высказываться на эту тему. Он договаривается даже до того, что утверждает это и для Спарты, ввиду женских свобод в рамках этого сурового дорийского рода. При этом, именно Спарта дала пример самых усовершенствованных государственных интересов без каких-либо женских добавок. Цари и эфоры составляли абсолютную власть, сущность которой была как раз в сохранении и распространении этой власти за счет приумножения и закалки дорического высшего слоя. С этой целью женщины тоже должны были принимать участие в гимнастических играх; впрочем, ношение золотых украшений так же, как и изысканных причесок им запрещалось. Если у германцев женщина пользовалась большим уважением, то не потому, что здесь продолжали действовать в качестве «первой ступени» положения матриархата, а совсем наоборот, потому что окончательно реализовался патриархат, который гарантировал постоянство и, вследствие расового характера нордического человека, был связан с величайшим уважением к женщине. Это сопровождалось великодушием, которое было частью той вечно исследующей свободной сущности, а в кризисные времена могло стать страшной опасностью для всего; это было тогда, когда однажды была одобрена эмансипация евреев, это наступило позже, когда идея политической эмансипации женщин в государственно-правовой области была признана достойной обсуждения.
Глава 2
Государство, возникшее не из семьи. — Воинственное целевое объединение как. ячейка, послужившая основой зарождения государства. — Египет и его тип. — Мандарин. — Древнеиндийские мужские сообщества кшатриев и браманов. — Эллада; юношеский возраст. Римский патер фамилиас. — Римское объединение священников. — Германское рыцарство. — Тип германского солдата. — Другие мужские сообщества.
Господствующие все еще взгляды говорят о том, что ячейку государства составляет семья. Это мнение стало навязанным догматом веры, который перед лицом марксистских и демократических стремлений, подрывающих все идеи семьи, все больше укрепляется. Эта догма затуманивает взгляд не только при рассмотрении женского вопроса, но и вообще при оценке сущности современного движения обновления и новой государственной идеи нашего будущего.
Государство нигде не было следствием общей идеи мужчины и женщины, а было итогом целеустремленно направленного на какую-то цель мужского союза. Семья оказывалась то более сильной, то более слабой опорой государственной и народной архитектоники, часто становилась даже целенаправленно ей на службу, но нигде не была ни причиной, ни важнейшей хранительницей общей государственной, то есть политической и социальной сущности.
Первым целевым союзом, возникающим всюду в мире, является объединение воинов клана, рода, орды с целью совместной защиты от чуждого враждебного окружения. При покорении одного рода другим, побежденный целевой военный союз включается в победивший целевой военный союз. Так возник первый росток подсознательно содержащегося в идее целевого союза под названием «государство». Все, что мы в плане сравнения называем Римом, Спартой, Афинами, Потсдамом, берет свое начало в воинском мужском союзе. Но вся государственная сущность Китая, Японии, Индии, Персии, Египта также основана на этой первопричине, которая при спокойных внешних отношениях получала другой характер, но по сути оставалась мужским союзом, и это вплоть до гибели той или иной культуры. Гибель же означала отказ от идеи мужской дисциплинарной системы, мужской типообразующей нормы.
Египет сравнительно быстро перешел от воинского мужского союза в техническое объединение, которое долгое время носило печать ученого писаря и чиновника, пока постепенно не было вытеснено союзом священнослужителей. Поэтому Египет называли типичным государством чиновников или представляли «писаря» его существенным типом В любом случае мерилом всякого действия там была признана вполне определенная техническая норма, действовавшая в течение тысячелетий в плане создания типа. Поэтому первым культурным достижением империи на Ниле является освоение земли и использование изменений почвы, связанных с наводнениями. Имени рода Египет не имеет он не знает ни союзов поколений, ни кровной мести. Семья в грандиозном египетском государственном образовании не играла почти никакой роли. И все-таки эта египетская государственная идея ученого чиновничества существовала с тысячелетним упорством. Но воспитывался этот тип через целевой союз египетских техников, при помощи 'ученых «писарей», которые должны были обсуждать вопросы регулирования потока воды в реке, орошения земель, атмосферных влияний,»'строительные планы фараонов и т. д., чтобы затем союз священнослужителей придал всей этой деятельности религиозное освящение. «Смотри, нет такого сословия, которым бы не управляли, — только писарь, который управляет собой», — говорится в основном тезисе учения Дуауфа (Duauf). Так ученый техник, корректный, но неподкупный писарь, создавал государственную общность.
