Не успела его рука опуститься, как капитан бросился к президенту и услышал, как сзади первым выстрелил из пистолета Коммачо, а через секунду со всех сторон загрохотали выстрелы. Фрост повалил президента на землю и упал рядом с ним, успев выхватить левой рукой браунинг и непрерывно стреляя из винтовки, которую держал одной правой. Агилар-Гарсиа распластался на мостовой и тоже вел огонь по противнику из пистолета, опираясь на локти. Вороненый ствол его кольта отсвечивал, словно зеркало, при каждом выстреле.
“Черт побери, он неисправим”, — успел подумать Хэнк, перезаряжая браунинг. Вокруг падали скошенные очередями солдаты. Капитан набрал воздуха в легкие и закричал изо всех сил:
— Генерал, бежим к ближайшему дому!
Он схватил президента под руку, и они устремились в укрытие. Перед ним Агилар-Гарсиа развернулся и, присев и держа пистолет обеими руками, словно заправский фэбээровец, сделал несколько прицельных выстрелов. “Старый боевой конь, — с восхищением подумал капитан. Он бросился к двери и вломился внутрь. В доме находились несколько вооруженных людей. Капитан бешено застрочил из винтовки, за ним в помещение ворвались Коммачо и Агилар-Гарсиа с десятком солдат и прикончили бандитов. Фрост подхватил автомат, валяющийся рядом с убитым, и сделал несколько очередей в выбитое окно.
— Где же вертолеты, генерал? — выкрикнул он.
— Летят, амиго.
Капитан оглянулся и увидел рядом с собой президента с пистолетом в руке. Он понял, что отговаривать его не участвовать в драке и поберечь себя бесполезно — тот был настоящим бойцом. Фрост повернулся к окну. Солдаты Санчеса шли на штурм дома. Он увидел, что немногочисленные сторонники президента еще оказывают сопротивление на улице, а четыре наемника с горсткой уцелевших людей Коммачо перебегают к соседнему дому. Это все, что у них осталось. Улица была усеяна телами павших.
Генерал что-то быстро говорил в микрофон рации, но Хэнк с трудом мог уловить смысл испанских слов. Тот повернулся и радостно выкрикнул по-английски:
— Они видят дом и приземлятся минуты через две. Теперь уже все услышали гул вертолетов, перекрывавший треск стрельбы. Нападающие стали отходить назад. Капитан взглянул в окно и увидел Санчеса, бегущего по направлению к вилле, одновременно служившей штабом. В этот момент президент решительно направился к двери и Хэнк успел схватить его за руку.
— Куда вы?
— Выполнить свой долг. И вы не остановите меня.
— Конечно, — кивнул Фрост. — Кто меня послушается — я всего лишь телохранитель. Но все же, куда вы идете?
— Разобраться с Санчесом, — ответил вместо президента Коммачо. — Что еще может сделать мужчина?
— Да вы что? — не мог поверить в услышанное Фрост. — У него там куча солдат.
Но Агилар-Гарсиа уже выходил из дома. Стрельба снаружи затихла, и улица напоминала зловещее кладбище. В отдалении были слышны негромкие одиночные выстрелы.
Капитан выругался, махнул рукой Коммачо, солдатам и они все последовали за президентом, шагающим к вилле, где укрылся Санчес.
У ворот Агилар-Гарсиа повернулся к ним.
— Пусть меня сопровождают только капитан Фрост и генерал. Другим приказываю остаться здесь. Когда мы найдем полковника, то я поговорю с ним сам. Ни во что не вмешивайтесь. Если же я погибну, то обещайте, что Санчесу будет обеспечен безопасный выезд из страны. Вы меня понимаете?
— Да, президент, — ответил за обоих Фрост.
Он уже знал, что Агилар-Гарсиа обладает железной волей, и если он уже принял решение, спорить было бесполезно.
Президент направился к зданию, а Коммачо приказал оставшимся у ворот никого не впускать.
Генерал и Фрост поспешили присоединиться к президенту, который быстро пересек двор, распахнул дверь и вошел в холл.
