Елизавета Андреевна перевернула страницу.
– А тут мы его в первый класс провожаем. Это вот его первая учительница – Татьяна Федоровна. – Мелькали фотографии в альбоме, и вместе с ними взрослел Никита. Вера с удовольствием наблюдала, как меняется его лицо, становится более глубоким взгляд, изменяется очертание рта. – А это вот уже наш Никита накануне выпускного бала… Ой, надо же… Когда это он успел?.. – услышала Вера и с недоумением взглянула на Елизавету Андреевну. – Ты подумай, – сказала та, недовольно покачав головой, – все ее фотографии из альбома убрал, а я только что заметила.
– Ее? – тревожно шевельнулось сердце. Вот они и добрались до истины.
– Да, – досадливо махнула рукой Елизавета Андреевна. – Столько лет с Ольгой дружил, мы уже думали, вот отслужит наш сыночек и под венец. Оля нам нравилась. И вежливая, и семью мы ее знали. А уж как она вокруг Никиты вилась, глаз с него влюбленных не спускала! В общем, стали мы с отцом на свадьбу деньги потихоньку копить, только вот получилось иначе. Поманил ее новый русский красивой жизнью, она и сбежала. Никита тогда сильно переживал. Чернее тучи ходил. Любил он ее. Крепко. Я его, помню, спросила: «Как же так, Никит?» А он мне в ответ: «Мам, она же меня ждать из армии обещала, а не замуж за меня выходить. Из армии она меня дождалась, так что слово свое сдержала». Вот и разберись после этого – то ли шутит, то ли ее выгораживает.
У Веры противно засосало под ложечкой. Это так естественно, возводить свою любовь на некий эмоциональный пьедестал. Ну и что ты бесишься? Ведь никто он тебе, никто. И ничто вас не связывает, убеждал ее внутренний голос, только сердце не хотело к нему прислушиваться.
– Ой, есть ее фотография! Вот, смотри, – вспомнила ничего не подозревающая Елизавета Андреевна и открыла страницу, на которой во весь лист был запечатлен выпускной класс.
Фотография Никиты словно нарочно была помещена рядом со светловолосой девушкой. Она была очень красивая, очень. Через ее плечо была переброшена тяжелая коса. Взгляд уверенный, губы бантиком. И эти губы Никита целовал…
– Красивая, – тихо сказала Вера.
– Красивая, только вот замуж она так и не вышла за своего новоруса. Не заладилось у них что-то. Не пришел жених в загс. Ольга от позора к тетке в Саратов сбежала. Я слышала, она там в институт поступила. А Никита ее после этого будто из жизни вычеркнул. Он вообще после армии и ранения сильно изменился.
– Ранения! – воскликнула Вера, и Елизавета Андреевна внимательно на нее посмотрела. Вера покраснела. Неужели невольно выдала себя? – Вы сказали, его ранили? – более спокойно повторила она. – А как же это случилось?
– В засаду его рота попала под Аргуном. Несколько человек всего лишь уцелело. Никита получил тяжелое осколочное ранение в грудь. Я к нему тогда ездила, ухаживала за ним целый месяц, ну и за другими парнишками тоже. А знаешь, Никиту за тот бой наградили. Сам министр обороны награду вручал. Сейчас покажу!
Елизавета Андреевна проворно поднялась, отодвинула стекло в серванте, достала две коробочки и, тут же вернувшись назад, присела рядом с Верой:
– Это вот медаль «За отвагу», а это…
– Так вы, я вижу, время зря не теряете, уже до семейного архива добрались!
На пороге стоял Никита. Он бросил взгляд на фотоальбом и недовольно нахмурился. Тот был открыт на выпускной фотографии. После этого он взглянул на Веру. И то, как он это сделал, как сказал: «Вы, я вижу…» – имея в виду ее, не оставляло сомнений в том, что она вновь вызвала его неудовольствие.
«Да зачем мне все это нужно? – неожиданно взбунтовалась Вера. – Мнит себя какой-то неприступной крепостью, не очень-то и хотелось ее завоевывать!»
Она встала, одернула кофточку:
– Я пойду, Елизавета Андреевна, поздно уже. Спасибо за чай.
Чтобы выйти из комнаты, нужно было пройти мимо Никиты. А он и правда сейчас напоминал чем-то грозную крепость, и все же Вера смело шагнула ему навстречу.
– Подожди. – Никита остановил ее, взяв за руку.
Впервые он дотронулся до нее, и словно сотни иголок закололи в этом месте, внутри стало горячо, как будто доменная печь заработала. Такого с Верой еще никогда не случалось. Их взгляды встретились.
– Пусти, я пойду, – тихо, чтобы не слышала Елизавета Андреевна, прошептала она.
– Вместе пойдем, – громко сказал Никита. – Мам, я ненадолго, нам с Верой нужно кое-что обсудить.
