на прощание пиалу шербета из моих рук.
И как же сильны женские чары! Не смог падишах отказать бегуме. Она налила полную пиалу самого лучшего вина и своими руками поднесла ее ко рту падишаха. Он выпил вино, опьянел и вскоре задремал.
Бегума наперед научила своего слугу, и тот отнес спящего падишаха в паланкин. Села в паланкин и бегума, и их обоих понесли в дом ее родителей.
Наутро падишах проснулся, хмель у него прошел. Стал он оглядываться и никак комнату не узнает. Взяло его сомнение: «Уж не сон ли я вижу?» А бегума рядом стоит и панкхой [63] над ним машет.
– Скажи мне: сплю я или это явь? – спросил падишах.
– Господин мой! Раньше вы спали, но теперь изволили проснуться. Соблаговолите встать, умыться и совершить намаз.
– Сперва объясни: чей это дворец и как мы сюда попали?
Бегума смиренно сложила руки и ответила:
– Господин мой! Это дом вашего тестя, моего отца. Я приехала к родителям по вашему приказанию.
– Ну, а я как сюда попал? – допытывался падишах.
– Господин! Вы приказали: забирай, что тебе всего дороже, и уходи. Ну, бог свидетель, в целом мире нет для меня ничего и никого дороже вас. Вот я и привезла вас с собой.
Увидев такую любовь бегумы, падишах смилостивился и простил ее. Потом он повидался с тестем и с тещей, поговорил с ними ласково и в тот же день вернулся с бегумой к себе во дворец.
Минуло время. Падишах и бегума опять жили в любви и согласии, и как-то раз он спросил:
– Милая! Признайся, кто это тебе присоветовал увезти меня к родителям?
– Господин мой! Этот совет дал мне ваш мудрый вазир Бирбал. Только по его милости снова взошло мое солнце, вернула я вашу любовь.
Падишах был очень доволен Бирбалом и от всей души благодарил его.
Как Бирбал Тансена перехитрил
Однажды зашел спор у Бирбала с Тансеном: кто из них умнее. Слушал их, слушал падишах, да и говорит:
– Этак вашему спору конца не будет. Вы найдите кого-нибудь, чтоб был промеж вас посредником, он и рассудит, кто прав.
– Владыка мира! Ваше слово для нас – закон. Оба мы готовы исполнить ваш совет, но не придумаем, кого бы взять в посредники. Сделайте милость, решите сами и это дело.
– Просите махарану [64] Пратапа Синха, – сказал Акбар и послал с ними письмо махаране.
Бирбал и Тансен вместе отправились к Пратапу Синху. Тансен был знаменитый певец и великий мастер в своем искусстве. Пришли они к махаране, и он начал петь. А Бирбал сидел, молчал, ждал удобного случая. Видит он, что Тансен своим пением и игрой совсем Пратапа Синха заворожил и, как видно, думает, что уже выиграл спор. Тогда Бирбал сказал:
– Государь! Мы вместе вышли из шахского дворца. По дороге мы оба дали обеты. Я зашел в храм и, сотворивши молитву, обещал: коли вернусь от вас с почетом, то раздам брахманам подаяния – сто коров. А миян [65] Тансен вошел в мечеть и принес такой обет: «Если я вернусь от махараны Пратапа Синха с почетом, то устрою жертвоприношение – пожалую для этого муллам сто коров». Теперь, государь, жизнь ста коров в ваших руках. Хотите – даруйте им жизнь, хотите – отдайте на убой.
Пратап Синх – индус – никак не мог допустить, чтобы коров принесли в жертву [66]. Он виду не подал, какое принял решение, но тотчас написал письмо Акбару:
«Бирбал необыкновенно сообразительный, умнейший человек, его сколько ни хвали – все мало».
А Тансен в душе уже радовался: «Вот нажаловался на меня Бирбал, а махарана на его слова и внимания не обратил».
Воротились они к падишаху и подали письмо Пратапа Синха. Падишах его вслух прочитал. Тансен от удивления рот раскрыл. Не того он ждал! Акбар расспросил Бирбала, и тот рассказал, как все было.
Не хотел падишах, чтобы его любимые сановники враждовали между собой, и стал уговаривать Тансена:
– Чего ты горюешь? Нет тебе равного в пении и музыке, всех превзошел, против этого никто и спорить не будет. И махарана это признал, он заслушался тебя, но похвалил Бирбала за его мудрость в делах, знание жизни. Смешно, что вы решили состязаться, поприща-то у вас совсем разные.
Устыдился Тансен и больше не думал с Бирбалом умом тягаться.
