законы физики, что и у нас. В противном случае встреча опять же не будет замечена или – того хуже – кончится аннигиляцией, то есть взаимным уничтожением по причине базовой разницы материй: у нас электроны отрицательные, у них положительные и т. д. А заряды разного знака при взаимодействии взаимно уничтожаются с выделением большого количества энергии;
3. Собратья по разуму должны обладать физическим телом, а не быть, например, волнами, напряжением поля. В противном случае и они нас, и мы их примем за элементы окружающей нас среды, но не за коллег по разуму;
4. Они должны быть отнюдь не всемогущи, то есть для наблюдения и посещения звездных систем нуждаться в технических средствах, а не делать это… ну, скажем, усилием мысли. В противном случае выходит, что они за нами давно наблюдают, но мы им неинтересны. А стало быть, контакта не будет;
5. И наконец, они обязаны быть смертными. В противном случае их система ценностей, мироощущение коренным образом будет отличаться от нашей и контакта опять же не произойдет.
Таковы необходимые условия встречи миров, но отнюдь не достаточные. Для того чтобы встреча стала возможной, можно предложить на выбор еще два условия, хотя хватит и любого из них.
Во-первых, они, как и мы, должны либо научиться каким-нибудь способом преодолевать световой барьер, либо обходить его. И, судя по последним экспериментам земных физиков, у нас, похоже, что-то по этой части начинает получаться.
Во-вторых, ограниченный срок личной жизни надо научиться либо растягивать, либо вообще прерывать (скажем, с помощью временной смерти – анабиоза); тогда путешественники не рискуют, перемещаясь на десятки световых лет, прибыть к цели впавшими в маразм стариками. А еще лучше иметь возможность одолевать пространство и время мгновенно, скажем, с помощью телепортации.
Первыми идут автоматы?
Однако какая бы скорость и способ передвижения ни были доступны пришельцам физически, они будут вынуждены снизить ее, подлетая к нашей звездной системе, сначала до третьей, затем до второй космической скорости и, наконец, если они захотят исследовать Венеру и Землю, – до первой, а если Меркурий и Марс – еще более ее снизить.
Таким образом, время пребывания инопланетян в нашей системе может составить примерно столько же, сколько и жизнь наших дальних космических автоматов – несколько лет. Использование для передвижения внутри Солнечной системы того же принципа, что и для путешествий между звезд, исключено по следующей причине: мы наблюдаем наше небо несколько тысячелетий, проникли в него достаточно глубоко, но не знаем, что происходит за орбитой Плутона, сколько там всего астероидов и так далее.
Так что если братья по разуму знают все о нашей системе, не покидая своей, то они вообще не прилетят. Прилетев же, вряд ли рискнут «нырять в подпространство», не зная, с какой ледяной глыбой, названной в честь одного из земных деятелей или еще даже не названной, столкнутся, выныривая из него. Значит, кроме самого корабля мы будем наблюдать и газовый или ионный «хвост» двигателей – маневровых, планетарных или каких-то еще.
А почему, собственно, сразу корабль, а не автоматическая' станция? Как мы исследуем планеты? Сначала совершаем облеты и ведем фотографирование, затем производим выброску посадочных блоков с аппаратурой и потом высадку роботов (луно-и марсоходов) и, наконец, людей.
Но и развитие космических автоматов имеет свою логику. Первые земные станции весом несколько сот килограммов имели, как правило, одно или два «задания» – сфотографировать, облететь. Для более сложных исследований создали автоматы весом в несколько тонн, но и их нацелили на одну- единственную планету – Луну или Марс. Для комплексного исследования нескольких тел потребовались бы «эскадрильи» космических станций типа «Вега» и «Фобос».
И дело тут не столько в ограничении веса каждого аппарата, сколько в необходимости дублирования многих систем, большой вероятности сбоев в управлении станциями на огромных расстояниях или гибели их из-за встречи с мелкими метеоритами. Так что на исследование Солнечной системы должен быть направлен не один агрегат, а целая «эскадра» зондов, связанных между собой если не конструктивно, то информационно – через управляющие сигналы с координационного центра, который может быть и обитаемым.
Тайное становится явным
Следующий вопрос: когда можно ждать появления всей этой эскадры? Не в смысле земного календаря, а в свете событий, происходящих в нашей звездной системе. «Их» зонд или зонды будут направлены именно для изучения всей нашей звездной системы, а не только нас, грешных, – жителей третьей планеты. Наиболее удобное время для такого визита – то, что мы называем «парадом планет». Он позволит пришельцам сэкономить время и топливо на маневрах внутри – Солнечной системы, «падая» к Солнцу по спирали, слегка отклоняясь от нее для исследования планет.
Что при этом увидят наши астрономы в своих телескопах? В первую очередь – ионно-газовый «хвост» тормозных двигателей. Сие обстоятельство даст им возможность объявить об открытии новой кометы, начать рассчитывать ее траекторию. Далее будет замечено, что «комета» весьма неустойчива, отклоняется притяжением крупных планет, к примеру – Сатурна.
Пролетая мимо него, автоматика межзвездного комплекса или его мужественные пилоты пошлют к газовому гиганту исследовательский зонд. Как мы это воспримем? На Луну наши спускаемые аппараты садятся очень красиво: медленно, опираясь на огненный столб. А на Марс? В темном небе светящийся болид, тормозной конус раскален добела, грохот и вой, пыльная буря после посадки. А на Земле Тунгусский метеорит, который мы до сих пор толком не идентифицировали, повалил лес на десятки километров вокруг.
Охота на пришельцев
Итак, предположим, что инопланетяне действительно существуют. Какие задачи они поставят перед собой, попав в нашу планетную систему? По всей вероятности, начнут изучать гравитационные, магнитные, электрические поля планет Солнечной системы, измерят химический и электронно-ионный состав атмосфер, их влажность и плотность, температуры и ветры. Далее проанализируют радиоактивность пород, сейсмические колебания, попытаются обнаружить азотистые и метановые соединения, органику – словом, все то, что может указывать на организованное поведение части материи, выделенной из окружающей среды, то есть на признаки жизни.
Провести все это удобнее всего, как раз «взбаламутив» атмосферы исследуемых планет, подняв часть пород с поверхности. Итак, на Луне – облачко пыли, на Марсе – пыльная буря, на Земле – взрыв, сравнимый с нашими мегатоннами, а на Сатурне? Возмущения, которые будут заметны земным наблюдателям.
Вывод – «комета» на грани распада, от ее ядра отделяются части (планетарные блоки «эскадры») и падают на планеты. И все это – очень близко к Земле. Спасибо, не надо нам таких визитеров.
«Ну нет! – скажет читатель. – Неужели мы не отличим кусок льда или камня от изделия братьев по разуму?..»
Чтобы понять это, приведем два примера.
Земляне строят международную орбитальную станцию. Средства телеметрии недавно сообщили о том, что по близкой орбите движется «нечто». Орбиту строящейся станции скорректировали, объект пропустили, но что это было – отработавший свое спутник, ступень от носителя или другой какой, накиданный нами же космический мусор – определить не смогли.
Вот второй пример. Многие наши спутники сплошь покрыты солнечными батареями и выглядят как природные кристаллические образования. А что нам известно о технической эстетике братьев по разуму? Так что, скорее всего, идентифицировать визитера с уверенностью как искусственное сооружение мы не сможем. В особенности если инопланетяне предпримут хотя бы минимальные усилия по маскировке своих
