Лорд Вольдеморт восстал вновь.
Глава 33
УПИВАЮЩИЕСЯ СМЕРТЬЮ
Наконец, Вольдеморт отвёл взгляд от Гарри и стал осматривать своё тело. Длинные белые пальцы нежно касались бледных рук, больше похожих на паучьи лапы, груди, плеч, лица… Красные глаза с кошачьими прорезями зрачков светились ярче, чем прежде. Потом он вытянул перед собой ладони и с восторженным, экзальтированным выражением лица принялся сгибать и разгибать пальцы. Он не обращал внимания ни на истекающего кровью, корчащегося на земле Червехвоста, ни на гигантскую змею, медленно, с шипением укладывавшую длинное тело вокруг могилы. Неестественно- длинными пальцами Вольдеморт залез глубоко в карман робы и вытащил волшебную палочку. Он любовно погладил её, а затем направил на Червехвоста. Того сразу же приподняло над землёй и швырнуло к надгробию, к которому был привязан Гарри. Червехвост рыдающим комком обмяк у края могилы и остался лежать неподвижно. Вольдеморт обратил багровые глаза к Гарри и засмеялся высоким, ледяным, безжалостным смехом.
Роба Червехвоста — он кое-как укутал ею обрубок — к этому времени промокла от крови, и ткань тускло сверкала.
— Милорд, — давясь рыданиями, взмолился он, — милорд… вы обещали… вы же обещали…
— Вытяни руку, — с ленцой процедил Вольдеморт.
— О, господин… благодарю вас, господин…
Он вытянул перед собой кровоточащую культю, но Вольдеморт снова рассмеялся.
— Другую руку, Червехвост.
— Гоподин, прошу вас… умоляю…
Вольдеморт нагнулся, схватил Червехвоста за левую руку и рванул на себя, откинув рукав. Тогда Гарри увидел на коже ярко- красную татуировку — череп со змеёй, высовывающейся изо рта — то же самое изображение, которое появилось в небе на финале кубка. Смертный Знак! Вольдеморт внимательно изучил его, не обращая внимания на неконтролируемые спазмы, сотрясающие тело Червехвоста.
— Снова появился, — вкрадчиво проговорил он, — они должны были уже понять… вот мы и увидим… вот мы и узнаем…
Он прижал длинный, белый указательный палец к отметине на руке Червехвоста.
Шрам Гарри в очередной раз пронзила ужасная боль, а Червехвост взвыл с новой силой: когда Вольдеморт отнял палец от Знака, Гарри увидел, что тот стал угольно-чёрным.
С жестоким удовлетворением на лице, Вольдеморт выпрямился, вскинул голову и осмотрел тёмное кладбище.
— Интересно, сколько найдётся храбрецов, которые явятся, как только почувствуют? — зашептал он, поднимая к звёздам тускло светящиеся красные глаза. — И сколько найдётся дураков, которые осмелятся не явиться?
Он принялся расхаживать перед Гарри и Червехвостом, внимательно глядя по сторонам. Минуту спустя, он снова посмотрел на Гарри, и змееподобное лицо исказила зловещая улыбка.
— Гарри Поттер, ты стоишь на бренных останках моего покойного отца, — зашипел он, — мугла и редкого болвана… такого же, как твоя дорогая матушка. Но оба оказались в своём роде полезны, не так ли? Твоя маменька умерла, защищая тебя, младенца… а своего папеньку я убил, и ты только посмотри, какую пользу мне принёс дорогой покойничек…
Вольдеморт опять расхохотался. Он ходил взад-вперёд, бросая по сторонам быстрые взгляды. Змея кругами ползала в траве.
— Видишь дом на холме, Поттер? Там жил мой отец. Мама, ведьма, жила рядом, в деревне, и её угораздило влюбиться в этого идиота. Но он бросил её, стоило ей признаться, кто она такая… папаша не одобрял колдовства…
— Он бросил её и вернулся к своим родителям-муглам. Заметь, Поттер, это случилось ещё до моего рождения… а мама умерла при родах, и меня воспитывали в мугловом приюте… но я поклялся разыскать его… поклялся отомстить ему, этому болвану, давшему мне своё имя… Том Реддль…
Он продолжал ходить, быстро переводя взгляд с могилы на могилу.
— Вы меня только послушайте! Семейные воспоминания… — пробормотал он. — Да я становлюсь сентиментален… А теперь смотри, Поттер! Вот возвращается моя настоящая семья…
Неожиданно воздух наполнился шуршанием мантий. Из-за тиссовых деревьев, из-за могил, со всех сторон появлялись аппарирующие колдуны. Все они были в капюшонах и масках. Они подходили один за другим… медленно, осторожно, словно не веря собственным глазам. Вольдеморт замер и молча ждал, когда они приблизятся. Затем один из Упивающихся Смертью упал на колени, подполз к Вольдеморту и поцеловал край его чёрного одеяния.
— Господин… господин… — залепетал он.
