молниеносно, а эта плыла медленно и, казалось, ее можно схватить рукой. Вот она стала зеленоватой, потом синей, а еще через мгновенье — пурпуровой; неожиданно рыба сделала резкое движение хвостом и исчезла.
Появлялись новые рыбы, но наблюдающий за ними мальчик не мог прийти в себя от удивления. Неподвижно держал он острогу, не смея нарушить покой этой красочной глубины.
Но тут раздался голос Задранного Носа:
— Мой младший брат, может быть, пустит меня, а то он отпугнет всю рыбу.
Синяя Птица вылез из-под палатки, освободив место Задранному Носу, который полез на животе к проруби.
— Ты ничего не поймал? — удивился Дикий Козленок. — Ты что же, не видел рыб?
— Наоборот, видел и очень много. Но я даже забыл про острогу.
— Почему? Ты же был так долго под палаткой!
— Там было столько интересного! У меня даже не было времени бить рыбу.
— Этого я не понимаю. Я никогда ничего там не видел, кроме рыб и ненужных водорослей, которые только мешают остроге.
С сомнением посмотрел мальчик на товарища. Дикий Козленок всегда говорил так разумно, а тут… Он посмотрел на отца и увидел в его взгляде сочувствие, поймал он и ироническую улыбку, брошенную Дикому Козленку.
Синяя Птица понял, что отец с ним согласен и что не всегда верны слова его брата. Еще не испытанное чувство превосходства наполнило его. Он выпрямился. Ему хотелось верить, что после этого разговора отец стал ближе, чем все его другие родственники и товарищи игр.
Маленький Медведь спокойно пояснил:
— Да! В ловле рыбы нужно тренироваться. За один день не научишься. Пойдем к нашим прорубям и попробуем их опустошить.
— Но разве там есть еще рыба? — спросил Синяя Птица.
— Конечно. Почему бы нет?
— Да, но ее, наверное, давно поели бобры!
— Бобры? Как ты мог такое подумать?
Мальчик почувствовал недоумение в словах отца. Но в них не было ни превосходства всезнайки Дикого Козленка, ни иронии Малии, которая смеялась каждый раз, когда он ошибался. Отец первый заговорил с ним как со взрослым, а не как с мальчишкой, которого дети так долго обзывали «глупой головой».
Сказанное отцом озадачило его, и он задумался над вопросом Малого Медведя. Откуда он мог знать что-либо о бобрах? На Юниате эти зверьки теперь появляются очень редко. Он, собственно, не мог вспомнить ничего, кроме разговора об их вреде. Наконец мальчик робко сказал:
— От моих белых родителей я часто слышал, что бобры опустошают места рыбной ловли, и поэтому их нужно вылавливать.
— Это не так. Бобры питаются корой ивы и вяза. Ни рыбы, ни мяса они не едят. Ты можешь как- нибудь сбегать на Южный берег Большого луга; там ты найдешь много обгрызенных острыми зубами пней. Ивы повалены грызунами для того, чтобы легче добраться до веток. Когда дома мы будем потрошить добычу, я покажу тебе желудки бобров, и ты сам увидишь, что они едят.
Мальчик внимательно слушал. Отец знал жизнь животных, и гораздо лучше, чем все жители Рейстоуна, вместе взятые.
И верно: три проруби у бобровой постройки дали по столько же рыбы, как и все остальные. Вечером добыча была зарыта на берегу озера в снег: мужчины пока не могли ее унести домой. Предстоял еще день лова.
А следующий день принес еще большую добычу, и поэтому мальчики могли пойти половить у берега угрей. Для этого были взяты особые длинные остроги с пятью остриями с искусно вырезанными на них зубьями.
У берега были пробиты длинные узкие проруби. Через них мальчики водили острогой по мягкому илистому грунту. Они вытаскивали наколовшихся на зубья тонких, как змеи, угрей. Дети охотно занимались ловлей.
