– Точно, – согласился Толик, встал и отодвинул для девушки стул, поухаживал, в общем. Она-то ведь не виновата в его неприятностях.
– Как дела, центровой? – спросила Кристина, устроившись напротив него.
– Нормально, если не считать, что моя жизнь в последнее время больше напоминает поле битвы, – красочно обрисовал Толик свое нынешнее положение.
– Так с Тусей и не помирился? – догадалась Кристина.
– Наши отношения вошли в новую фазу, – иронично отозвался Толик. – Она считает, что между мной и тобой было что-то вроде любовной интрижки.
Кристина закашлялась и, позабыв о пиве, уставилась на Толика непонимающим взглядом.
– Слушай, я чего-то не догоняю. А про меня-то ей откуда известно?
– Видела. Нас с тобой в то злосчастное утро. Все видела, как ты меня привезла, как я тебя поцеловал, а мать подлила бензинчика в костер, сказала, что я дома не ночевал.
– Фю-юить! – присвистнула Кристина. – А я, между прочим, тебя предупреждала: не пей, центровой, козленочком станешь, – безжалостно напомнила девушка.
– Что-то такое припоминаю. Только вот что мне теперь делать? Ума не приложу.
– Может, мне ей все объяснить? – Кристина коснулась его рукава. – Должна же она понять, что, если бы между нами что-то было, вряд ли бы я пришла к ней с такими разговорами.
Толик посмотрел на нее с благодарностью: у самой черт-те что в жизни творится, а она пытается ему помочь.
– Не думаю, что у тебя что-то из этого получится, – с горечью произнес он.
– Ну почему же?
– Видишь ли, Туська у меня упертая, если что-то вбила себе в голову, бесполезно пытаться ее переубедить. – Толик нехотя усмехнулся. – И потом, не ты ли мне как-то сказала, что многое в жизни построено на легковерии. Только знаешь, я не собираюсь сдаваться, я что-нибудь непременно придумаю. Мне без нее нельзя, – просто признался Толик и подумал, что нужно срочно сменить тему: нервы у него все же не железные. Он рассеянно улыбнулся. – Слушай, а ты вообще-то собираешься на открытие юношеских игр?
– А когда оно будет, это открытие? – встрепенулась Кристинка.
– Во вторник. В Олимпийском. Мы этим же вечером играем с американцами. Представляешь, как жребий распорядился? В первой же игре свел две самые сильные команды. Выиграем у «Быков» – считай, что кубок у нас в кармане, если, конечно, не вмешается какая-нибудь нелепая случайность. В последнее время я их стал побаиваться. Так как, придешь за нас поболеть?
– Меня никто не приглашал, – с грустью призналась девушка.
Толик мгновенно принял решение:
– Я тебя приглашаю. Приходи. Можешь даже зайти в раздевалку перед началом игры, часиков так в шесть. Пожелаешь нам удачи, о’кей?
– О’кей!
Они еще немного посидели, допили пиво, а потом разошлись. Толик отправился домой пешком – хватит, накатался, а Кристина умчалась на своей красной машине, разметая колесом снежную пыль.
15
Во вторник днем состоялось торжественное открытие юношеской спартакиады. Громкие речи, обмены вымпелами, рукопожатиями, присутствие вице-мэра в ложе, музыка, цветы и красочное оформление праздника – все было устроено по высшему разряду и прошло без сучка и задоринки.
А около шести парни из «Кристалла» в полном составе готовились к сражению с «Красными быками», командой из Калифорнийского университета. В раздевалке массажист мял, гладил, щипал, разминал мышцы игроков. Тренер выглядел невозмутимым, как сфинкс, все указания были даны, расстановка сил известна, в конце концов, он просто вышел в коридор, чтобы перекинуться несколькими словами с членами спорткомитета. Короче, Горин всеми правдами и неправдами давал понять, что он абсолютно уверен в победе своих ребят. Они и сами были настроены на победу.
В раздевалке царила приподнятая атмосфера. Все обменивались шуточками, говорили громко, чтобы снять напряжение, которое невольно возникает перед игрой.
– Слушай, Толян, ты случайно не знаешь, чем этих америкосов на завтрак кормят? Все одинаковые – под два метра, как шкафы в доме мебели! – балагурил Славка.
– Мюслями их с молоком кормят! – сообщил Дим Димыч, услышав, о чем речь.
– И гамбургерами! – крикнул Валька Козел.
Толик усмехнулся, шнуруя кроссовки.
– Мюсли. – Генка Сметанин недовольно сдвинул брови. – Посмотришь на их постные физиономии и сразу поверишь, что жизнь трагична. А еще говорят, что американцы – самая улыбчивая нация.
