— Черт! — сквозь зубы прошипел лейтенант. — Хитрые бестии! Трубить отбой! — со злостью в голосе бросил он горнисту.
Разгоряченные атакой солдаты, еще судорожно сжимая в руках поводья и сабли, просили Трауда начать погоню за индейцами.
— Отставить разговоры! — резко сказал он и снова приказал горнисту: — Труби отбой!
Прозвучали протяжные звуки трубы, и солдаты спешились, некоторые из них продолжали наблюдать за удалявшимися тетонами. Сержанты и лейтенант, спрыгнув с лошадей, подошли к брошенной стоянке.
— Вот наш честно заработанный ужин, — сказал Трауд, поглядывая на насаженные на вертела куски телятины.
Фрейзер потянул носом и крякнул, уловив аппетитный запах свежеподжаренного мяса.
— В самом деле, сэр, вы правы. За этим ужином стоило отмахать столько пыльных миль.
Дэйлмор отвлек внимание лейтенанта:
— Ну, что я вам говорил, сэр. Смотрите туда!
Трауд проследил за движением руки первого сержанта и увидел, как пятеро арикар, столпившись вокруг двух погибших тетонов, приступили к своей кровавой работе. Сначала с убитых сняли скальпы, затем раздели донага. Ухмыляясь и гомоня на своем диком тарабарском наречии, палачи сдирали с помощью ножей полоски кожи, отрезали фаланги пальцев несчастных и укладывали все это в сумки.
Лейтенант Трауд поморщился и приказал:
— Дэйлмор, отгони этих шакалов прочь.
Сержант бросился в гущу арикар, расталкивая их в стороны. Они с недоумением взирали на него, сделав вид, что с ними обошлись несправедливо. Гусиная Шея, цепляя к поясу окровавленный скальп, недовольно проговорил:
— Белые люди как женщины. Они слишком мягки,
— Оставь свои мнения при себе, вождь. — Дэйлмор бросил на индейца свирепый взгляд. — К тому же эти мнения высказывает тот, кто не пошевелил и пальцем, чтобы заслуженно присвоить себе скальп.
Гусиная Шея пожал плечами.
— Тетоны поступили бы с убитыми арикарами так же.
Дэйлмор с презрением посмотрел на полуцивилизованного дикаря.
— И поступили бы более чем справедливо. Тетоны — боевой народ, а не трусливые койоты.
Прозрачный намек сержанта индеец понял, но не отважился что-либо возразить. Собрав своих арикаров, он повел их к дальнему костру. Они расселись вокруг него и принялись за уничтожение жареных кусков телятины.
Дэйлмор смотрел на них. Как испытанный, верный присяге и своему долгу солдат, он честно сражался с индейцами. В частности — с тетонами. Порой испытывая к ним жгучую ненависть, он в глубине души отдавал им должное за их воинственный дух, за то, что они, в конце концов, сражаются за свою родину. Это были настоящие и бескомпромиссные враги, биться с которыми почиталось за честь на границе. А трусоватые, спившиеся арикары, вынесшие из своего прошлого лишь обычай укладывать немытые волосы на бок и лютую злобу к кочевникам-тетонам, вызывали в нем по меньшей мере отвращение. И это несмотря на то, что они всегда готовы были послужить белым в качестве неплохих следопытов. У Дэйлмора был свой, прямой взгляд на вещи и на людей, к какой бы они расе не принадлежали.
Отвернувшись от краснокожих, он пошел к костру, где сидели Трауд и Фрейзер.
— Мне показалось, что ты испортил им удовольствие, — заметил лейтенант после того, как Дэйлмор присел и отрезал себе мяса. — Гусиная Шея выглядел оскорбленным.
— Я ведь говорил вам, сэр, арикары — никчемные люди, — сказал сержант. — Проявляют чудеса храбрости только над трупом тетона.