В полдень на огне костра, сложенного из хвороста, было поджарено на завтрак несколько рыб. Все уселись у огня и грели ноги. Смех и шутки раздавались в морозном воздухе. Издалека доносились крики рыболовов. Они спешили к огню, нагруженные окунями, красноперкой и прочей добычей.
Рыбная ловля была очень удачной, и поэтому еда казалась вкуснее, чем обычно. Но и этой жареной рыбе далеко до ухи из угрей, заправленной жиром и мелко нарезанными потрохами бобра. Лучистое Полуденное Солнце умела ее так вкусно варить!
Вечером, нагруженные тяжелыми корзинами, рыболовы поспешили домой.
— Медведи чуют, где пахнет каштанами, — говорил отец каждый раз, когда мальчики пытались вырваться вперед.
Рыбная ловля продолжалась шесть дней, пока не стал уменьшаться улов.
Бессточное озеро обильно снабдило жителей поселка Плодородная Земля рыбой, и они сносно перенесли холодные месяцы. Вначале казалось, что эту зиму придется очень голодать, но после сбора сахара и особенно после рыбной ловли стало ясно, что зима не сытная, но и не голодная.
Люди поселка стали более опытными. Отец теперь знал, что торговцы на Преск Иле бессердечны и в нужде не помогут. Охотники уже не с таким пренебрежением стали относиться к остроге и чаще извлекали старые орудия лова. Женщины поселка решили в этом году расширить посевы и при хорошем урожае сделать запасы маиса не на одну, а на две зимы.
Но что все значило по сравнению с ожерельем из когтей медведя, которое носил Синяя Птица? В эти месяцы он многое узнал. Мальчик наконец-то научился приманивать диких индюшек, подражая их крику, и из лука подбивать их на ветках. Не легко было с помощью небольшой костяной трубочки подражать своеобразному клекоту птиц, однако зимой и это ему удалось делать так же удачно, как удачен был его выстрел в медведя.
Когда по опушке леса пробежала белая лента раскрывшихся бутонов кизиля, Синяя Птица, как один из взрослых юношей поселка, отправился со своими товарищами охотиться на земляных белок. Теперь он стрелял уже не так, как там, на Луговом берегу, когда только начал обучаться стрельбе по красному пятну на куске коры и когда над ним, над новичком, мог издеваться Косой Лис.
Глава 18
Шли годы. Каждую осень появлялся в поселке Плодородная Земля дядя Хмурый День. Он говорил, что хочет повидаться с сестрой и зятем, но на самом деле приходил из-за детей.
Хмурый День привык к Синей Птице и Малии за время их пребывания у него на Луговом берегу. Но особенно он полюбил мальчика, потому что сам привел его под крышу дома Черепах. Дядя руководил его первыми робкими шагами среди краснокожих и видел в нем собственного сына. Хмурый День радовался, наблюдая, как подрастали дети. Каждый раз он подробно расспрашивал об их успехах в хозяйстве и на охоте. Вернувшись домой, дядя обо всем обстоятельно рассказывал Круглому Облаку.
Малия и Синяя Птица даже не подозревали, какое большое место они занимали в жизни Хмурого Дня и Круглого Облака. Дети не догадывались, что эти старые бездетные люди всю свою любовь отдали племяннику и племяннице и постоянно думали о них. И хотя брат и сестра ничего не знали об этом, они каждый год с нетерпением ожидали прихода дяди Хмурого Дня. А он всегда приходил с подарками и не скупился на похвалы, узнав о новых успехах Синей Птицы.
Как был горд мальчик, когда после голодной зимы смог показать дяде ожерелье из медвежьих когтей! А как просиял Хмурый День, когда Синяя Птица привел его к своим первым западням! Отец, на вторую весну после голодной зимы, доверил ему пять западней, установленных на звериных тропах.
Это были не ахти какие произведения искусства: четыре дубовых кола и горизонтально