Нечто подобное мы видим в Китае. Здесь тоже воинский союз преобразуется в общество ученых мужей. После того, как Лао-Цзы и Конфуций добились признания в качестве классиков китайской души, Их учение о нравственности и жизни (причем Конфуций полностью превалировал) стало мерой и путеводной нитью для государственной жизни, религии и научной деятельности китайского народа. Для создания нормы воинский союз превратился во внешне слабосвязанное общество, которое находит свой господствующий тип в ученом мандарине. Этот тип управляет жизнью Китая уже тысячелетия; не высший чиновник, не сдавший философского экзамена по классическому учению Конфуция. Эта дисциплинарная система удерживала целостность Китайской империи и в то время, когда чисто политический союз был ослаблен войнами и революциями, удерживаемое явно расово-обусловленной системой мужское общество пережило это время. В Китае, конечно, добавляется еще культ предков, который культивировал инстинкт сплоченности, по крайней мере в клановой вере, и в своей привязанности к земле представлял и сейчас еще представляет собой Долговременный цемент древнего Китая. Семья, рассматриваемая с точки зрения влияния женщины, практически не сделала своего вклада в тип общества и государства.
Эти два, казалось бы, далекие друг от друга примера имеют аналоги в империях, бесспорно основанных арийцами. Это» наглядно представлено в кастовом строе Индии. Жизненный стиль древнего индийца определяла прежде всего каста воинов (кшатриев). В древневедийских песнях веет храбрый обороноспособный дух, который распространяется до послехристианского времени упадка. Действительно, до сегодняшнего времени Раджпуты (воинские роды) представляли собой в деморализованной Индии инородное тело с арийской обусловленностью в расовом плане. Но постепенно духовное руководство народом перешло к брахманам, которые захватили духовное руководство над всеми индийцами. Знание тайн, колдовские ритуалы были стилеобразующими элементами, которые имели настолько большой успех, что брахманизм и сегодня еще представляет собой связующую силу, которой подчиняются сотни миллионов индийцев. При этом характерно, что брахманы (в противовес, например, римским папам) никогда не стремились к политической власти. И тем не менее их авторитет был настолько велик, что в результате фальсификации древнего текста Веды было введено сожжение вдов, — мера, которая может быть отнесена только к самодержавному мужскому обществу. Нигде власть принуждающей, формирующей, композиционной идеи не проявилась так сильно, как в типе безоружного и все-таки господствующего брахмана. Достойной удивления остается также стилеобразующая сила его философии, даже когда безгранично широкое и отрицающее расы учение о единстве вселенной способствовало смешению с коренными жителями, и смуглые метисы были допущены к высоким постам.
Другой, также наглядный пример мужского союза как зародышевой клетки и основы жизненного стиля, дает нам Эллада со своими типами, описанными под именами Спарты и Афин. Это значило бы повторять элементарные истины, если говорить о влиянии воинских объединений на спартанскую жизнь. В Афинах же дело обстояло несколько иначе. И когда там позже благоразумные люди осознали распад во время демократизации, то перед лицом крайней опасности снова обратились к существующим еще мужским союзам. Представители этих объединений не называют себя семьей и кланом, а называют друг друга «братьями», и в греческой жизни они представляют совершенно сознательный отказ от зависимых от чувств родственных объединений. Там, в Афинах, на первое место выдвигается юношеский союз,
