- Ремонт идет полным ходом. Ты уже можешь перебраться в гостиную, ее протопили и окна поменяли. К тому же, мы побегали с лестницей по саду, вкручивая лампочки, и теперь можно не опасаться зловещей темноты.
- Какие вы молодцы. А у меня такое ощущение, что пропустила все на свете.
- Еще бы, три дня спала беспробудно, - мимоходом пробормотал Кагэ.
- Тебе все шутить, - я отмахнулась и с аппетитом укусила любезно сделанный мне бутерброд с ветчиной.
- Ну, может почти три, - парень с задумчивостью посмотрел на алеющий восход.
Я чуть не подавилась. Поспешно запила кусок кофе, обжигая язык, и поставила чашку на место.
- Сколько, говоришь, я проспала?
Смотритель повторил. Я понадеялась найти опровержение его словам у Югаты, но тот лишь кивнул. Глупая голова! Могла бы догадаться, что адвокат не позволит меня обмануть.
- Почему же меня не разбудили? - хорошее настроение слетело мгновенно. Я потратила на сон слишком много времени. Осталось двадцать пять дней - и десять не найденных ключей. А ведь мы даже не знаем, что в шкатулке. Может, еще одна подсказка. И что тогда? Когда мы достигнем цели? Я попыталась прикинуть, как наверстать упущенное время, но ничего путного не придумала.
Видимо, что-то подобное панике отразилось на моем лице, ибо Югата поспешил вмешаться.
- Вы отказывались просыпаться. Но совсем не температурили и не кашляли, и дыхание было спокойное, - сказал он, не смотря на меня и вертя в руках серебряную ложку. Невольно подумала, что адвокат с утра непривычно растрепан: рукава рубашки закатаны до локтей, волосы взлохмачены, под глазами темные круги.
- Вы вызывали врача?
Не подумайте, чтобы я была противницей домашнего лечения, но в непонятных случаях предпочитала обращаться в больницу.
- Нет. Решили, что тогда Ваше здоровье станет известно прессе.
- Но Югата настоял, чтобы тебя осмотрел Харука-сан, - тотчас выдал адвоката Кагэ. - Пусть у него другая специальность, это не лишает его медицинских знаний. Так что, без врачебной помощи ты бы не осталась. Ну, и еще один фактор нас успокоил.
- Кагэ думает, что ты столько проспала благодаря волшебному порошку гости из зазеркалья, - хмуро объяснил адвокат. Видно было, что бывшей хозяйке дома он не доверяет.
- Я рассказал, что ты видела ее в комнате, - поспешно добавил смотритель, лукаво взмахнув длинными ресницами.
Я выдохнула, значит, он не поведал адвокату о моей прогулке.
- Знаешь, я был не прав, тебе все-таки повезло с помощником! - неожиданно усмехнулся Кагэ. - Думаешь, Югата позволил бы тебе разболеться? Да он дольше, чем на полчаса от тебя не отходил. Я сумел выгнать его из комнаты только на третий день, когда он чуть с лестницы от усталости не свалился.
- Это правда? - спросила я адвоката. Парень слегка покраснел.
- Он преувеличивает. Мы все наблюдали за Вашим состоянием. Даже Мэй.
Ага, особенно Мэй. Я скептически фыркнула, вспомнив, как кузина заснула на посту.
- Что ж, раз я здорова, давайте продолжим поиски ключей. Иначе братец выгонит меня из особняка раньше, чем мы откроем этот несчастный сундук!
- Ну, мы тут по очереди полазали по беседке…
- И новости неутешительные, - подхватил оборотень, - мы ничего не обнаружили. Может, символ означает что-то иное? Кстати, мы проверили еще несколько старых построек, но пока безрезультатно.
- Не совсем - поправил его адвокат. - Кое-что мы все же нашли.
- И что же это? - с любопытством спросила я. Ответ оказался весьма неожиданным.
- Дневник Вашего деда.