– Кончай гнилой базар, Геныч! – вмешался Толик, пружинисто подпрыгнув несколько раз, чтобы проверить шнуровку. – Мы их причешем по полной программе!
– Так-то оно так, – заметил Славка Толику, – но ты все-таки с их защитником будь поосторожнее: этот Ваня Вильямс конкретный молодой человек.
Именно в этот момент в раздевалку постучали.
– Можно! – крикнули парни хором.
Сейчас сюда могли войти только самые близкие люди, да и тех можно было по пальцам пересчитать. Дверь открылась, и вошла нарядная и строгая Кристина – брючный костюм, волосы собраны во французскую косу.
– Ты? – изумленно выдохнул Славик.
– Я. – Кристина закрыла дверь, скользнула взглядом по Толику, заметила его ободряющее подмигивание и смело шагнула вперед. – Вот пришла пожелать вам удачи.
– Спасибо.
– Кэп, что же ты от нас такую красотку скрывал? – крикнул Димыч.
Толик в это время потихоньку стал подталкивать ребят к выходу. Те быстренько сообразили, что к чему, и спустя несколько секунд в комнате не осталось никого, кроме Славки и Кристины.
Кристина подошла к Славе. Он замер и попал под гипноз ее голубых глаз.
– А еще я пришла сказать тебе, что ты не можешь казнить меня бесконечно.
– Кристин, ну что ты мне душу тянешь? – Голос у Славки прозвучал хрипло, тревожно, но Кристина будто и не слышала его.
– Я тебя люблю, – говорила она. – Да, я совершила ошибку по собственной глупости, но я нашла в себе силы признаться тебе в этом. А ты? Ты найдешь в себе силы меня простить?
– Крис! – Славик попытался отвернуться.
– Скажи, что ты меня не любишь. Скажи! – потребовала она, с силой разворачивая его к себе и заставляя смотреть прямо ей в глаза. – Если ты сейчас это скажешь, я уйду, я оставлю тебя в покое… навсегда.
– Нет, не скажу. Я тебя люблю. И ты это знаешь.
Возникла пауза. Они молча смотрели друг другу в глаза. И даже казалось, что слышно, как бьются их сердца. «И что же дальше?» – взглядом спрашивала Кристина.
– Хорошо. – Славик медленно кивнул, отвечая на ее безмолвный вопрос. – Мы все забудем и начнем все с начала, но при одном условии.
– Заранее согласна, – слабо улыбнулась девушка.
– Смотри, Крис, ты дала мне слово. – Славик взял ее за руки, обнял.
– Говори свое условие.
– Ты прекращаешь свои ночные гонки, иначе у меня не одна прядь поседеет, а вся голова.
Ее улыбка стала шире:
– Теперь мне это не понадобится, кэп.
Его губы прижались к ее губам, и мир, который до этого был расколот на две половинки, вновь стал единым целым.
– Славик, разогреваться! – позвал его массажист, заглянув в комнату – у него были свои заботы.
– Ты иди, – сказала Кристина, – а у меня есть еще одно дело, очень важное.
– Но на игру ты придешь?
– Наверное, я не успею к началу, – сказала она, озабоченно посмотрев на часы, и в ее голосе послышались извиняющиеся нотки. – Но я обязательно появлюсь. И помни, капитан, как ты всегда говорил: «Нужно играть на выигрыш до финального свистка!»
Славик отправился на массаж, размышляя, куда это вдруг заспешила его Кристи?
А Кристина ехала к Тусе. Адрес она заранее узнала у Толиной мамы, пообщавшись с ней по телефону. Через полчаса Кристина нажимала на звонок, надеясь, что застанет подружку Толика дома.
Ей повезло. Дверь открыла сама Туся, и моментально ее брови взлетели вверх, а глаза стали колючими:
– Что вам нужно?
– Я к тебе. – Кристина улыбнулась как можно приветливее. – Туся, не смотри на меня так, я не враг, я – твой друг, и, если ты впустишь меня в квартиру, я тебе это докажу.
Туся помедлила, но потом отступила в сторону, приглашая незваную гостью войти.
– Надеюсь, с Толиком все в порядке? – холодно поинтересовалась Туся, отбросив длинную тяжелую гриву волос за спину.
Она вообще сегодня замечательно выглядела в тоненькой пуховой кофточке нежного сиреневого цвета и узких черных джинсах, удачно подчеркивавших ее длинные ноги. Да и макияж был как всегда искусно нанесен. А когда девушка хорошо выглядит, она и чувствует себя уверенно. Тем более Туся была на своей
