– Смотри-ка, шрам совсем незаметен. – Ира легонько прикоснулась к тонкой полоске на виске и, тут же испугавшись своей вольности, отдернула пальцы.
– Да. Что касается этого шрама, то и следа не осталось, – как-то туманно отозвался Егор. – Сколько тебе не хватает?
– Чего?
– Денег на книжку?
– А… тридцать рублей.
– Пошли.
Егор крепко взял ее за руку, будто испугался, что потеряет ее в толпе, и повел к кассе.
– Я так к тебе бежал, что чуть старушку не сшиб, – сообщил Егор.
– Значит, бегаешь? – довольно откликнулась Ира.
– В институт – из института. Здоров как бык и даже к строевой годен.
– К какой еще строевой? – переполошилась она.
– Это я так, к слову пришлось. У нас военная кафедра, так что сразу буду офицером.
Возле кассы он перехватил ее руку в левую, а правой полез за бумажником во внутренний карман дубленки.
– Я никуда не денусь, – рассмеялась Ира.
– Кто тебя знает. А вдруг ты мираж и все это мне только кажется?
Через пять минут они оказались на улице. В сумке у Иры лежала книга. Рядом стоял Егор.
– Я тебе завтра деньги верну, – пообещала она.
– Обязательно, иначе я затаскаю тебя по судам.
Они замолчали, глядя друг другу в глаза. В магазинной толчее все выглядело иначе. А здесь, в относительном уединении, где мимо торопливо шли редкие прохожие, Ира почувствовала себя растерянной.
– Сколько же мы не виделись?
Ей показалось, что она подумала об этом про себя, но выяснилось, что она произнесла это вслух.
– Двадцать четыре дня, – Егор бросил взгляд на часы, – шестнадцать часов тридцать две минуты.
– Все шутишь? – недоверчиво улыбнулась она.
– А ты проверь.
– Делать мне больше нечего. Кстати, ты здесь один? – спросила Ира, оглядываясь по сторонам.
– А с кем я должен здесь быть?
– Ну не знаю, с Жанной, например. Может, она сейчас из ювелирного магазина выпорхнет.
Егор криво усмехнулся:
– Мы с ней в тот же день разобрались. У тебя, видно, автобус быстро подошел, а то бы ты увидела, как она вслед за тобой из больницы выпорхнула. Неужели ты думаешь, что я настолько наивен, что поверил ей? Да я с первой минуты, как ты появилась со своими сказками об Америке, понял, что оказался на скамейке для запасных. Только эта роль не по мне.
Ира передернула плечами:
– Мог бы дать это как-то понять.
– Когда? Вначале я слегка растерялся. Согласись, любого удивит подобный спектакль. А потом ты так стартанула, что я хоть на ноги и встал, но угнаться за тобой не было никакой возможности.
– Мог бы крикнуть! Я бы услышала.
– Мог бы, – согласился Егор, заметно нервничая. – А зачем? Чтобы душу себе еще больше травить? Ты ведь ничего и никого не хочешь замечать, только и думаешь что о своем Илье.
Ира покосилась на него, не уверенная, что правильно его поняла. Не может быть, чтобы он сказал то, что ей послышалось.
– Уже нет, – тихо произнесла она.
Егор опустил голову, заглянул ей в глаза.
– Правда?
– Правда.
– Тогда… тогда… – из его рта вырвалось облачко пара, – можно, я тебя провожу?
– Можно.
Они пошли медленно вниз, к «Смоленской». Зима, словно чувствуя, что весна наступает ей на пятки, напоследок решила побаловать москвичей и приезжих гостей знатным морозцем.
Ира поежилась.
– Замерзла? – заботливо спросил Егор.
– Немножко.
В метро спускаться не хотелось. Хотелось идти и разговаривать. Егор чуть замешкался, а потом обнял ее за плечи, чтобы ей стало теплее.
Ира прислушалась к себе: кажется, все правильно, и она не стала возражать. Так они и шли, пока им на пути не попалась другая парочка – Туся и Толик.