Вера понятия не имела, что они могут обсуждать. Может, предстоящий очередной обвал рубля? Однако покорно надела куртку, туфли и пошла вслед за Никитой. Она ничего не могла с собой поделать. Он гипнотизировал ее, как индонезийский паук свою жертву.
А вслед Вере неслось:
– Верочка, я жду тебя в гости. В любое удобное для тебя время.
9
– Быстро же вы с мамой нашли общий язык, – сказал Никита.
Внутри у него все кипело. Его злило совсем не то, что он застал Веру у себя дома, вернувшись после тренировки, а то, что они листали семейный альбом, говорили о нем… И вообще, что мамочка успела ей рассказать?
– Если ты думаешь, что я везде сую свой длинный нос, то ты глубоко заблуждаешься, – услышал он и слегка растерялся. Наезд получался конкретный и, главное, в тему. – У нас сегодня не работал лифт, и я всего-навсего помогла твоей маме, сходила в магазин за молоком и хлебом, потому что ей после операции трудно подниматься пешком на третий этаж. Она угостила меня чаем, и я не стала отказываться, а ваш семейный альбом – это полностью ее инициатива.
– Все сказала?
– Нет, не все. Куда ты меня ведешь?
– У вас здесь неплохая кафешка на углу. «Назад в будущее» называется, там посидим. И нос у тебя никакой не длинный, обычный нос, – неожиданно для себя сказал Никита.
Вера фыркнула. Однако спорить с ним не стала. Ну и девчонка!
К тому времени как они заняли столик в довольно пустынном кафе, Никита заметно поостыл.
– Тебе взять что-нибудь? – спросил он, приподнимаясь на стуле и подзывая официантку.
– Ничего.
– Тогда нас отсюда выпрут.
– Апельсиновый сок, – скупо обронила Вера, прислушавшись к его аргументу.
Он сделал заказ:
– Один черный кофе и апельсиновый сок. – Помешкав, он решил, что пирожные будут кстати: – И два пирожных. Тебе какое?
Вера взглянула в меню.
– Миндальное.
– Наши вкусы совпадают. Два миндальных.
– И все? – выразила недовольство официантка. – У нас есть фирменный коктейль. «Тоннель любви» называется.
– Как-нибудь в другой раз, мы до него еще не добрались, – улыбнулся Никита официантке и краем глаза поймал изумленный взгляд Веры.
«Любопытно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что я целую неделю высматривал ее в метро, у подъезда. Наверное, пошутила бы, что они ролями поменялись. Бойкая особа». Нет, она по-прежнему, кроме любопытства, никаких чувств в нем не вызывала. Но теперь поневоле приходилось считаться с тем, что они соседи.
– Что-то тебя не видно было все эти дни, – небрежно забросил удочку Никита.
– Я болела, – чуть помолчав, ответила Вера.
– Чем, если не секрет? Я не из праздного любопытства спрашиваю.
Опять последовала небольшая пауза, после чего их взгляды встретились.
– Простуда.
– А ты определенно не болтушка, – сказал он.
– А что, я должна ею быть?
Ничего не скажешь – метко она его отбрила. Принесли заказ. Вера подвинула к себе стакан и стала потягивать сок через трубочку. Никита помешал кофе, откусил пирожное.
– Попробуй, во рту тает! – Он огляделся. – Симпатичное местечко со своими фенечками. Название ничего, впечатляет. Или вот таблички на двери. Когда входишь, написано: «Тяни», когда выходишь: «Толкай». Тяни-толкай, как в сказке получается.
– Ты хотел со мной что-то обсудить, – напомнила Вера.
– А ты куда-то спешишь?
– Нет. Да. Никит, говори прямо, что ты хочешь?
Все-таки он заставил ее раскрыться.
– Хочу узнать, почему ты тогда не убежала из парка? Учитель в таких случаях говорил: «Наилучший путь к победе – спастись бегством». И еще я хочу знать, почему ты, не зная ни одного самого элементарного приема самообороны, полезла мне помогать?
– Не знаю я, что там твой учитель говорит, а убежать я не могла. Они же втроем на тебя шли, как бронтозавры какие-то, а у одного еще и нож. – Щеки у Веры вспыхнули гневным румянцем. – Я за тебя испугалась. – Она опустила густые длинные ресницы, но тут же они снова вспорхнули: – Только я тогда не знала, что это ты, в темноте не разглядела.
– Это я как раз понял. – Никита откинулся на спинку стула и, усмехнувшись, признался: – Знаешь, девчонки вроде тебя меня просто убивают!
– Правда? – Нет, вы только посмотрите на нее. Она приняла эти слова за комплимент, разулыбалась. – А можно спросить?
– Спрашивай, – согласился он.
– А от кого тебе пришло письмо?
