Спустя полчаса в салун вкатился Гаррисон с выпученными глазами и крикнул хозяину:
— Тони, к тебе направляются невероятные гости!
— О чем ты? — отозвался Смайли, откладывая в сторону полотенце.
— Сейчас увидишь.
Сидевшие в зале повернули голову ко входу. Послышался скрип распашной дверцы, и в салун вошли индеец и индианка. Прижавшись к стене, они осмотрели помещение своими блестящими черными глазами. Индеец был средних лет, высокорослый, с широкими плечами. Его длинные волосы были заплетены в две толстые косы, перехваченные в нескольких местах полосками из красной материи и тонкими хвостами молодых гремучих змей. С охотничьей куртки из оленьей кожи и легин свисала густая бахрома, легкие мокасины украшали замысловатые узоры из бирюзы и игл дикобраза. Изможденное лицо индианки пряталось в складках одеяла с тремя синими полосами. На ней было длинное платье из выделанной кожи, из-под которого виднелись изящные мокасины.
— Что здесь нужно этим бродягам? — спросил из-за стойки Смайли грубым тоном.
Индеец остановил на нем свой взгляд. Его глаза сузились.
— Да он, видимо, не знает английского, — предположил Гаррисон.
Смайли оперся руками на прилавок и, посмотрев на Брэйди, попросил:
— Тобакко, ведь ты знаешь эти проклятые индейские языки. Поговори с ним. — Потом недоуменно пожал плечами и буркнул: — Ну и как бы мы с ним общались, если бы не было под рукой Брэйди?
— Я гляжу, прическа и одежда вождя тетонского образца. Значит, сумеем найти с ним общий язык.
Старик поднялся и направился к индейцам.
Поговорив с индейцем несколько минут, он сказал Смайли:
— Хинакага Нто, что на языке сиу означает Голубая Сова, приехал сюда потому, что слышал о белом шамане (докторе), который живет и лечит у тебя в гостинице. Его жена больна, и он хотел бы показать ее доктору.
Смайли выслушал следопыта и, нахмурившись, произнес:
— Док Харнскотт уехал в Сент-Луис за медикаментами. Вернется завтрашним поездом.
Брэйди перевел. Индеец внимательно посмотрел на хозяина салуна и что-то сказал следопыту на своем певучем мягком наречии.
— Тони, краснокожие будут ждать возвращения доктора в твоем заведении. Ты не против?
Смайли сделал отрицательный жест рукой.
— Пусть ищут себе ночлег в другом месте. — Он с презрением посмотрел на индейцев. — Чем они станут расплачиваться, если я оставлю их у себя?.. Орлиными перьями?
Снова зазвучала приятная журчащая речь на сиу.
Когда индеец замолчал, Брэйди загадочно улыбнулся.
— Тони, Голубая Сова расплатится золотым песком.
С лица Смайли тут же сошло хмурое выражение.
— Да?.. Ну, над этим стоит подумать, — замялся он. — Ладно, пусть пока присядут.
Он махнул индейцам и указал на рядом стоящий стол.
Индеец кивнул своей жене и, взяв ее за руку, повел внутрь салуна. Заплетенные в его косички змеиные хвосты с погремушками при ходьбе издавали негромкий перестук. С помощью следопыта он заказал две бутылки лимонада.
Присутствовавшие искоса поглядывали на диких краснокожих — редких гостей в салунах пограничных городков.
Дэйлмор с нетерпением ждал, когда за стол присядет Брэйди. Едва следопыт занял свой стул, как он резко спросил у него:
— Из какого они племени?
— Он — оглала, а его жена — южная шайенка.
— Из какого клана он?
— Сейчас разберемся.
Следопыт, не поднимаясь с места, задал вопрос индейцу. Тот ответил. Брэйди присвистнул и молча уставился на Дэйлмора.
— Ну? — нетерпеливо произнес сержант.
— Клан Убийцы Пауни, — сказал следопыт.
Какая-то неудержимая волна сорвала Дэйлмора с места и бросила в сторону индейского стола. По пути перевернув несколько стульев, он подскочил к индейцу и, схватив его за куртку, грубо встряхнул.
Индеанка взвизгнула. Дэйлмор уже занес кулак, когда за его спиной раздался громкий уверенный голос:
— Окороти, сержант!
Тяжело дыша через нос, Дэйлмор оглянулся.
В дверном проеме, широко расставив могучие ноги, стоял помощник шерифа Стив Донахью с жестяной звездой на коричневой свободной рубахе. Его узловатые со вздувшимися венами ручища лежали на перламутровых рукоятках шестизарядных кольтов. Квадратное загорелое лицо было чуть нахмурено.
— Оставь краснокожего! — рыкнул он. — Тебе, Дэйлмор, как никому другому должно быть известно, что индейцы зарыли топор войны.
Дэйлмор, не глядя на индейца, оттолкнул его и с неохотой вернулся на свое место.
— Вот так-то будет лучше, — удовлетворенно сказал Донахью, направляясь к стойке. — Порядок должен быть всегда.
Помощнику шерифа было около сорока. Его побаивались в Кинли и бандиты, и картежники, и конокрады. Частенько он наводил этот самый порядок, не прибегая к огнестрельному оружию, хотя и считался добрым стрелком. Убойную силу его здоровенных кулаков испробовал на себе не один возмутитель спокойствия. Но водился за помощником шерифа единственный грешок — он любил выпить, и не просто выпить, а набраться в стельку. Бывало это, конечно, не каждый день, иначе место помощника шерифа давно считалось бы вакантным. И сейчас от него исходил перегар, который задушил Тони Смайли, вынужденного предстать перед стражем порядка с вопросительным выражением на лице.
— Двойного виски, Тони, — заказал он.
— Присаживайтесь за наш стол, Донахью, — раздался голос Неда Дастона. — У меня есть возможность угостить вас.
— Хорошо, Дастон, — откликнулся помощник шерифа, помешивая кусочки льда в стакане.
— Как дела, Хикок? — обратился он к знаменитому ганфайтеру.
— Все о'кей, шериф.
Хикок всегда называл Донахью шерифом, а тот ни разу не поправил его, скорее всего, из-за безобидного тщеславия. Самого шерифа, Пита Коннорса, не было в городе. Он отлучился в соседний городок, и в эти дни Донахью безраздельно правил в Кинли.
Опустошив свой стакан без закуски, помощник шерифа присел за стол Неда Дастона.
Еще не успокоившегося Дэйлмора окликнул мелодичный женский голосок.
— Дэвид!
Он обернулся и увидел Леонору Смайли, стоявшую за прилавком. Двадцатипятилетняя Леонора была ослепительной блондинкой с большими голубыми глазами, тонким удлиненным лицом и стройной фигурой. Нежный румянец никогда не сходил с ее очаровательных щечек, придавая ее чертам еще большую привлекательность.
У Дэйлмора екнуло сердце. Из его головы выскочили и индейцы, и помощник шерифа, и его соседи по столу. Он встал и подошел к стойке. Наклонившись, он взял руку девушки и поцеловал ее. Тони Смайли тактично смотрел в сторону.
— Мне приятно снова видеть миловидное личико Леоноры, — улыбаясь, сказал сержант.
— Вы врете, сержант Дэйлмор! — игриво заметила девушка, хмуря брови. — Если бы это было так, вы бы чаще приезжали в «Подкову».
Лицо Дэйлмора стало серьезным.
— У меня погиб друг, Леонора. Знаете, так тяжело терять близкого человека.
