Здоровье ребенка и здравый смысл его родственников

откидывается назад, разворачивает плечи, а руки разводятся в стороны. Во второй фазе он сводит руки на груди. Понятно, что спонтанный рефлекс Моро — это когда никаких особых внешних раздражителей не было, а дитя руки откидывает… Но отсутствие 'особых внешних раздражителей' — понятие условное. Ибо таким вовсе не 'особым', но вполне значимым раздражителем вполне может быть кабинет врача — новая обстановка, незнакомый стол, чужая тетя-доктор…

Похоже, мы совсем запутались: обещали объяснить, почему диагноз повышения ВЧД и лечение оного столь распространены, а пришли к выводам совершенно противоположным. Оказывается, дополнительные методы исследования и данные осмотра в подавляющем большинстве случаев не позволяют с уверенностью диагностировать повышение ВЧД. А в ситуациях, когда такая уверенность присутствует, речь практически всегда идет о чрезвычайно опасных болезнях (гидроцефалии, менингите, опухоли, черепно-мозговой травме) и чрезвычайно волнительных симптомах (резкое выбухание родничка, расстройства сознания, рвота, параличи).

Подведем главные итоги.

1. Повышенное ВЧД — не болезнь, а симптом некоторых болезней.

2. Повышение ВЧД — редкий и очень опасный симптом редких и очень опасных болезней.

3. Лечение повышенного ВЧД не имеет никакого отношения к амбулаторной медицине, практически всегда требует госпитализации и неотложной помощи.

* * *

В заключение статьи отвлечемся ненадолго от медицины и обратимся к… языкознанию. Цель — любопытные особенности употребления самого слова 'внутричерепное'. Дело в том, что словосочетание 'внутричерепное давление' в бытовом общении медицински подкованных мамочек встречается все реже и реже. Слово 'давление' опускается за ненадобностью и все дружно 'проверяют внутричерепное', 'лечат внутричерепное' и 'жалуются на внутричерепное'.

Подобные штуки специалисты в области языкознания (лингвисты) называют конверсией, или переходом одной части речи в другую. Явление это вовсе не уникальное. Вспомним хотя бы 'мороженое', 'заливное' — или ближе к медицинской тематике — 'слабительное', 'скорая', 'новорожденный'. Ну кто сейчас говорит 'снотворное средство'? Да никто не говорит, ибо и так понятно, о чем речь. Вместо детская комната — просто детская, вместо булочная лавка — уже ставшая привычной булочная.

Главное, о чем свидетельствует конверсия, — о чрезвычайной распространенности определенного слова. Конверсия по отношению к многострадальному внутричерепному давлению — явление, увы, печальное, ибо подтверждает довольно неприятную тенденцию — слишком часто стали говорить о внутричерепном давлении, неоправданно часто. Этим понятием со знанием дела оперируют бабушки на лавочках. Они и диагноз поставят по окружности головы, точнее по размеру шапки, и как лечить — тоже знают. Очень хочется, чтобы таких конверсий было в нашей жизни поменьше. Чтобы словосочетание 'внутричерепное давление' иногда и по делу произносили специалисты, а бабушки про внутричерепное не знали вообще, сосредоточив свое внимание на снотворном и заливном.

Часть четвертая ИЗБРАННЫЕ СТАТЬИ

Я предпочитаю найти одну истину, хотя бы и в незначительных вещах, нежели долго спорить о величайших вопросах, не достигая никакой истины.

Галилео Галилей

Маленькое предисловие

Четвертая часть книги объединяет в себе самые разнообразные произведения, многие из которых в книжном формате ранее не публиковались. Подавляющее большинство материалов — статьи, написанные автором для популярных журналов так называемой 'детской' тематики.

Упомянутые статьи условно можно разделить на две группы:

— педиатрические — материалы, посвященные различным аспектам детского здоровья, не освещенным или недостаточно освещенным в первых трех частях этой книги;

— статьи, объединенные в условную серию 'Медицина и общество', — это даже не научно- популярные, а, по сути, публицистические материалы, посвященные актуальным проблемам здравоохранения.

Настоящее предисловие потребовалось для того, чтобы обратить внимание читателей на два нюанса. Во-первых, отметить тот факт, что ряд предложений и абзацев педиатрических статей повторяет материалы близких по тематике глав этой книги. Руководствуясь знаменитым принципом 'повторение — мать учения', автор решил сохранить статьи в первозданном варианте. Во-вторых, обратить внимание читателей на следующее. Публицистические статьи были написаны в 1999–2000 гг. Понятно, что за прошедшие годы реалии бытия несколько изменились, но большинство положений актуальности, к сожалению, не утратило. Так что и в этом случае автор не счел возможным подвергать данные статьи правке, ну разве что добавил несколько сносок.

Помимо статей в этой части присутствует и рассказ 'Экспериментальная эпидемиология' — первый из планируемой автором серии 'Записки врача'.

К вопросу о вредности пеленания

Пеленка — основной предмет младенческой одежды вот уже несколько тысяч лет. Пеленка — явление элементарное, простота конструкции не дает никаких шансов отличиться дизайнерам и стилистам. Пеленка — доступно, удобно, привычно. Но так ли все однозначно?

* * *

Исторически в основе использования пеленок лежат, по-видимому, экономические причины. Классическая человеческая одежда — с рукавами и штанинами — строго адаптирована к размерам тела. Очевидно, что коль скоро размеры этого самого тела существенно меняются в течение двух недель, то нормальной одежды не напасешься. А пеленка — при условии, что на размерах никто не будет экономить изначально — позволяет по крайней мере полгода о новой одежде не думать.

Отношение общества и медицинской науки к пеленанию в течение многих десятилетий оставалось более или менее стабильным.

— Надо ли пеленать?

— Надо!

— А как пеленать?

— Выровнять ручки, выровнять ножки, а все остальное скрутить, обмотать потуже и зафиксировать, чтоб не дергался.

— А зачем потуже?

— Чтоб ножки были ровненькие, чтоб знал, кто в доме хозяин…

Постепенно взгляды поменялись. Многочисленные исследования выявили совершенно удивительный