ВЕТЕР!!!
Это я заберу. Ты не оставил меня одно, как я могу поступить иначе?! Эту боль, всю, я забираю себе. Можешь злиться. Всё это синее пламя... Взял... НЕБО!!!
ДА ЛУЧШЕ БЫ Я СРАЗУ УМЕР!!!
Ледяной синий огонь выжигал меня изнутри, вырываясь сквозь кожу, я вспыхнул весь, я горел и этот огонь был виден синим сиянием! Только дарил не жар, а холод... Почему ж до сих пор живой?!? Сработали бы внутренние предохранители, пока не наступил болевой шок...
Через вечность, когда боль стала утихать, я обнаружил, что всё ещё стою на одном колене, крепко сжимая в руках стальной гриф. Синий огонь догорал последними языками в собственных глазах, стекал по лицу и растворялся холодом. Попытавшись подняться, упал. Гриф выскользнул из рук.
И ты туда же, Ван...
-- Какой... к демонам... должок, мы же... братья... -- ответил я по инерции вслух и тут же пожалел о содеянном.
Но я тебе это припомню! Дома!
Дальнейшие эпитеты оказались неудобопроизносимы. Кто-то склонился ко мне и я увидел полные дикого ужаса глаза Манячки. А потом -- свою гитару. Надломленный в двух местах гриф, оборванные струны, вмятины...
Одним каким-то безумным прыжком, я оказался радом с ней, коснулся осторожно, бережно поднял.
-- Что же... как же так...
Сколько лет со мной эта гитара? Отец подарил мне её на пятилетие. Каждый подарок отца -- это единственный в своём роде, уникальный артефакт. Сначала просто игрушка, потом верная спутница и уже очень давно неотделимая часть меня самого. Живая. А ведь она была далеко не хрупкой, стальной гриф сломать не так-то просто. И сейчас я слышал её живой, звенящий стон боли. Боли и агонии части моей собственной души умирающей на моих руках. Что же я сделал?!?..
Наоми принесла уже третью кружку какого-то горячего и градусного напитка. В этот раз содержание алкоголя увеличилось настолько, что я его почувствовал довольно отчётливо. Если она рассчитывала, что от этого мне станет легче, то расчёты эти были не верны.
-- Как я это сделал? -- глухо спросил я у Маньячки, скрепляя гриф шурупом у основания. Говорить было больно, но уже не так сильно как в начале.
-- Никак, Ирдес, -- Маня села рядом. -- Она просто ломалась сама собой, ты
ЧТО?! Отец мой Император, что же ты такое создал на самом деле?! Не оттого ли каждый раз мне становилось легче с ней в руках, что она забирала мою боль себе?! И это я её искалечил. Потому что не убрал вовремя.
Гитара испарилась из моих рук. Я сделал всё что мог, стараясь её починить, для большего нужно что-то существенней, чем отвёртка.
Надо что-то делать. Время плыть по течению прошло. Там подыхают мой бог, брат и друг и чтобы это прекратилось, я пойду на всё.
-- Маня, попроси компас и карту, -- сказал я.
Карту мы расстелили на столе прямо в кают-компании. Зажмурившись, я поймал едва ощутимую нить направления, высчитал вектор по компасу.
-- Вот сюда... -- палец заскользил по бумаге и затормозил на крохотной точке среди океана. Остров рядом с Японией. Территориально должен принадлежать этой стране. -- Это что?
Наоми чётко произнесла:
-- Хасима, -- взглянула на меня, удивлённо подняла брови и повторила: -- Хасима?! -- после моего кивка перевела взгляд на Маньячку и что-то быстро защебетала.
-- Она говорит, что Хашима запрещена к посещению как слишком опасная зона и спрашивает, уверенны ли мы, что нам туда, -- перевела Маня, слегка исказив название острова.
-- Скажи, что мы экстрималы-паркурщики и наша группа направлялась именно туда, -- ответил я.
Подруга взглянула на меня с некоторой неуверенностью.
-- Ирдес, они ведь захотят удостовериться, что будет ещё один катер и что нас заберут.
Это было нежелательно. Меньше всего хочется вмешивать людей.
-- Мань, вспомни, что заставило нас отправиться в путь. Скоро это повториться, силы наших братьев не бесконечны и сопротивляться просто не достанет воли. Придумай что-нибудь. Отговорись. Соври, в конце концов. Этих людей не должно даже в пределах видимости острова. Мы не имеем права распоряжаться их жизнями.
-- Я ведь не ты, принц, -- вздохнула девчонка. -- Я не умею так как ты...
-- Там умирают твой брат, мой бог и мой брат. От твоих поступков и слов зависят жизни, -- жестоко, без капли сочувствия и участия сказал я, глядя прямо в синие глаза. -- Сейчас твоя, моя и их жизнь зависят только от тебя.
Плохо использовать свою врождённую способность
-- Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, -- спокойно сказала. Без ехидства, веселья, ядовитости. Ровно и серьёзно.
А ведь она меня не простит. Никогда. Ни-ког-да.
Холодно стало внутри. Холодно и жутко. Как недолго длилось моё пьянящее как вольный полёт счастье. Умение
Тёплая, сухая ладошка обхватила мою руку. Женщина внимательно глядела на меня снизу вверх.
-- Не надо обижать друга, мальчик, -- с сильным акцентом, но вполне разборчиво сказала мне японка
Не знаю что за выражение нарисовалось на моём лице, но Исаму и Кеншин подавились смешками. А как ловко прикидывались!.. Ни разу не прокололись!
-- Нет, не поможете, -- сказал я. Сейчас придётся быть предельно жестоким. Главное, не смотреть при этом на Наоми, а то все возражения и предельная холодность застревают в горле. -- Вы всего лишь люди. Хрупкие и недолговечные, слабые создания, которым в битве демонов нет места.
-- Мы воины, мальчик, -- с менее заметным акцентом сказал капитан.
-- Когда вы станете трупами, будет плевать, кем вы считали себя при жизни. Трупы из вас сделают быстро. А кому не повезёт умереть сразу, пожалеет о своей участи.
