— Хоть и не выезжай с темнотой. Никто на улицу носа не кажет. За целый час вы одни…
Охранник в штаб-квартире «Ока» с сомнением оглядел нас и хмыкнул. Должно быть, мы выглядели не слишком элегантно.
Ники только ахнул, увидев нас.
— Что случилось? — спросил он. Я рассказал о том, что произошло.
— Но как они узнали, где вы? — недоуменно пожал Ники плечами. — Клянусь, я не проговорился ни одному человеку. Вы не выходили на улицу? Никому не звонили?
— Я звонил, — сказал я. — Я вознес молитву Машине. Ты ведь знаешь, как мы молимся в Первой Всеобщей… Я просил, чтобы она послала кого-нибудь в «Сансет вэлли», не интересовались ли там нами… Я сообщил Машине, где мы.
Я замолчал. Меня охватило оцепенение. Я слышал, как Ники вышел, захлопнул дверь и щелкнул замком. Я слышал, как скрипнул стул под Оскаром. Я слышал свое дыхание — оно все еще не могло успокоиться. Но я не мог собрать свои мысли. Они не слушались меня, не подчинялись моим жалким попыткам собрать их в послушное стадо.
Никто не знал, кроме Машины. И людей Филиппа Чейза. Сначала узнала Машина, а потом люди из красного фургона и серенького «джелектрика». Вот над логическим соединением этих двух фактов и бился безуспешно мой парализованный мозг.
Я знал, я чувствовал, что соединить эти два звена совсем не трудно, но мозг выставлял свою охрану. Он не хотел расставаться с тем, во что еще совсем недавно верил. Он храбро сражался против фактов и бился безуспешно, мой мозг.
Я чувствовал странную, холодную пустоту. Сначала узнала Машина, потом люди Филиппа Чейза. Так же, как два с половиной месяца тому назад Машина знала, что я буду разыскивать стражника ОП-Семь. Знала и предупредила тех, кому не нужно было, чтобы я его нашел. Знала и предупредила Генри Клевинджера.
Отцы программисты! Машина, мозг налигии и центр Первой Всеобщей Научной Церкви, сообщала об молитвах прихожан банде корыстных убийц… Ей же свято верят сотни тысяч людей… Священный Алгоритм… Информационные молитвы, которыми торгуют… Сколько, интересно, должны были перечислить люди Филиппа Чейза на счет Священного центра за информацию, где я? Впрочем, какое это имело значение…
Отцы-программисты были правы. Вера живет, пока есть сомнения. У меня уже не было сомнения.
Я вдруг увидел грустную улыбку пактора Брауна и услышал его голос: «Не слишком старайся, запасая себе идеалы. Товар это скоропортящийся…»
Я, должно быть, задремал сидя. Я чувствовал, как затекла шея, как голова клонилась на грудь. Я вздрагивал, распрямлялся и снова начинал клевать носом. Я знал, что дремлю, что надо встать и разогнать сон, но здесь, в дремоте, был еще старый, привычный мир, мир обжитый, а явь принесет холодное непоправимое сознание утраты этого мира.
Наконец я окончательно проснулся. По затекшей ноге бегали мурашки. Оскар спал, положив голову на стол. Лицо его подрагивало.
Щелкнул замок, и вошел Ники.
— Ну-ка, убийца, — радостно крикнул он мне, — включи-ка телевизор.
Новости «Ока» уже начались. Голос диктора дрожал от возбуждения:
— … полагают, что убийца или убийцы скрылись через пожарную лестницу…
В кадре появилась покачивающаяся мокрая крыша. Она по-прежнему отражала оранжевые рекламные сполохи.
— … Есть основание считать, что убийство представляет обычное сведение счетов двух враждующих шаек. «Око» сообщит зрителям дальнейшие подробности, как только они станут известны.
— Как? — спросил горделиво Ники. — А если бы ты видел начало… Мы втащили на чердак свет. Кровь на серой пыли выглядит почти черной…
— Какого цвета, интересно, твоя кровь?
— У нас нет крови. Мы на транзисторах… Вот что. Дин, у меня появилась идея, как узнать у Клевинджера координаты Новы. Надо сказать ему, что у Оскара резко ухудшилось состояние. Если он будет сомневаться, можно устроить им свидание. Это я беру на себя…
23
Доктор Халперн, — сказал Грейсон, — я просил вас прийти, чтобы обсудить создавшееся положение…
Голос Грейсона звучал тускло, веки набрякли, он то и дело потирал их пальцами. Он выглядел на десять лет старше, чем обычно.
— Какое положение? — настороженно спросил Халперн. С доктором Грейсоном никогда не знаешь, что он имеет в виду. В лагере, слава богу, все в порядке. Через день-другой предстоит рождение. На следующую неделю намечены две операции: пересадка почки и полная.
— Я только что получил отчет оттуда. До сих пор Дина Дики и Лопо ликвидировать не удалось.
— Не может быть… Филипп Чейз не такой человек, чтобы…
— На этот раз он оказался таким человеком… Сначала все шло хорошо. Они остановились в «Сансет вэлли», как мы им рекомендовали, и вскоре отправились в Хиллтоп к Генри Клевинджеру. Если вы помните, мы просили Чейза, чтобы он ничего не откладывал и постарался ликвидировать их на обратном пути. Перед самым выездом на шоссе они вдруг повернули обратно. Чейз клянется, что они ничего не могли узнать, что все было подготовлено самым тщательным образом.
— Но они как то выбрались из Хиллтопа или сидят там до сих пор?
— По видимому, они вызвали аэротакси.
— Но они вернулись, черт их драл, в гостиницу? — Халперн набрал в легкие побольше воздуха и медленно выпустил его. Он всегда делал так, когда хотел успокоиться.
— Они не вернулись в гостиницу. Чейз связывался с Машиной каждые полчаса, но Дики не возносил ни одной инлитвы… Так, что ли, называется у них информационная молитва… Вместо них в гостинице появился какой-то врач. Идиот видел встречу Лопо с Генри Клевинджером по телевидению, он знал, в каком состоянии был Оскар Клевинджер после катастрофы. Хотел увидеть чудо исцеления. Его убрали.
— Неужели их так и не нашли? Почему Дики не возносил инлитвы? Не мог же он знать, что Чейз абонирован на справочную службу Машины. Ему это, кстати, влетает в полмиллиона в год.
— В конце концов Дики все-таки вознес инлитву. Он действительно что-то подозревал и просил, чтобы Машина послала кого-нибудь в гостиницу проверить, не интересовались ли им…
— Я уж начал было волноваться, — признался Халперн. Напряжение разом покинуло его. Он откинулся на спинку кресла и привычным жестом скрестил на животе толстые пальцы.
— И рано перестали, — сухо сказал доктор Грейсон. — Чейз был на месте через десять минут. Но Дики и Лопо удрали через чердак, убив сначала двух человек… В квартире, где они скрывались, нашли фото Новы, слепков и магнитную пленку.
— Слава богу!
— Не богу! — вдруг крикнул Грейсон. — Вам! Кто должен был проследить за досмотром их вещей? Кто? Вы отвечаете за это! Вы! Вы!
— Но ведь фото и пленка в наших руках…
— Копии! Понимаете, вы, идиот, — ко-пи-и! И знаете ли вы, кретин, где оригиналы? По-видимому, у «Ока». Разбойники «Ока» были на чердаке со своими камерами раньше полиции. Им мог сообщить только Дики. Вы понимаете, что это значит?
— Они не рискнут, — неуверенно пробормотал Халперн. — Они не знают наших координат…