После того, как парни убедились в моем выздоровлении, мне было позволено выйти на улицу. Я прихватила с собой пухлую тетрадь в твердом переплете, в которой были описаны последние месяцы жизни деда, и выбралась на террасу. Трава блестела от росы и была мокрой, не вызывая особого желания уходить далеко от дома. Но рядом с кухней располагался чудесный дворик для отдыха. Забравшись с ногами на выбеленную скамью под сенью старой вишни, я открыла дневник и углубилась в чтение.
Запись начиналась неожиданно, безо всяких предисловий, и я предположила, что дед просто завел новую тетрадь, когда закончилась предыдущая. Почему-то быстро просмотреть дневник показалось мне кощунственным. Я внимательно изучала заметки деда и узнавала его с каждым новым замечанием, идеей, событием. Призрачная фигура в моей памяти оживала. Многое из истории семьи он воспринимал иначе, чем я, и мне было интересно его мнение. С удивлением я узнала, что дед был в курсе всех проблем и дел, творившихся в нашей семье.
'30 мая. Разругался с дочерью. После смерти мужа она стала совершенно невыносима. Я предложил ей навестить мать, но она отказалась. Совсем не выходит из дому, и только плачет, запершись в комнате. На прошлых выходных она ездила на кладбище и провела там целый день. Нет, с этим определенно надо что- то делать.
Доверить ей управление кампанией? Раньше она неплохо справлялась'.
Таков был стиль написания записей - в основном они начинались с утверждения и заканчивались вопросом. Словно дед спрашивал совет у дневника, как у невидимого собеседника. Нередко, следующей записью я находила ответ. Дед был оптимистом - несмотря на то, что в дневнике проскальзывали сообщения о сорванных сделках, семейных проблемах и разногласиях - он был уверен, что все урегулируется со временем. Пару раз я ловила себя на том, что смеюсь его остротам. Воспоминания о моем брате тоже оказались весьма забавны. Но, пожалуй, самой большой неожиданностью стало упоминание обо мне:
'11 июля. Сегодня Шуно стал совершеннолетним, и я рассказал ему о своих планах. Не думаю, что он обрадовался моему требованию стать главой семьи. Но что делать? Мальчик вырос и ему пора принимать на себя ответственность за семью. А мне недолго осталось, и я хочу прожить эти последние недели вдали от фамилии. Им не нужно видеть моей слабости.
Единственное, о чем я жалею - что не увижу, как растет моя внучка. Она любит рисовать - я попросил Шуно дать ей шанс выбрать профессию по желанию, а не требованию. Мы почти не общались, но я надеюсь, она станет хорошим человеком.
Вспомнит ли она обо мне когда-нибудь?'.
После этих кратких фраз я несколько минут сидела, не в состоянии читать дальше, машинально поглаживая листы бумаги. В голове не укладывалось. Я всегда считала, что дед меня не замечал, воспринимал как маленькую проблему, и даже подумать не могла, что он наблюдал за мной. Заботился и переживал о моем будущем. Наконец, взяв себя в руки (подумать об этом я успею потом), я добралась до первого упоминания о загадке дома.
'15 июля. Сегодня я встретил старого друга Уильяма Уотсона. Он очень изменился с университетских годов, стал ворчливее и осторожней. Хе-хе, он даже побледнел, когда узнал о моем желании оставить фамилию. Кажется, Уотсон панически боится одиночества. Впрочем, он всегда любил шумные компании.
Вилли рассказал мне странную историю. Незадолго до нашей встречи он навещал племянницу в Розовой Заводи (не забыть посмотреть, где это находится!) и ему приглянулся старинный заброшенный особняк. Однако, не пробыв там и полдня, он стал чувствовать себя опустошенным, мрачная атмосфера дома давила на него, и, несмотря на то, что его сопровождал человек мэра, Уотсон поспешил покинуть негостеприимное место.
После рассказа я посмеялся над его страхом, и предложил побывать там вместе, но друг наотрез отказался. По-моему, этот дом напугал Вилли гораздо больше, чем встреча с разъяренным гризли в походе на втором курсе.
Хм, может, мне стоит туда съездить?'
Я пропустила несколько записей, испещренных цифрами - это были финансовые вычисления, без каких-либо приписок. Дед готовился покинуть семью, и не собирался оставлять детям завал работы. Но
