эффекта осознаваемых стимулов обратной связи «хорошо» — «ошибка», который латерализован в сторону левого полушария. Таким образом, мы еще раз убедились в значении фактора осознаваемости — неосознаваемости стимула в динамических изменениях функциональных отношений между большими полушариями головного мозга.
Любопытно, что в контрольных опытах, когда стимул обратной связи не содержит значимой информации о правильности или ошибочности реакции исследуемого, в процессе тренировки не происходит изменений межполушарных функциональных отношений, хотя при этом отмечается эффект обучения, правда, выраженный явно слабее, чем в случаях с применением значимых стимулов обратной связи.
В заключение темы, посвященной роли разных форм подкрепления в когнитивной деятельности, следует еще раз подчеркнуть, что одним из физиологических инструментов динамических изменений функциональной асимметрии больших полушарий на разных стадиях обучения выступает механизм обратных временных связей, запускаемый каждый раз при действии подкрепляющего фактора. С помощью механизма обратных связей, в структуру которых входят образования лимбической системы и подкорковые образования неспецифических восходящих активирующих систем, происходит динамичное перераспределение корковой активности в разных участках левого и правого полушарий, чем обеспечивается наиболее эффективный способ обработки значимой информации и организации двигательной реакции. Ряд фактов указывает на существенную зависимость эффективности обучения от характера стимула обратной связи, его информационной и эмоциональной значимости, а также от его осознаваемости и неосознаваемости.
Опыты с использованием разных форм подкрепления показывают, что в процессе обучения в результате действия стимулов обратной связи функциональная асимметрия больших полушарий может быть усилена, уменьшена или даже приобрести противоположный знак. При этом обнаружена интересная особенность в степени «открытости» двух полушарий: правое в значительно меньшей степени, чем левое, подвержено корригирующему влиянию стимулов обратных связей, если они осознаются. В случаях, когда стимул обратной связи не осознается, выявляется заметное преимущество правого полушария в обучении. Следовательно, функциональное преимущество левого полушария (в анализе последовательности событий и их связи между собой) отмечается только в той ситуации, когда стимулы обратной связи, с помощью которых и производится обучение, осознаются субъектом. Преимущество левого полушария в обучении человека когнитивной деятельности связано с фактором четко выраженной специализации этого полушария в отношении речи. По мере обучения с помощью осознаваемых стимулов обратной связи все большее участие в осуществлении психической функции принимают механизмы словесно-логической памяти, полнее используется сознательный опыт субъекта, что связано преимущественно с активностью левого полушария.
В процессе эволюции человека предпосылкой развития речи, произносимой, слышимой и видимой, выступало совершенствование функций дискретного анализа последовательно действующих на организм раздражителей, различение коротких временных промежутков между отдельными элементами слова., способность сохранить в долгосрочной' памяти их следы в строгой временной последовательности. Совершенствование способности левого полушария человека к дискретному, тонкому анализу последовательно действующих звуковых и зрительных стимулов из внешней среды происходило в результате функционирования механизма обратных временных связей, формирующихся при определенных осознаваемых формах подкрепления. Развитие у человека характерной для него формы подкрепления, основанной на умозаключениях субъекта, становление его как рефлексирующего существа, обладающего внутренней речью и интерпретационной корой, о которой ученые начали говорить после проведения оригинальных опытов с участием людей с «расщепленным мозгом», — важный этап качественного совершенствования психических функций человека.
Глава 7. Бессознательное и некоторые формы мозговой патологии
Значение бессознательного в психической патологии — это интересная, важная и огромная проблема клинической нейронауки. К сожалению, она все еще слабо и явно недостаточно исследована естественнонаучными методами. Такой пробел в патопсихофизиологии порождает почву для рассуждений и спекуляций на тему о роли бессознательных психических явлений в той или иной патологии, чем и занимаются «целители», начиная от вполне респектабельных психоаналитиков до откровенных шарлатанов. Между тем имеются несомненные, объективно установленные факты, свидетельствующие о значении неосознаваемых факторов при некоторых патологических состояниях головного мозга человека.
П. Б. Ганнушкин и С. Н. Давиденков, выдающиеся отечественные клиницисты-психоневрологи, еще в середине XX в. объясняли ряд расстройств поведения при патологии центральной нервной системы ухудшением осознанного восприятия окружающих явлений под влиянием эмоций и усилением действия неосознаваемых сигналов, поступающих из внешней среды. По наблюдениям П. Б. Ганнушкина, «побледнение восприятия» или «сужение сознания» у эмоционально возбудимых психопатических личностей лежит в основе нередко наблюдающейся их неспособности правильно оценивать окружающее. Наступающее в этих случаях под влиянием эмоции временное нарушение восприятия окружающего мира может стать одной из причин конфликтов страдающего психопатией с окружающими людьми, впоследствии — неверного толкования им события, что дает повод обвинять его в «лживости», «эмансипации от фактов».
Эти своеобразные непродолжительные, «пароксизмальные» невротические состояния у лиц с ослабленной нервной системой описал С. Н. Давиденков (см. главу 1). Связь подобного короткого измененного состояния с ситуацией, в которой она возникла, может фиксироваться в памяти субъекта в результате образования условного рефлекса на осознаваемом или неосознаваемом уровне. То, что такого рода временные связи формируются с помощью неосознаваемых стимулов и могут быть стойкими, доказано экспериментальным путем, о чем мы говорили в предыдущих главах, посвященных феномену психологической защиты, безотчетным эмоциям, обучению на неосознаваемом уровне.
Описанные состояния, по сути, не являются, чем-то совершенно исключительным, качественно особенным. Их можно рассматривать как крайнюю и потому болезненную степень состояний, в большей или меньшей мере свойственных и норме. Напомним, что в нашей жизни нередко возникают аварийные ситуации, вызванные эмоциональным стрессом человека-оператора. Как показывает практика, основная причина этого — краткое, буквально секундное нарушение восприятия. Оператор в этот момент не воспринимает поступающую информацию, следовательно, не может адекватно оценить ее и принять соответствующее решение.
Мы говорили также об экспериментальных фактах, показывающих, что именно в условиях эмоционального стресса или в момент действия эмоционально значимых раздражителей проявляется эффект неосознаваемых стимулов, когда порог осознания внешних сигналов значительно повышен. В этих случаях могут возникать безотчетные эмоции, причина или повод которых не осознаются субъектом. Вызываемые неосознаваемыми стимулами безотчетные эмоции — нередкое явление при многих невротических состояниях, о чем мы также уже говорили. Патологические состояния головного мозга, при которых особенно легко проявляются реакции организма на неосознаваемые внешние раздражения, нередко вызваны травматическим воздействием на головной мозг, а также разного рода психогенными факторами. Установлено, что зона действия неосознаваемых стимулов может значительно расширяться при ухудшении эмоционального состояния больных: нарастании раздражительности, тревоги, тоскливости, озлобленности. У больных с последствиями закрытой или открытой черепно-мозговой травмы реакции, вызываемые неосознаваемыми внешними сигналами, могут составить основу беспричинных эмоциональных проявлений и поступков; в тяжелых случаях они формируются в своеобразный дисфорический синдром, когда причина напряженного, нередко злобного настроения бывает неясна самому больному.
Значимость бессознательного фактора очевидна при развитии разного рода патологических