— Неплохо живет Санчес, — проговорил капитан, увидев хрустальную люстру, свисающую с потолка.
— Где Санчес? — выкрикнул президент.
— Я здесь, — послышался голос и Фрост тут же вскинул винтовку, увидев, как из двери дальше по коридору показалась фигура полковника.
Президент положил руку на ствол, капитан опустил оружие и отступил назад.
Агилар-Гарсиа шагнул навстречу полковнику, затем повернулся к Фросту.
— Как я вам и сказал, будет мужской разговор. Это наше дело. Больше никого оно не касается.
Капитан покосился на пистолет в безвольной руке Санчеса. Коммачо кивнул ему, и они отошли в дальний угол холла. Агилар-Гарсиа и Санчес остались стоять у дверей кабинета.
— Значит, ты не хочешь сдаться?
— Нет. Окажи мне последнюю услугу — я католик и самоубийство…
— Я понял тебя, — прервал его президент. Полковник зашел в комнату, Агилар-Гарсиа последовал за ним. Через минуту грохнул выстрел. Президент долго не выходил из комнаты и капитану показалось, что из кабинета доносятся всхлипывания.
Глава седьмая
Над горами и озером, у которых раскинулся город, полыхали молнии. Ветер бросал в ночь потоки дождя. Фрост стоял в библиотеке и вспоминал события минувших дней, когда президенту пришлось убить своего бывшего друга — полковника Педро Санчеса. Тогда было казнено множество террористов, а военные из числа сторонников полковника были отданы под трибунал. Суд был скорым, а приговоры приведены в исполнение буквально на следующий день. Капитан в них не участвовал. Единственный человек, которого он хладнокровно застрелил и не жалел об этом, был Чапман, помимо, конечно, выполнения снайперских заданий в составе спецназа во Вьетнаме. Он казнил полковника, чтобы отомстить за смерть многих десятков его друзей-наемников, которая настигла их в одной южноамериканской деревне, название которой он не мог припомнить. Фрост и Бесс никогда не говорили об этой кровавой мести, но память о ней все время тягостно присутствовала в их взаимоотношениях. Может быть, поэтому она и уехала через несколько месяцев из Швейцарии, оставив его одного.
Они оба надеялись и верили, что будут счастливы в будущем вдвоем, но как долго этого пришлось бы ждать — не знали. Вглядываясь в ночной дождь, Фрост ощутил физическое страдание из-за отсутствия Бесс. Однако, в то же время он был безумно рад, что жена президента Анна куда-то уехала — Хэнк не хотел отрабатывать обязательную сексуальную повинность с ней ни сегодня, ни когда-либо еще.
Сегодня у него выдался редкий свободный вечер, так как Агилар-Гарсиа находился в гостях у генерала Коммачо, у которого была своя собственная охрана. Он осушил стакан с порцией обжигающего неразбавленного виски, подошел к бару, встроенному в стену библиотеки, и плеснул себе еще — наверное, имея право расслабиться впервые за последние пять недель. Он так привык к браунингу за это время, что чувствовал себя непривычно без пистолета под мышкой. Как всякий офицер, он был неравнодушен к оружию, но кому может понравиться не расставаться с утра до вечера с тяжеленной игрушкой на животе? Пистолет покрывается твоим собственным потом, бьет по ребрам, не давая забыть о себе ни на секунду. Только спустя не одну неделю ты привыкаешь к нему, но даже тогда следует помнить, как правильно наклоняться, чтобы не выдать присутствия оружия посторонним и как дураку носить свободные плащи в летнюю жару. Фрост задумчиво взглянул на янтарное виски, плещущееся в стакане, и погрузился в воспоминания о днях прошедшей молодости, когда он еще не был наемником.
— Вот как вы проводите свое свободное время? — неожиданно прозвучал громкий голос.
Он повернулся — это была Марина, двадцатитрехлетняя дочь президента.
— А вы почему не в постели? — спросил он хрипловатым голосом и откашлялся. — Только не
