между своими такой слыву. На шутку могу и иначе ответить, так, что и правда страшно станет. Это сейчас я рада, что Шери живой, потому и шутки тебе спускаю.
Барт вроде и верил и не верил ей. Вроде правдиво и честно Мира объяснила, а видимо некоторое сомнение у него осталось - а как ее намеки на то, что человечиной питается? А вдруг правда? Он смотрел на Шарля, на меня, на Миру, но придвинутся к костру не торопился. Здорово она молодого человека напугала!
Шарль решил сам закончить представление - Барт, я обещал твоему отцу тебя домой целым привезти, так ты тоже не должен с каждым встречным ссоры устраивать! Шутки по поводу жениха и невесты такого рода, что и на поединок вызвать могут за это. При всем желании тогда тебя не спасу, так, что спасибо скажи Миррин за то, что проучила тебя по-дружески. Напугался ведь, правда? Ну вот и запомни, что делать в компании нельзя. Мира к тебе по-доброму отнеслась и твою грубую шутку мимо ушей пропустила. Насчет же Охотниц, так они честны, благородны и за бесчестье почитают вызвать на бой того, кто заведомо слабее, так, что ты можешь быть спокоен - ты как ребенок против нее. Я уж знаю их обычаи, пять лет с такой же как она бок о бок ходил, спали вместе под одним плащом, в тылу врага по лесам прятались. Знаю я их досконально.
- Шарль, я уже давно заметила, что у тебя нет и тени страха, когда видишь меня рядом с собой - удивленно его спросила Мира - Вначале я решила, что это твоя природная храбрость, обретенная во многих боях и походах, но потом поняла, что здесь что-то не то. Так что же, ты с одной из наших сотни лиг прошел и одну кость на двоих делил?
- Мира, все верно, знаю я это выражение, но одну кость делить все же не для человека - скорее, как люди говорят - корку хлеба на двоих. А звали ее Хирисса, может слышала про нее?
- Как не знать! - воскликнула Мира - В песне Середины зимы ее имя идет среди первых и знаменитых из числа ныне живущих. Да, конечно слышала, но вроде в конце.... - и замялась, не смея продолжить.
- Начала, так заканчивай - сказал Шарль. - Ладно, понимаю, сам закончу. Да, Хирисса была со мной в походах пять лет, и хорошо и плохо бывало, но потом вышло раз, что нас послали вдвоем в разведку - с высокой горы смотреть за движением вражеских войск и считать отряды, проходившие под нами, там мы вдвоем в старинной башне были и между нами ссора произошла - сам не пойму почему. После мы расстались и Хирисса с другим отрядом пошла и ... так вышло, что ее среди врагов тот отряд бросил. Так она и погибла.
Шарль помолчал, видно вспоминая былые годы - Ладно, это долгий рассказ, вижу, что всем хочется узнать как это было, но потом. Пора уже выступать, а то рассиделись за костром. Так и до вечера досидим, а нам еще далеко в этот день надо пройти - до следующего ущелья так, чтобы назавтра до города дойти засветло.
- Подъем, выступаем! На телеге, той, на которой припасы место для баронета! Шкуру из добычи накрыться и в голову что-нибудь положить! - приказал Шарль.
- Да, собираемся, по дороге поговорим. Как наверх поднимемся из ущелья, тогда дорога шире будет - там рядом поедем и расскажу все, а то чувствую - очень Вам узнать хочется, что у меня с Охотницей было - заключил капитан и начал собирать свои вещи, разложенные возле костра.
- Барт, это и тебя касается - окликнул он своего лейтенанта - Собирайся, поедем, по дороге и расскажу что со мной было, может и поменьше опасаться Охотниц будешь.
Мира осторожно взяла меня на руки, подняла, отнесла на телегу, вниз положила одну медвежью шкуру, которую солдаты принесли, разровняла так, чтоб мне лежать было удобно, другой сверху накрыла, под голову мешок с сухарями положила - заботливая! В ногах же положила наши вьюки, а шпагу и кинжал - возле меня. Понятно, мне с привычным оружием, с которым годы не расставался спокойнее. Не то, чтоб оно нужно - вокруг все свои, но привычка ведь великое дело - привык всегда с оружием, убери его так, как голый себя чувствуешь.
