Пусть Ануннаки — братья мои — склонятся передо мною! Пусть их быстрокрылые птицы в моем городе гнезда совьют! Пусть странники их под сенью моей отдохнут!» Получив от отца право на царство, Нинурта завершает свой праздник обрядом священного брака со своей невестой Нин-Нибру, определяя благую судьбу для земного царя.
Все свои подвиги Нинурта совершает с помощью МЕ, данных ему богами Энлилем и Энки. Эти МЕ хочет отнять у него Асаг, желающий власти над Шумером. Второй вариант новогоднего текста — гимн «Энки и устройство мира» — также связан с божественными МЕ. Здесь говорится, что в начале мира бог Ан передал МЕ Энлилю, тот отдал их Энки, а уже Энки решил распределить их по всему миру. Бог мудрости садится в ладью и начинает свое длительное путешествие по разным городам и странам. Он посещает главные города Шумера — Ниппур и Ур, наносит удары по враждебному Эламу, дает основы жизни острову Дильмун (совр. Бахрейн), оказывает благодеяние Магану и Мелуххе (что это за местности, до сих пор точно неизвестно). Посетив чужие страны, Энки оплодотворяет реки Тигр и Евфрат и наделяет МЕ подчиненных ему богов. Они получают из его рук власть над строительством, ткачеством, пастырством, земледелием, рыболовством. Исполнив свою миссию, Энки коронуется на царство, получая одновременно атрибуты военного вождя и жреца. Когда все МЕ уже распределены, неожиданно появляется богиня Инанна, которая обвиняет Энки в том, что он не дал ей ее долю. Энки удивляется, поскольку хорошо знает о том, что Инанна уже давно владеет некоторым числом МЕ. Тем не менее он находит то, что можно ей поручить, — человеческие эмоции и музыкальные инструменты, которые эти эмоции вызывают. К сожалению, конец текста разбит, поэтому мы не можем сказать, приняла ли Инанна эти дары Энки.
Как мы можем видеть, все новогодние тексты отличаются несколькими основными чертами. Во- первых, они обязательно связаны с раздачей МЕ и определением судеб мира; во-вторых, с восстановлением порядка, который был нарушен вследствие временной узурпации власти злыми силами. Герой, восстановивший порядок, коронуется на царство и вступает в священный брак в пределах своего города.
В этот же период в Уруке происходит священный брак страстной богини Инанны и пастуха Думузи — событие, отраженное в десятках любовных песнопений и царских гимнов, но нигде в шумерской словесности подробно не описанное. Любовные песни, связанные со священным браком, построены довольно просто. Их запевка содержит некую фабулу, связанную либо с ожиданием возлюбленного и любовным томлением невесты, либо с таким же желанием жениха, либо с соревнованием между претендентами на руку и сердце Инанны. Во второй части описываются прелести юной Инанны и ее соитие с Думузи. В колофоне подчеркивается, что эта песня или диалог посвящены Инанне и исполняются под аккомпанемент ударных инструментов или под флейту.
Уникальным с точки зрения композиции и содержания является диалог, условно названный «Спор земледельца и скотовода». Текст составлен в жанре диалога-спора (адаман-ду-га), хорошо известного в шумерской школе и призванного выяснить наибольшую практическую пригодность одной из спорящих сторон. Композиция такого спора всегда одинакова. Два предмета или существа (мотыга и плуг, пальма и тамариск, зима и лето, рыба и птица) заявляют друг перед другом о своем превосходстве. Они выдвигают все новые и новые аргументы в подтверждение своей правоты и никак не могут прийти к согласию. Тогда перед ними возникает фигура третейского судьи, который разрешает спор. В конце текста поется славословие в честь победителя. Наш текст существенно отличается от этого канона несколькими чертами. Во-первых, славословие в нем поют не победителю и не третейскому судье, а предмету спора. Во-вторых, он является не литературной компиляцией, а записью сценки с участием нескольких действующих лиц, появление которых в действии предварительно не оговаривается, то есть это буквально зафиксированное (как бы застенографированное) ритуальное действо. В-третьих, он имеет сюжет — брачный спор пастуха Думузи и земледельца Энкимду за руку и сердце богини Инанны.
Разговор. Сестре он молвит, Уту сестре молвит: «Иннин! „Трава пряденья“ прелесть излучает, Инанна! „Трава пряденья“ прелесть излучает! Зерно в борозде прелесть [излуча]ет! Сестрица! Знатное льняное одеянье прелесть источает! Инанна! Знатное льняное одеянье прелесть источает! Царь [. . . . . . . . .]! Иннин! „Траву пряденья“ принесу тебе! Инанна! „Траву пряденья“ принесу тебе!» «Братец! Когда „траву пряденья“ ты мне принесешь, Кто для меня ее отобьет? Стебли ее для меня кто отобьет?» «Сестрица моя! Того, кто отобьет, я тебе приведу! Инанна! Того, кто отобьет, я тебе приведу!» «Братец! Когда приведешь ты того, кто отобьет, Кто для меня их спрядет? Кто для меня их спрядет? Стебли ее — кто для меня их спрядет?» «Сестрица моя! Того, кто спрядет, я тебе приведу! Инанна! Того, кто спрядет, я тебе приведу!» «Братец! Когда приведешь ты того, кто спрядет, Кто для меня их раздвоит? Кто для меня их раздвоит? Стебли эти — кто для меня их раздвоит?» «Сестрица моя! Того, кто раздвоит, я тебе приведу! Инанна! Того, кто раздвоит, я тебе приведу!» Далее несколько непонятных технологических терминов. «Братец! Когда приведешь ты того, кто окрасит (?), Кто ляжет со мною? Кто ляжет со мною?» «С тобою да ляжет, с тобою да ляжет С тобою супруг твой воистину ляжет! Ама-ушумгаль-анна с тобою да ляжет! Приятель Энлиля с тобою да ляжет! Отпрыск праведного лона с тобою да ляжет! Семя престола с тобою да ляжет!» «О нет! Человек моего сердца, человек моего сердца, Человек, о котором мне сердце сказало, Без лопаты зерно он в груды сгребает! Зерно в закромах его постоянно! Землепашец — зерно его в грудах несметных! Пастух же в загоны овец загоняет». Восемь строк разбито. Братец ее, юноша Уту, К светлой Инанне обращает слово: «Сестрица моя! Пастух да возьмет тебя в жены! Дева Инанна! Почему ты не хочешь? Масло его превосходно, молоко его превосходно! Все, что рука пастуха производит, — прекрасно! Инанна! Пастух да возьмет тебя в жены!
