Совершенно по-другому ведут себя пчелы на ольхе и лещине, у которых пыльца очень сухая. Здесь достаточно одного неосторожного движения, чтобы сережки, свисающие с голых еще веток, выбросили на ветер весь запас зрелых пыльцевых зерен. И пчела, примостившись на кончике сережки снизу, аккуратно работает, медленно поднимаясь вверх. Время от времени она повисает то на одной только правой, то на левой передней ножке, тогда как другой ножкой снимает с головы зерна пыльцы.
Удобнее всего проследить, как' пчела сбивает пыльцевую обножку, наблюдая за сборщицей в открытых венчиках цветков мака, шиповника или, скажем, яблони.
Опустившись на цветок и пробравшись в его венчик, пчела принимается энергично соскабливать челюстями с многочисленных пыльников цветень и при этом увлажняет его нектаром. Она быстро покрывается пыльцевыми зернами, прилипающими к волоскам головы и груди. Часто поглаживая себя по телу передними и средними ножками, протаскивая сквозь кольцевой гребешок усики, очищая хоботок, глаза, грудь, обтирая ножку ножкой, пчела в то же время продолжает возню в пыльниках. А между тем пыльца уже скопляется на щетках средних ножек, то и дело прочесываемых гребешками задних ног.
Время от времени, поднимаясь на короткий срок в воздух, пчела держится над самым цветком и на лету всю себя продолжает очищать ножками и постепенно все дальше сдвигает счесываемые комочки клейкой пыльцы, перемещая их к правой и левой корзиночкам.
В натуре все описываемые движения производятся одновременно и во много раз быстрее, чем мы об этом рассказываем здесь.
Пчелы на цветке вдвойне заслуживают внимания.
Все живое настойчиво в добывании пищи для себя и своего потомства. Корни растений в почве прокладывают себе дорогу к влаге иной раз сквозь сплошные каменные прослойки. Горная коза из-за какого-нибудь кустика зелени взбирается чуть ли не на отвесные скалы, перепрыгивает через глубочайшие расселины. Чайка улетает в море за десятки километров от берега, чтобы принести птенцам маленькую рыбешку.
Но растение добывает влагу, без которой ему самому не прожить. Коза карабкается за зеленью потому, что сама испытывает голод. Чайку нетерпеливо ждет в гнезде ее выводок, который она кормит.
А летная пчела ведь вылетает из улья сытой, заправившись кормом. Ни нектаром, ни пыльцой на цветках она сама непосредственно не питается, да и потомства она ведь не имеет. Она собирает пропитание для своей общины. И как бы много меда ни было собрано в сотах, пчела продолжает летать на цветки, если только в них не исчез нектар, если только в гнезде есть свободные ячейки для складывания взятка. Всегда готовая брать корм везде, где его можно находить, пчела при этом сама не насыщается, не ест. Точно так же и пчела, жадно сосущая воду, не сама пьет, не свою жажду утоляет.
И вода и нектар, собираемые пчелой, поступают в ее луженый зобик, сплошь облицованный изнутри хитиновыми клетками, и переносятся в улей, где нектар отдается приемщицам и складывается как пищевой запас семьи в целом. Зобик — это не желудок, не орган усвоения потребляемой пищи, а только резервуар, орган временного хранения корма. Он предназначен не для себя, а для всех, то есть для общины, для семьи. Но в таком случае хоботок неверно считать ртом пчелы, а рвение, с которым пчела собирает корм, нельзя счи-. тать жадностью.
Конечно! Действительным ртом, через который идет питание пчелы, служит маленькая четырехгубая мышца, соединяющая зобик с пищеварительным трактом. Эта мышца расслабляется, и корм из луженого зобика поступает в кишечник лишь тогда, когда требуется, и лишь в таком количестве, которое необходимо, чтобы поддержать производимую пчелами работу. Если пчела занята делом — чистит улей, кормит личинок, строит соты, летает за водой или за кормом, то мышца-клапан больше подает корма в пищеварительный тракт. Отсиживается пчела в улье, ничем не занятая, — и мышца-клапан бездействует, запас корма не расходуется.
Мало корма в семье — всем пчелам приходится голодать; достаточно корма — все одинаково сыты; слишком много корма— объедаться им ни одна пчела не способна: избыток складывается впрок и может годами храниться в ячейках с пергой и медом.
Выращенная на корме, который собирали ее старшие сестры, в сотах, которые выстроены прежними поколениями, пчела, в свою очередь, строит новые ячейки сотов, сносит в эти ячейки добытый ею взяток уже не столько для себя, сколько для младших сестер, для будущих поколений.
Семья для каждой пчелы — это ее жизнь, ее гнездо, тепло, пища, охрана от врагов, возможность снабжать кормом матку и воспитывать растущих личинок и таким способом участвовать в продолжении рода. И пчела, в свою очередь, то же дает своей семье.
Сборщица, покидая улей, заправляется кормом на полет в оба конца, чтобы вернуться даже в том случае, если бы нектарники посещенных цветков оказались совсем сухими. Вылетая, пчела берет примерно 2 миллиграмма меда, а тратит на километр летного пути около половины миллиграмма. Таким образом, взятого количества может хватить на 4–5 километров. На более далекие расстояния сборщица обычно не летает.
Допустим, пчела принесла из полета в зобике 50 миллиграммов. Но это ведь нектар. Сколько энергии потратят пчелы — приемщицы и вентиляторщицы, пока удалят из него ненужную влагу, сгустят и превратят в 20–30 миллиграммов меда.
Для того чтобы в сотах добавился всего какой-нибудь килограмм меда, пчелам приходится сделать не один десяток тысяч вылетов за нектаром.
Чтобы получить килограмм сладкого корма, пчелам надо собрать нектар со ста с лишним тысяч цветочных корзинок одуванчика (каждая корзинка состоит из сотен цветков), или с полутора-двух миллионов цветков акации, или с четырех-пяти миллионов цветков эспарцета.
Пчелы самой маленькой пасеки посещают за лето миллиарды цветков.
По капле высасывают, по пылинке сметают сборщицы корм, выискивая его иной раз за километры от дома и снося его запасы с огромной, сравнительно с размерами каждой сборщицы, площади. Отрываясь от постоянного и привязанного к месту гнезда и разлетаясь по всем направлениям и в разных ярусах, летные пчелы добираются до самых укромных цветущих уголков.
Нагрузившись нектаром и пыльцой, они возвращаются в гнездо, чтобы сложить сбою добычу и снова разлететься за кормом.
В дни обильного взятка, в пору пчелиной страды, навстречу спешащим в поле сборщицам нескончаемыми очередями трассирующих пулек стягиваются к улыо возвращающиеся крылатые охотники за нектаром и пыльцой. Тонкие, пунктирные ручейки нектара и обножки с утра и до сумерек струятся в воздухе, сбегаясь к узкой щели летка, за которой безостановочно идет выгрузка и укладка кормового сырья.
В такие дни ничто не останавливает пчел — ни ветер, ни даже половодье.
В стихотворении «Пчелы» Н. А. Некрасов описывает наводнение. Вода затопила всю местность и окружила пригорок, на котором стояла пасека. Пчелы этой пасеки продолжали свои полеты в лес и на дальние луга, летя над водой.
Полет за нектаром налегке проходил благополучно.
По совету прохожего человека крестьяне расставили на воде вехи. И что же?