Остальные сделали то же самое, каждый подползал на коленях и целовал подол, после чего, пятясь, отползал назад и поднимался на ноги. Упивающиеся Смертью образовали кольцо вокруг Гарри, Вольдеморта, могилы Тома Реддля и рыдающего холмика — Червехвоста. И всё же в этом кольце имелись промежутки, будто собравшиеся ожидали прибытия ещё кого-то. Но Вольдеморт, похоже, никого больше не ждал. Он обвёл багровым взором скрытые капюшонами лица, и, хотя было безветренно, по шеренге пробежал трепет, некое общее содрогание.
— Приветствую вас, Упивающиеся Смертью, — спокойно промолвил Вольдеморт. — Тринадцать лет… тринадцать лет прошло со дня нашей последней встречи. А вы откликнулись на мой зов, будто не прошло и дня… Стало быть, Смертный Знак ещё объединяет нас! Так ведь?
На его лице снова появилось зловещее выражение. Раздув ноздри, он с силой втянул воздух.
— Я чую вину, — прошипел он. — В воздухе стоит дурной запах виновности.
И снова по шеренге от одного к другому пробежала дрожь, как будто каждый желал бы, да не смел, отшатнуться от Вольдеморта.
— Я вижу вас перед собой целыми и невредимыми, не утерявшими колдовской силы — вы так быстро явились на зов! — и я задаюсь вопросом… как могло случиться, что эти колдуны так и не пришли на помощь своему господину, которому клялись в вечной преданности?
Никто не издал ни звука, не пошевелился — кроме Червехвоста, распростёртого на земле и рыдающего над кровоточащей рукой.
— И я сам себе отвечаю, — шёпотом продолжал Вольдеморт, — должно быть, они поверили, что со мной покончено, поверили, что я исчез навсегда. Они вернулись и стали жить среди моих врагов, они клялись им в своей невиновности, в том, что ничего не знали, что их околдовали…
— И тогда я снова спрашиваю себя: как могли они поверить, что я не восстану вновь? Они, знавшие, как надёжно я себя обезопасил от смерти? Они, видевшие доказательства моего безграничного величия, в те времена, когда я был могущественнее любого колдуна на земле?
— И снова отвечаю я сам себе: наверное, им казалось, что существует более могучая сила, способная победить самого Лорда Вольдеморта?… Возможно, они служат теперь другому господину… Может быть, они служат этому жалкому герою простонародья, предводителю муглов и мугродья… Альбусу Думбльдору?
При упоминании Думбльдора стоящие в строю зашевелились, невнятно забормотали, затрясли головами.
Вольдеморт не обратил на это внимания.
— Я разочарован… Должен признать, что я разочарован…
Один из мужчин, разорвав круг, неожиданно бросился вперёд. Дрожа всем телом, он упал к ногам Вольдеморта.
— Господин! — истерично закричал он. — Господин, простите меня! Простите нас всех!
Вольдеморт расхохотался. И воздел над головой палочку:
— Крусио!
Упивающийся Смертью душераздирающе завыл, корчась от боли. Гарри подумалось, что такие крики непременно должны услышать в окрестных домах… пусть придёт полиция, в отчаянии просил он про себя… кто-нибудь… сделайте хоть что-нибудь…
Вольдеморт опустил палочку. Тот, кого он пытал, замер без движения, хрипло дыша.
— Встань, Эйвери, — обманчиво-мягко проговорил Вольдеморт. — Встань. Ты просишь о прощении? Я никого не прощаю. Я ничего не забываю. Тринадцать долгих лет… Вы отплатите за каждый из них, прежде чем получите прощение. Вот Червехвост уже заплатил часть своих долгов, верно, Червехвост?
Он обратил равнодушный взгляд на беспрерывно вхлипывавшего Червехвоста.
— Ты вернулся не потому, что так мне предан, а потому, что боялся своих старых друзей. Ты заслужил эту боль, Червехвост. Ты ведь это понимаешь, да, Червехвост?
— Да, господин, — простонал Червехвост, — прошу вас, господин… пожалуйста…
— Ты помог мне вернуться в моё тело, — холодно сказал Вольдеморт, наблюдая за корчащимся в муках слугой. — Ты жалкий, трусливый негодяй, но всё же ты помог мне… А Лорд Вольдеморт умеет вознаграждать за помощь…
Вольдеморт взметнул палочку и крутанул ею. Следуя за её движением, в воздухе возникала сияющая полоска как будто бы расплавленного серебра. Сначала бесформенная, она изогнулась, зашевелилась и сформировалась в блестящую ярче луны человеческую руку. Повисев мгновение, она ринулась вниз и ловко села на кровоточащее запястье Червехвоста.
Тот внезапно прекратил всхлипывать и, дыша с прерывистым хрипом, поднял голову и неверяще уставился на серебряную кисть, мгновенно сросшуюся с запястьем. Впечатление было такое, что он надел ослепительно сверкающую перчатку. Червехвост пошевелил блестящими пальцами, а затем, весь дрожа, подобрал с земли крохотную веточку и раскрошил её в пыль.