Кенни Фрейзер, усиленно работая квадратными челюстями, небрежно бросил:
— По мне они будь хоть в пять раз трусливей, лишь бы добросовестно искали следы тетонских подлецов. — Он взглянул на Трауда и усмехнулся: — В отличие от вас, сэр, я бы с удовольствием понаблюдал, что бы арикары сделали с теми трупами дальше.
— Фрейзер! — поморщился лейтенант. — Как ты можешь?
Фрейзер почесал острием ножа за ухом и лениво произнес, смачно рыгнув:
— Для меня все едино, что потрошить тушу бизона, что брюхо нечестивого язычника. Уж поверьте, сэр, я бы не отвел глаза, если бы арикары продемонстрировали это.
— Жестокости и равнодушия тебе не занимать, это точно, — вставил Дэйлмор, не глядя на Фрейзера.
— Не отрицаю, — согласился Фрейзер. — Когда дело касается грязных дикарей, мне наплевать, что будет обо мне думать первый сержант Дэйлмор.
— Тебе наплевать и на то, как ты обходишься с солдатами! — резче произнес Дэйлмор.
— Ты опять за свое, нравоучитель! — Фрейзер откинул корпус и сжал кулаки так, что хрустнули суставы.
— Сейчас же прекратить перепалку! — рявкнул Трауд, звонко шлепнув ладонью по бедру. — Идиоты, на вас смотрят подчиненные!.. В боевом походе вы себе позволяете слишком много. Еще одно слово от любого из вас, и я разоружу его и отправлю под конвоем в форт!
Несколько минут все трое молчали. Сержанты старались смотреть в любую сторону, только не в глаза друг другу. Очередная склока ожесточила их еще больше.
«Я же говорил майору, — с досадой размышлял лейтенант, — что неблагоразумно посылать в один поход этих двух боевых петухов».
— Черт побери! — гаркнул он вслух. — Вы не только испортили настроение себе, но и у меня теперь нервы не в порядке.
Со вздохом Дэйлмор промолвил:
— Извините, сэр. Я не сдержался.
— Что скажешь ты, Фрейзер? — Трауд бросил взгляд на второго сержанта.
— Он сам меня задел, — пробурчал Фрейзер. — Пусть свои умные замечания держит за зубами, и все будет о'кей.
Покончив с мясом, они выпили по кружке горячего кофе. Наступила ночь. Над восточным краем горизонта поднялась бледная луна. Окаймлявшие долину деревья закачали ветвями под неравномерными волнами ночного бриза.
— Вот что, — промолвил лейтенант, отставляя в сторону пустую кружку, — гнаться за индейцами вечером бессмысленно. Это, кажется, ясно. Я предлагаю продолжить погоню утром. Мы выполнили одну часть задачи, поставленной перед нами Кларком, — отбили скот. Проучить же их, как приказывал он, едва ли мы сумели.
Сержанты согласно кивнули головами.
— Значит, утром снова в седло? — спросил Фрейзер.
— Конечно, — ответил Трауд. — Отдохнут люди, отдохнут лошади. Мы обязаны наконец задать краснокожим такую трепку, чтобы они помнили ее всегда. — Он посмотрел на второго сержанта. — Фрейзер, предупреди солдат и арикаров.
С первыми лучам солнца отдохнувший эскадрон покинул уютную долину, попрощавшись с фермерами, которые погнали свой вновь обретенный скот на юг, к Енотовому Ручью. Как всегда, пятерка арикаров была впереди, направляя солдат по индейскому следу. Остановки были короткими. Подкрепившись галетами и кофе, люди снова прыгали в седла и гнали лошадей все дальше на северо- запад. Так прошел день. Затем еще один. Позади остались Песчаные Холмы, берега рек Найобрэра и Уайт. К полудню третьего дня эскадрон переправился через бурную Шайен Ривер.
Индейский след уходил прямиком на северо-запад, и каждый уже знал, куда стремятся налетчики. Тетоны ехали к Черным Холмам. После полудня четвертого дня преследования отроги Черных Холмов становились ближе с каждой пройденной милей. След индейцев был настолько свежим, что Трауд приказал солдатам пустить лошадей шагом и прекратить все разговоры.
