задолго до нарастающей волны «тарелкомании».
АТЛАНТИДА
Говоря о «таинственных цивилизациях», прежде всего вспоминаешь чудесное название «Атлантида» — название того легендарного континента, который был поглощен водами океана, получившего после этого названия Атлантический.
ТЕКСТЫ ПЛАТОНА
Кому мы, сегодняшние люди Запада, обязаны открытием Атлантиды? Греческому философу Платону, который детально описал историю и трагическую судьбу атлантов в своих двух диалогах: «Тимей» и «Критий». Последний посвящен этому вопросу целиком, впрочем, у него и подзаголовок такой — «Атлантида». Собственно говоря, не сам Платон, а Критий, один из его любимых учеников, приводит в качестве доказательства существования атлантов свидетельства своего прямого предка, афинского законодателя Солона. Во время пребывания в Египте Солон повстречался со жрецом из Саиса, города в дельте Нила, и жрец, имевший доступ к священным документам, рассказал ему удивительную историю Атлантиды. Вот что сказал этот египетский жрец (обращаясь к эллинам в целом): «Вы помните один- единственный потоп, а их было множество. Время от времени цивилизации уничтожались водами, низвергавшимися с небес».
По словам историка Диогена Лаэртского, египетские жрецы хранили в своих секретных архивах манускрипты, написанные за 48 863 года до начала царствования Александра Великого, и они относили чудовищный катаклизм, который привел к исчезновению Атлантиды, к 9 564 году до Рождества Христова.
Но вернемся теперь к диалогу Платона «Критий» и процитируем отрывки из него. Мы узнаем, что Атлантида была очень большим островом — термин «континент», как и для Австралии, звучал бы здесь лучше, — в центре которого располагалась чрезвычайно плодородная равнина; неподалеку от нее — на расстоянии примерно в 50 стадиев (Один стадий составлял чуть меньше 178 наших современных метров, а один плетр — чуть меньше 30 метров) — находилась высокая гора. На ней жили Евенор и его жена Левкиппа, и у них была единственная дочь Клейто, в которую влюбился сам бог морей.
«Когда девушка уже достигла брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением, соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными кольцами (земляных было два, а водных три) все большего диаметра, проведенными словно циркулем из середины острова на равном расстоянии друг от друга. Это заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще не существовало. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, привел в благоустроенный вид, источил из земли два родника — один теплый, а другой холодный — и заставил землю давать разнообразное и достаточное для жизни пропитание» (См.: Платон. Собрание сочинений в четырех томах, т. 3. М., 1994, с. 508-510. — Прим. пер.)
В «Критии» содержатся также очень любопытные уточнения по поводу великолепных архитектурных достижений атлантов: 'От моря они провели канал в три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для самых больших судов. Что касается земляных колец, разделявших водные, то вблизи мостов они прорыли каналы такой ширины, чтобы от одного водного кольца к другому могла пройти одна триера; сверху же они настлали перекрытия, под которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее находившийся в середине остров, было в стадий шириной.
Остров, на котором стоял дворец, имел пять стадиев в диаметре; этот остров, а также земляные кольца и мост шириной в плетр цари обвели круговыми каменными стенами и на мостах у проходов к морю всюду поставили башни и ворота. Камень белого, черного и красного цвета они добывали в недрах срединного острова и в недрах внешнего и внутреннего земляных колец, а в каменоломнях, где с двух сторон оставались углубления, перекрытые сверху тем же камнем, они устраивали стоянки для кораблей. Если некоторые свои постройки они делали простыми, то в других они забавы ради искусно сочетали камни разного цвета, сообщая им естественную прелесть; также и стены вокруг наружного земляного кольца они по всей окружности обделали в медь, нанося металл в расплавленном виде, стену внутреннего вала покрыли литьем из олова, а стену самого акрополя орихалком, испускающим огнистое блистание'.
Интересно, что это за таинственный орихалк, использовавшийся атлантами? Совершенно очевидно, что речь идет не о металле в чистом виде, но об искусно составленном сплаве. Платон продолжает диалог, описывая нам все чудеса акрополя Атлантиса, столицы Атлантиды, называвшегося еще Посейдонисом: царский дворец; просторный храм Посейдона и Клейто, бога и смертной женщины, которые были прародителями высшей расы атлантов, храм, обнесенный золотой оградой. Мы узнаем очень интересные подробности религии атлантов в эпоху как раз накануне катаклизма, в частности, находим в ней обряд кровавого причащения богам, когда приверженцы культа должны были напиться крови жертвенного животного, так как предполагалось, что это увеличит их силу.
Платон также рассказывает нам о постепенном упадке, жертвой которого стала раса атлантов, упадке, который философ считает следствием учащающегося смешения их с другими расами. Нельзя отрицать, что великий греческий философ был «расистом»: он рассматривает смешение рас как бедствие.
Вот что заявляет Платон все в том же «Критии», в параграфе 121: «Но когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила».
Что же до катаклизма, который привел к поглощению Атлантиды водами океана, Платон с великой силой описывает нам и это — на сей раз в «Тимее». Этот катаклизм возник одновременно с конфликтом между завоевателями-атлантами и воинами города — предшественника Афин: «Но позднее (речь идет о великой войне между древними афинянами и Атлантидой. Прим. автора), когда пришел срок для невиданных землетрясений и наводнений, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину. После этого море в тех местах стало вплоть до сего дня несудоходным и недоступным по причине обмеления, вызванного огромным количеством ила, который оставил после себя осевший остров». Этот последний пассаж в высшей степени применим к современному Саргассову морю.
А когда речь заходит о нашествии на доэллинскую Грецию гигантской армии завоевателей, Платон уточняет, что эта армия состояла из «воинов Великого Материка», которыми командовали атланты. Этот Великий Материк находился по ту сторону древних Геркулесовых столпов, и он, очевидно, не мог быть не чем иным, как Америкой.
