вложил в карман парусиновых брюк, сданных Друяновым в стирку, окровавленный платок Казакова. Ход был грубый, но выбирать уже не приходилось.
К этому времени я, уже уверенный в непричастности Друянова к преступлению, расшифровался перед ним.
Когда в гостинице был обнаружен злополучный платок, я встретился с Перовым. Друянова мы прямо с пляжа отправили в Рицу, а в гостинице подняли переполох и выставили негласные посты.
Приходько решил, что Друянов испугался и скрылся. Похищенную у Казакова валюту Приходько хранил в двойном дне портфеля, который оставлял у Зои. Задержать Приходько с валютой в руках было не так уж сложно, но в этом случае Поддымов мог остаться в стороне. Пока Приходько готовился к отъезду, мы наблюдали за ним и построили такую версию: Поддымов приезжает в город. Зачем? Помочь своему сообщнику? Ради такой филантропической затеи Поддымов не стал бы рисковать. Просто он не доверяет Приходько. Боится, что тот скроется с валютой. Приходько чувствует, что находится под подозрением, но валюту, самую серьезную против него улику, Поддымову не передает. Он рискует свободой и жизнью, но не расстается с награбленным, так как уверен, что, получив валюту, Поддымов уедет.
Построив такую логическую схему, мы пришли к выводу, что Поддымов побоится уехать вместе с Приходько и в то же время не отпустит с валютой его одного. Он обязательно встретится с Приходько в последний момент и получит свою долю. Таким образом, операция по задержанию преступников была построена на их собственной психологии. Такая встреча действительно состоялась, после чего оба преступника были задержаны. Следствие ведет Прокуратура СССР».
Шахов закончил рапорт.
– Помнишь, как Александр Викентьевич стал следить за тобой? – спросил Сергей, увидев, что Шахов положил ручку. – А когда ты пригласил его покататься и поговорить – рассказывал о предстоящей поездке табачнику Акопяну? А тебе втолковывал, что у старика отличная память, особенно на лица? – И Сергей заразительно рассмеялся.
– Что же здесь смешного? – Шахов налил себе стакан воды. – Плохо я эту встречу проводил. Утром пытался зайти к нему в номер, но дверь была заперта. Громко стучать не хотелось. Молча протянуть ему удостоверение? Сам знаешь, жили на пятачке, кругом народ. Можно сорвать всю операцию. – Шахов поставил стакан на тумбочку. – Друянов старый адвокат. Насмотрелся за свою жизнь. Он мне потом рассказывал о своих опасениях: «Столкнет, думаю, меня этот парень с какой-нибудь скалы. И положит в карман записку такого содержания: что, мол, в смерти Казакова виноват и т. д. А поехать хочется – любопытство разбирает».
– Увидев твою физиономию, еще и не то подумать можно, – тихо, как бы про себя, сказал Сергей. – Я бы с тобой и в кино не рискнул пойти.
– Следы юношеских увлечений у кого на лице, а у кого и на всем теле, – парировал Шахов и многозначительно посмотрел на товарища. – Я хоть купаться могу. Не как некоторые.
Сергей обиженно спросил:
– Бить ниже пояса тебя на ринге научили?
– Сережа, друг ты мой наилучший, – Шахов подошел к Баклакову, обнял его и приподнял со стула.
– Хватит. Прощаю. Идем обедать.
Друзья закрыли кабинет и отправились в столовую.
