товарища отлично. Еще он отчетливо слышал щелкающие и шелестящие звуки статики.
— Кажется, ты следуешь примеру вопиющего в пустыне, — заметил наемник минуты четыре спустя.
— Да какого же?.. — заорал О’Хара в полный голос. — Я самолично проверил этот ящик, покуда Карл…
Ирландец обернулся к Фросту и закончил почти спокойным голосом:
— …выгребал из лодки остальные причиндалы!
— Ты шахматист? — осведомился капитан.
— Что-о?
— Существует понятие гамбита. Эффектной, откровенной, впечатляющей жертвы. В самом начале партии противнику отдают на съедение пешку либо фигуру. Ежели другой игрок настолько самоуверен или жаден, что принимает подарок — его позиция, как правило, становится неудобной. Или вовсе неприятной. Боюсь, нам предложили гамбит. А мы, не будучи ни дураками, ни зелеными новичками, вынуждены все же принять жертву…
В правой руке Фроста уже блестел хромированный браунинг. Предохранитель послушно перешел в боевое положение, повинуясь нажиму капитанского пальца. Гашетка, слушавшаяся другого пальца — не большого, а указательного, — дважды подалась назад. Коротко и безошибочно.
Первая пуля, заключенная в никелевую оболочку, вонзилась Карлу где-то между пупком и горлом — стрелять пришлось навскидку. Вторая, выпущенная чуть поспокойнее, поразила диверсанта в точности ниже ременной пряжки — жестокий, но шокирующий, калечащий выстрел, молниеносно делающий любого, сколь угодно сильного противника, безвредным.
Карл отлетел, опрокинулся, стукнулся затылком о тот самый пенек, на котором столь безмятежно восседал каких-то две минуты назад. Умер окончательно, ибо черепные кости — по природе своей крепкие, надежные и выносливые, — все-таки не любят слишком резких сотрясений и проломов при грубом ударе о совершенно чуждые людской анатомии предметы.
Фрост обернулся.
В руке ирландца уже блестел смит-и-вессон. Хромированный: ни дать, ни взять, фростовский браунинг. Но, в отличие от капитанского оружия, весьма крупнокалиберный. Примерно двадцать девятая модель. А калибр — никак не меньше сорок четвертого. Хорошая вещь…
— Ты хо… хочешь… Этот сучий выбл?..
— Хочу сказать: этот сучий выблядок — опытный, давно и основательно ученый профессионал. Был таковым… Прости за невольное оскорбление, О’Хара, но если бы ты прибежал сюда в одиночку, нам с Элизабет пришлось бы разоряться на венок. Твой венок, между прочим. Нужно чуть внимательнее смотреть за людьми, с которыми выпало работать.
— Не закатывай истерику!
— Разве я похож на истерическую личность?
— Прости. Разумеется, не похож. Но этих ублюдков на реке я достану самолично! Самолично!
— Прости, — эхом подхватил Фрост. — Но я прошу, настаиваю и требую одной легко исполнимой вещи.
— Какой?
— Эти ублюдки на реке подохнут. Но мы достанем их вдвоем. Ты — и я.
— А как насчет вот этого? — осведомился ирландец, показывая из-под кожаной куртки рукоять револьвера. Впрочем, ни единого угрожающего жеста О’Хара не сделал. То ли по соображениям благоразумия, то ли из возникавшей невольной приязни. — Получишь пару этих пуль — мало не покажется.
— Бога ради. Но при любом исходе стычки получишь пару этих, — осклабился Фрост, подобным же внушительным, но лишенным всякой враждебности жестом демонстрируя браунинг. Спрятать его после столь успешной стрельбы наемник попросту не успел.
— Обожаю честные соглашения, — хмыкнул О’Хара. — Думаешь, ты действительно справишься со мною в перестрелке?
— Уверенности нет, однако, надеюсь. Рассчитываю справиться.
— Капитан Фрост! Будьте благоразумны! Совместное путешествие исключается!
— Что ж, — тяжело вздохнул наемник, — тогда предлагаю следующее. Преклоняйте слух и внемлите.
— Внимаю. Только чему? — не без нотки подозрения в голосе осведомился О’Хара.
— Либо вы совершаете приятное путешествие в моем обществе — либо затеваете не слишком приятное странствие в компании Карла. Простите, — вежливо прибавил Фрост, — но само положение вещей не оставляет мне выбора. Вы — профессионал, и, надеюсь, поймете…
О’Хара застыл и задумался.
— О’кей, — вымолвил он под конец, и то ли задумался, то ли выдержал надлежащую паузу: — Согласен, и принимаю. Но, прости за нескромное напоминание… Ты меняешь армии, как перчатки, верно?
— Пожалуй, да.
— Армией, куда ты поступил служить нынче, командую я. Собственной персоной. Ты поступаешь как ведено, и когда ведено, и в точном соответствии с тем, что, и как ведено. Уговор?
О’Хара помедлил и намертво застегнул кобуру под левой мышкой, давая знать, что распоряжения окончены и подчиненному доверяют всецело.
Фрост улыбнулся:
— Справедливое требование. Но все едино дурацкое. Слушаюсь и повинуюсь, ваше высокопревосходительство?
Глава десятая
— О’кей, — начал свою предположительно пространную речь О’Хара. — О’кей…
Фрост созерцал собеседника, восседая у маленького движка — в точности такого, какой купил позавчера он сам в Монреале, на корме эйвоновской лодчонки — в точности такой же, какую испакостили заезжие террористы. Здесь О’Хара оказался, к сожалению, сущим пророком. Беглецы не преминули вывести из строя все обнаруженное имущество противной стороны.
Что ж, подумал Фрост, досадный для меня, однако совершенно разумный образ действий. Сам поступил бы точно так же…
Наемник откинулся поудобнее и приготовился внимать.
— О’кей, — в третий раз произнес ирландец.
— Пластинку заело? — осведомился Фрост.
— Заткнись, — беззлобно огрызнулся федеральный агент.
— Повинуюсь, ваше высокопревосходительство.
— Понимаешь, мы разузнали: поганые недобитки Баадер-Мейнхофа просочились в Канаду. И намечают они что-то уж совсем из ряда вон выходящее. Вот потому я и здесь. Канадцы образовали нечто вроде истребительной группы — с единственной целью: отыскать эту сволочь и поговорить с нею по душам. И возникло очередное международное сотрудничество. Американо-канадское. Верней, учитывая соотношение участвующих сил, — ухмыльнулся О’Хара, — канадско-американское.
— Уразумел, — вставил Фрост. Ирландец откусил изрядный ломоть сандвича с ветчиной, изготовленного Бесс, прожевал и продолжил:
— Мы исходили из предположения — по крайности, я исходил: ежели выродки и впрямь намереваются учинить нечто впечатляющее, им придется для начала украсть “Нетопыря”. Доктор Чильтон, пока его не похитили, действительно попросил привезти мальчика. Я уговаривал, доказывал, ругался — и все впустую. Comprendes?
— Comprendo, — кивнул Фрост.
