И не видел ни единой, которая не пала и не сдалась на милость победителей хотя бы раз! Говорят, на свете имеются так называемые “крепости-девственницы”, избежавшие общей участи. Но я их не видал, и в этом вопросе — не судья.
— Что предпримем? — осведомился Тиммонс деловитым, совершенно спокойным голосом.
— Персонально ты начнешь обстреливать островок с моря. Назначаешься, — ухмыльнулся Фрост, — главным канониром. А я, во главе двух с небольшим сотен парней, пересеку Сабо из конца в конец. На противоположном берегу тоже имеется база — но гораздо меньшая. Начало бомбардировки согласуем с атакой посуху. Бить надлежит одновременно.
— Зачем, сэр?
— На свете существует радио, — пояснил Фрост. — Великолепное устройство, использующее законы электричества и магнитных полей… Понял?
— Так точно, сэр! — засмеялся Тиммонс. — Только, простите, воздействие двух артиллерийских стволов на прибрежный город весьма невелико.
— Естественно. Эксперты из Вест-Пойнта обозвали бы меня кретином. Но я рассчитываю не на гениальную стратегию, а на чисто психологический эффект. Своего рода кинодешевка тридцатых годов. Помнишь: бравый сержант, вооруженный стареньким кольтом, выводит из строя танковую дивизию СС? Или в подобном роде…
— Не помню, сэр, — честно признался Тиммонс. — Дешевых кинофильмов не выношу.
— Но сегодня или завтра придется тебе, дружище, сделаться кинозвездой последнего пошиба и первой величины.
— Понятно, сэр! — вздохнул британец.
— Я же просил, — почти жалобно воззвал к англичанину Фрост, — перестань повторять “сэр”! Здесь не регулярная армия, а наемное войско!
— Слушаю… сэр! — непроизвольно ответил Тиммонс, тот же час шлепнул себя ладонью по губам и скорчил столь жалобную гримасу, что Фрост расхохотался от души. Тиммонс просиял и последовал его примеру.
— Привычка, — пояснил он. — Годами вбивали в голову. Думаете, легко избавиться от нее сразу?
— Не думаю, — сказал Фрост. — Я очень тобою доволен. Ты просто молодчина. Действуй.
Тиммонс козырнул и зашагал прочь.
— Послушай, — вмешалась Марина, стоявшая поблизости и слыхавшая весь разговор от слова и до слова. — Я, разумеется, очень мало смыслю в этом. Но ведь англичанин совершенно прав. Что смогут поделать два орудия против чудовищ, которыми оснащена береговая оборона? Там ведь установлены пушки втрое большего калибра! И не две, а двадцать! Или сорок!
— Да ничего не поделают, — улыбнулся Фрост. — Но я берусь штурмовать противоположный городок и, покуда эти субъекты будут помирать со смеху, глядя на воинственные эволюции Тиммонса, их товарищи помрут по-настоящему. Затем — ураганный приступ с тыла, в сочетании с морским десантом: это уже по части нашего английского друга. И ребяткам наступает каюк.
— Прости? — не поняла Марина, чьим родным языком был испанский.
— Карачун. Капут. Хана.
— Ты измываешься надо мною, Фрост, или слов иных не знаешь?
— Конец наступает. Извини, пожалуйста…
— Не страшно, Хэнк.
На странице записной книжки наемник изобразил грубый, приблизительный чертеж, напоминавший подметку. Отсюда и произошло название острова: Сабо.
— Вот здесь, — ткнул он карандашным острием в правую часть каблука, — располагается город Женевьева. Я знал когда-то девицу, которую звали так же… Не хотел бы повстречать ей подобное существо снова. Даже за приличную плату. Женевьеву мы хорошенько отшлепаем по филейной части…
Марина засмеялась.
— …А сразу после этого двинемся напролом, через джунгли, в область “носка” — туда, где положено располагаться большому пальцу. В город, именуемый Нормандией. Слыхала о вторжении в Нормандию? Конец второй мировой.
Марина кивнула.
— Время установим заранее, чтобы морской обстрел и сухопутное нападение совпали без сучка, без задоринки. Я, пожалуй, возьму не двести, а четыреста человек: так надежнее. Половину размещу гарнизоном в Женевьеве…
Фрост помолчал и прибавил:
— Половину уцелевших… С остальными же устремлюсь в джунгли. Если комендант Нормандии, — Фрост опять уколол карандашом точку, где располагался на чертеже упомянутый город, — успеет все-таки проведать о сражении на юге, то наверняка рассудит: нападающие понесли огромные потери и вынужденно отступили, невзирая на достигнутую победу. Военный разум — довольно косная вещь, Марина. Потому Соединенные Штаты и завоевали независимость. Вольные стрелки дрались против регулярных английских полков. И, разумеется, в итоге победили.
— Но, — продолжил наемник, — не будем опрометчивы. Предположим, что комендант Нормандии — человек сообразительный и талантливый. Тогда он вышлет катера-сторожевики шнырять вдоль побережья и стрелять во все, что движется.
— Н-н-не совсем понимаю…
— Существо, находящееся в здравом рассудке, никогда не решится на форсированный марш сквозь тропическую сельву, — пояснил Фрост. — Здесь наверняка Панама номер два. Непроходимые заросли, сплетения лиан, болота, ядовитые змеи, пауки, аллигаторы… Возможно, даже пумы. Зафиксировав банду сумасшедших, взявшихся обстреливать город, бедняга совершенно рассудительно станет ожидать шлюпочного десанта, управиться с которым при обычных обстоятельствах — раз плюнуть. А мы, другая банда сумасшедших, минуем джунгли и нанесем честному вояке преподлейший удар в спину. Весьма действенный удар, осмелюсь предположить.
— Tu eres loco de veras, — только и сказала Марина, — Ты и впрямь безумец. Да тебя же убьют, Хэнк!
— Джон Морган, — задумчиво произнес наемник, — учинил примерно триста пятьдесят лет назад в точности такую же авантюру в Маракайбо. И победил. И уцелел, между прочим.
Он сунул в зубы ароматный “Кэмел”, прикурил от знаменитой, видавшей виды зажигалки “Зиппо”. Улыбнулся.
— Пират! — бросила Марина. И ласково засмеялась.
Глава десятая
Ожидать от маленького городка Женевьевы отчаянного сопротивления было бы, по меньшей мере, неразумно. И все же, Фрост хотел заведомо исключить любые непредвиденные осложнения.
Женевьева…
Наемник припомнил женщину, работавшую в Париже на организацию неонацистов, предавшую Фроста, обрекшую на пытки, пытавшуюся выковырнуть ему оставшийся глаз — да только Фрост успел поломать Женевьеве шею ребром ладони…
В деревьях и кустах, окаймлявших песчаный пляж, притаилось уже не менее двухсот пятидесяти наемников, но высадка по-прежнему продолжалась. Капитан уселся на песке, подле собравшихся вместе младших командиров, с наслаждением закурил “Кэмел”, посмотрел в сторону моря. Шлюпки спешили к берегу, возвращаясь опять, с новым человеческим грузом.
Уставившись на фосфоресцирующий циферблат, наемник удостоверился: покуда все идет по расписанию. Даже семиминутное опережение наличествует. Фрост привычно проверил оружие, удовлетворенно вздохнул.