В телеги запрягли лошадей, всадники вскочили в седла, пехотинцы положили пики на плечо и пошли в середине колонны. Отряд тронулся. Поначалу телегу подбрасывало на камнях речного русла, потом выехали на дорогу и телега пошла ровнее. Рядом шла Мира, любовно на меня поглядывая и держа за руку. Пехотинцы поглядывали на нее, шептались. Понятно, все знают, кто такие охотницы. Много про них говорят, а еще больше сочиняют и все страшное: и людоеды они и ужасные силачи и непобедимые бойцы, не ведающие сострадания, только вот о том, что в такой может быть человеческая душа - не ведают. Вот и было удивительно солдатам как Охотница рядом с раненым товарищем идет и смотрит на него и за руку держит. Долго наверно потом у костра рассказывать будут о охотнице, которая прям как человек, не хуже побратима о друге заботится.
Дорога прошла еще немного по приречным лугам, недавно зеленым, а сейчас пожелтевшим как осенью. Тут и там лежали мертвые зайцы, косули, даже одна лисица - вот же какой силы заклинание Мира создала! Никогда более к некромантии и близко не подойду, хотя если подумать - в этот раз она мне жизнь спасла.
Дорога сузилась и пошла вверх под пологом высоких елей и пихт. В лесу стало темно, поверху, надо мной проплывали тяжелые лапы, которые заслоняли солнце. Небо было не видно - никогда раньше не смотрел вверх так долго и не думал о том, как красиво небо.
Дорога шла по краю ущелья, поднимаясь вверх и вверх. Постепенно склон стал более пологим, густые ели разошлись в стороны, открыв кусты, а потом и разнотравье лугов и вот уже мы вновь на плоскогорье, вверху светит солнце, вокруг дороги отдельные дубы и вязы создают разреженную тень, кусты орешника растут вокруг дороги, создавая зеленый коридор, по которому идет отряд. Скоро видно дорога выйдет на иссушенное солнцем плоскогорье, широко раздвинется, ко мне подъедут новые товарищи - как все же плохо быть немощным, который сам ничего не может и ждет, когда к нему подойдут, поговорят, накормят.
Мои мысли плавно перетекли на Миру, которая шла рядом с телегой, посматривая иногда на меня - какая же она в душе хорошая! Да, она виной всему, что со мной произошло, но разве я сам не давал повода? Кто призраков вызывал? А кто не доверял полностью, не все говорил другу? В том, что произошло мы оба виноваты и выбираться нам обоим надо - больше никак. Еще причиной конечно и недоверие, которое проистекает из нашей обоюдной скрытности. Что я знаю про прошлое Миры? Да почти ничего! Только отрывки воспоминаний, полученные при слиянии и влившиеся в подсознание. Она обо мне знает не более. Потому и нет между нами полного доверия. Тут мои мысли перешли на всех Охотниц. А что я знаю про них? Да тоже очень мало, вот больше байки у костра. Еще то, что она наплела молодому Барту - мол все брехня! Сама же так сказала. Только что-то мне говорило, что не все это выдумано, в основе лежит жуткая правда, которую охотницы скрывают от людей и как знать - может и правда она воет на луну и человечину ест! Как знать? Видно меня ждут в будущем, может в близком будущем ужасные открытия, когда я ближе ее узнаю, а она - меня. Смогу ли я остаться ее другом? Не знаю... Это Барту она говорила, что ей будут приводить по свинье в неделю, а вдруг розыгрыш обернется страшной правдой? Что тогда?
Внезапно дорога перевалила через край ущелья и вышла на плоскогорье. Растительность вокруг изменилась поразительным образом: здесь уже не было воды, которая быстро уходила в известняк, поэтому исчезли зеленые кусты, трава, небольшие деревца. Остались только кривые горные дубы, которые своими длинными корнями вытягивали капли воды из иссушенной земли и колючие лианы - держидерево, удивительным образом растущие на иссушенной земле и ползущие на редкие ветви дубов. С неба палило солнце, дорога пошла по плоскому и широко разошлась - раз не было почти растительности, то каждый ехал как хотел, придерживаясь общего направления. Не более.
Когда дорога расширилась достаточно, так, что можно было ехать в ряд, к нам подскакали Шарь с Бартом, которые до того ехали в голове колонны.
- Шеридан! - Шарль отвлек меня от созерцания природы вокруг - Барт ждет не дождется, чтобы я рассказал мои приключения с Охотницами, но я ему сказал, что расскажу только всем вместе, вот он и просит - идем да идем к Шеридану.
Слушайте - В юном возрасте, ну вот может на пару лет старше Барта, я был молодец хоть куда! Я получил уже прапор, был прапорщиком, но не любил солдатскую рутину и сам всегда вызывался в опасные предприятия, где и славу и золото можно было добыть, но и голову сложить, если не повезет. В то время шла затяжная война с Зелладором и случаев отличиться было много - как раз по мне. Раз вот меня с моим отрядом из пяти солдат отправили на разведку, посмотреть далеко в тылу врага крепости. Наши намечали
