Фрост вспомнил умирающего старика во Вьетнаме, который дал ему кольцо. Может, эта штука всем приносит несчастье?
Кто-то постучал в дверь туалета, и капитан раздраженно повернул голову. Потом протянул руку и откинул щеколду. На пороге стояла несколько встревоженная стюардесса.
— С вами все в порядке, сэр?
— Да, все нормально. Немного поташнивает, но сейчас пройдет.
— Я могу вам предложить…
— Не стоит, — улыбнулся Фрост. — Уже все хорошо.
Он прошел мимо девушки и двинулся по салону к своему креслу. Сел и вновь уставился в иллюминатор.
Неделю назад он вернулся в Соединенные Штаты из Лондона. Все это время Фрост провел во Флориде в гостях у своего старого друга Лью Вильсона. Наконец он решил, что его нервная система пришла в норму и теперь можно вернуться в родное Чикаго, в не очень современную квартирку, которую он занимал на Саут-Бенд.
Фрост вспомнил, как рассказывал Бесс об этом жилище и обещал, что ей не придется долго там пробыть. Деньги есть, и молодожены вполне могли бы подыскать себе что-то поприличнее.
Тогда, вернувшись в пустую пыльную квартиру, где был старый черно-белый телевизор, несколько стульев и большая фотография Бесс на стене, Фрост понял, что не высидит здесь долго. Он ре шил выйти и выпить чего-нибудь. Правда, в буфете стояла бутылка виски, но капитан не мог оставаться один в четырех стенах. К тому же, если покупать виски у стойки бара и платить за каждый стаканчик, то напиток выпивается более медленно. По крайней мере, это правило действовало в отношении Фроста, и он давно взял его на вооружение.
В баре за утлом он неожиданно столкнулся с Клодией Миниш, секретаршей Эндрью Дикона, владельца частного сыскного бюро.
Фрост знал, что Клодия Миниш не очень его любит, но сейчас она вдруг бросилась к нему, обхватила руками за шею и принялась тискать так, словно только что встретилась со своим давно пропавшим без вести родным братом. Клодия затащила его в отдельную кабинку у стены, усадила на стул, села сама и прошептала, с трудом переводя дыхание:
— Где тебя, черт возьми, носило?
— Да так, — ответил Фрост, — по разным местам.
— Мистер Дикон пытался связаться с тобой еще две недели назад.
— Ну, я не думал, что ему понадоблюсь, а к тому же у меня не было настроения приниматься за работу. Но если для него это важно, я загляну завтра днем.
— Каким днем? Господи, ну почему именно сейчас тебе вдруг понадобилось исчезнуть?
— Слушай, — разозлился Фрост, — перестань пудрить мне мозги. Быстро выкладывай, что случилось.
— Мистер Дикон улетел в Лос-Анджелес, у него какая-то срочная работа. И секретная, он даже ничего не сказал мне. Мистер Дикон не мог связаться с тобой, а потому сам взялся за дело. Он объяснил мне, что не может доверять никому, кроме себя самого и тебя.
— Ну ладно, — сказал Фрост. — Цирк какой-то. Я зайду к Энди, когда он вернется.
— Да ты хоть газеты читаешь? — взорвалась Клодия Миниш. — Его подстрелили! Четыре дня назад его ранили на улице. Он только что покинул реанимационное отделение. Мы вообще думали, что он умрет. И ты теперь еще больше нужен ему. Первое, что мистер Дикон сказал, когда пришел в себя, было: “Найдите Фроста”. И вот я тебя нашла.
Вспоминая эту сцену в баре, Фрост вновь выглянул в иллюминатор. На небе начинали сгущаться молочно-белые облака. Капитан прикрыл глаз, откинулся на спинку кресла и вернулся к событиям того вечера.
Ему понадобилось еще двадцать минут, чтобы вытянуть из Клодии Миниш нужную информацию. Затем он отправился на телеграф и из телефонной будки связался с больницей, в которой лежал Дикон.
После долгих переговоров Фросту позволили обменяться несколькими словами с пациентом. Голос бывшего агента ФБР теперь звучал слабо и неуверенно. Дикон отказался обсуждать что-либо по телефону, упомянув только, что готов заплатить гонорар в тройном размере.
Фрост ответил, что деньги его сейчас не очень интересуют. Тогда владелец сыскного бюро произнес слово, которое Фрост уж никак не ожидал от него услышать.
— Пожалуйста, Хэнк…
И в конце концов — подумав, что ему все равно больше нечем заняться — Фрост согласился. Дикон попросил его срочно прилететь, поскольку объяснять ситуацию по телефону нельзя — он наверняка прослушивается.
Это обеспокоило Фроста. Нет, не то, что линия прослушивалась, а то, как это подействовало на Дикона. Похоже было, что кому-то удалось расколоть этот твердый орешек.
— Почему ты думаешь, что твой телефон на прослушивании, Энди? — спросил капитан.
— А почему меня подстрелили, Хэнк?
Фрост ничего не ответил, и после паузы Дикон сказал:
— Ладно, сейчас мне надо немного отдохнуть, а потом я сообщу, когда мы с тобой сможем увидеться. И еще одно, Хэнк…
— Да, Энди?
— Будь готов к работе на все сто, хорошо?
Фрост не стал спрашивать, чем было вызвано это последнее замечание раненого человека.
Он открыл глаз и посмотрел на часы — новенький “Ролекс”. Может, если бы он тогда в магазине не дал Бесс кольцо, то она бы не заплакала и ей не понадобилось бы идти в туалет. И она осталась бы с ним возле прилавка ювелирного отдела…
Фрост сунул руку в карман. Маленькая выстеленная бархатом коробочка все еще была там, он не хотел с ней расставаться. Капитан достал ее, подержал в ладони, Кое-где бархат уже был изрядно потерт. Фрост вздохнул и положил коробочку обратно в карман.
Он снова бросил взгляд на часы. Посадка будет через двадцать минут. Капитан попытался сосредоточиться на мысля о предстоявшей ему работе. Интересно, в чем там дело? Почему Дикон лично взялся за нее да еще и с таким усердием, что его чуть не прикончили?
Фрост грустно улыбнулся в усы. Сейчас его мало что волновало в жизни, но, пожалуй, это будет неплохая возможность направить мысли в другое русло и перестать все время думать об одном. Возможные опасности его не беспокоили. Сейчас Хэнк Фрост меньше, чем когда-либо заботился о своей шкуре. Смерть Бесс, казалось, сделала его существование лишенным всякого смысла.
Внезапно он громко рассмеялся, и сидевший рядом мужчина удивленно взглянул на него. Фрост подумал, что взяться за работу, предложенную Диконом, будет все же лучше, чем попросту застрелиться, как он хотел было после гибели Бесс.
Затем капитан достал из кармана план Лос-Анджелеса и принялся его изучать. Это тоже помогало отвлечься от навязчивых грустных дум.
Фрост чувствовал себя настоящей вьючной лошадью, когда — немилосердно потея от жары — вышел из здания аэропорта и двинулся к паркингу, оглядываясь в поисках свободного такси. На его левом плече висела сумка, в правой руке он держал чемодан, а под мышкой — как всегда — висела кобура с неизмененным браунингом.
После разговора с Диконом Фрост еще заглянул в его офис и переговорил с Клодией Миниш. Та показала ему копии полицейских рапортов, из которых следовало, что в Дикона стреляли, когда он шел на паркинг за своей машиной.
Неожиданно из какого-то автомобиля выскочили трое мужчин и открыли огонь. Владелец сыскного