– Ну, на ногах!
– Давно!
Парни пожали друг другу руки, а потом похлопали друг друга по плечу – такой общепринятый жест, выражающий мужскую солидарность. Ира в это время усиленно избегала сверлящего взгляда Туси. И нужно же было им сегодня наткнуться именно на Тусю! Туся в прошлую осень была влюблена в Егора, как дикая кошка. Травилась из-за него, в больнице лежала. А он оставался внешне невозмутимым и дрогнул только тогда, когда в Тусе раскрылся актерский талант. Тут Егор ее заметил, но было поздно. Туся уже увлеклась другим, излечившись от безответной любви. И теперь ее упорное молчание было для Иры укором. Она читала ее мысли, как свои собственные: «Ты соображаешь, что делаешь, Дмитриева? Егор и ты? Это все равно что самой залезть льву в пасть!» Но ведь она не знала нового Егора, не знала его так, как знала Ира. И никто из одноклассников и знакомых понятия не имел, сколько им пришлось вместе пережить. С этим Егором ей было не страшно. С этим Егором она смело могла идти в разведку.
– Ну, увидимся еще! – сказал Толик.
– Конечно! Приду болеть за тебя, нападающий!
Парочки разошлись.
– Уф, обошлось без кровопролития, – прошептала Ира.
Егор рассмеялся, его рука снова легла ей на плечи. Он чуть притянул Иру к себе и подстроился под ее шаг.
Они прощались возле подъезда замерзшие, но довольные, что наконец-то все недоразумения позади.
– Можно будет к тебе заглянуть как-нибудь?
– Как-нибудь можно, – согласилась Ира.
– А что, если это «как-нибудь» будет завтра, часа в четыре?
Она рассмеялась:
– Приходи. Я буду тебя рисовать. Ты будешь «моя зачетная голова» для Аллы Генриховны.
– Годится.
– Что это ты так сразу согласился? – удивилась Ира.
– Так это же процесс длительный. Ты и захочешь меня прогнать, а не сможешь.
– А что? В этом есть своя безумная логика.
Он подмигнул и пошел к метро упругой спортивной походкой. А Ира подумала: «Только вот захочу ли я тебя прогонять?» И крикнула вслед:
– Егор! – Он резко развернулся, взглянул на нее. – Передай привет родителям.
Его улыбка, как обычно, была неотразимой и завлекательной:
– Они тебя саму в гости ждут, так что приветом не отделаешься.
Дом встретил Иру тишиной. Первым делом она подошла к календарю. Отсчитала дни, прикинула часы. Все сходится. Удивительно, но факт. Егор назвал точное время, что они не виделись. Подумать над этим приятным и неожиданным открытием не удалось: зазвонил телефон. Ира с опаской сняла трубку, она догадывалась, кто ее так настойчиво добивается…
– Дмитриева! – требовательно заявила Туся. – У тебя что, ум за разум зашел? Разгуливаешь в обнимку с Тарасовым! Это нужно совсем повернуться, чтобы…
Ира разозлилась:
– И что ты, Крылова, везде свой длинный нос суешь? Тебе что, своих забот не хватает?
– Хватает, выше крыши! Только потом не говори, что тебя не предупреждали!
– Не бойся! Не скажу!
…Самолет сделал красивый разворот и остановился. Аня Малышева завороженно смотрела на него, представляя, как они с Ваней точно так же приземлятся в незнакомой стране. Огромное, во всю стену, окно здания аэропорта открывало взору безграничные просторы неба, и от этого на душе становилось и страшно и радостно одновременно.
– Ты чего? – спросил, обнимая Аню, Волков.
– Я боюсь, – почему-то шепотом ответила она, прижимаясь к его плечу.
– Чего ты боишься? – Он поцеловал девушку в пухленькую щечку. – Глупенькая…
– У меня ведь там никого нет, – смущенно сказала Аня.
