Ведьмочки одновременно воздели руки к потолку.
— Эль, Хе, Хе, Бу, Бу, Хаа… — нараспев заговорила Ирэн.
— И, Хи, Хи, Ан, Ан, Бель, Мель… — вторила ей Кэт.
При этом они медленно поворачивались против часовой стрелки.
Раздался длиннющий звонок в дверь.
— Йес! — радостно запрыгали девчонки. — Получилось!
— Что получилось? — не поняли мальчишки.
— Сатана явился, — торжествующе объявила Кэт. — Слышите? Звонит.
Дзинь-дзинь-дзинь… — надрывался звонок.
Все бросились в прихожую. Ирэн посмотрела в дверной «глазок».
— О, какой пролет, — сморщилась она. — Это не Сатана, а Зюзин.
— Кто-кто? — спросили ребята.
— Редкостный козел, — сказала Ирэн.
— Ее сосед, — более доходчиво объяснила Кэт.
— Сейчас начнет наезжать, — вздохнула Ирэн и открыла дверь.
На пороге стоял тщедушный старичок.
— Вы не одни в этом доме живете! — фальцетом закричал он. — Немедленно сделайте музыку потише!..
— Мы не можем потише, — сказала Кэт.
— Это почему не можете?! — пуще прежнего раскричался старичок. — Почему?!
— У нас поминки, — сообщила Ирэн.
— А вчера у вас что было?
— Вчера — свадьба.
— Безобразие! Это самое настоящее безобразие!
Громко хлопнув дверью, Зюзин скрылся в своей квартире.
— Старый хрыч, — бросила ему вслед Ирэн. — Весь ритуал обломал.
— У вас действительно вчера свадьба была? — спросил Генка.
— Да какая там свадьба, — ответила Кэт. — Просто небольшая вечеринка. Скажи, Ирэн?
— Ага, — сказала Ирэн. — Круто побесились.
Девочки обменялись странными улыбочками.
От этих улыбочек Самокатову почему-то стало еще тревожней. А внутренний голос ему шепнул: «Мотай отсюда, парень, пока не поздно».
У Горохова же на уме было совсем другое.
— Ну что, девчонки, — потер он ладони. — Пора целоваться.
— Вот еще, — зафыркали ведьмочки.
— Да мы легонечко, — сказал Макс.
— А ты целоваться-то умеешь? — спросила у него Кэт.
— А чего тут уметь? Чмок-чмок… — почмокал Горохов губами.
— Нет, не «чмок», — возразила Ирэн. — Есть правильные поцелуи, а есть неправильные.
— Неправильных поцелуев не бывает, — выдал Макс.
— А вот и бывают, — сказала Кэт. И предложила: — Хотите, мальчики, мы вас научим правильно целоваться?
— Хотим! — с восторгом завопил Горохов.
— Но вначале мы вас примем в свой «Клуб любителей поцелуев», — объявила Ирэн. — Идемте.
— Куда это? — насторожился Самокатов.
— У нас имеется специальная комнатка для поцелуев, — сказала Кэт. — Да, Ирэн?
— Да, Кэт.
Ведьмочки вновь обменялись странными улыбочками.
— По-английски она называется «кис-рум», — сказала Ирэн.
Девчонки направились в глубь квартиры.
Тревога в душе у Генки нарастала, как снежная лавина.
— Макс, надо отсюда сматываться, — с беспокойством проговорил он.
Но Горохов был весь в предвкушении поцелуев.
— Ты что, Самокат, спятил? Сейчас же целоваться будем!
И он резво побежал за девчонками… Генка нехотя поплелся за другом.
На дверях комнаты и правда была английская надпись, сделанная русскими буквами: «Кис-рум».
— Ждите нас здесь, — распорядилась Кэт. — Войдете, только когда мы крикнем: «Можно».
— Входить по очереди, — добавила Ирэн.
Хихикнув на прощание, ведьмочки скрылись в комнате для поцелуев.
Теперь Самокатов еще сильнее ощущал опасность. Даже не ощущал, а
— Можно! — хором прокричали девчонки.
— Чур я первый! — быстро сказал Макс.
БУМ! — захлопнулась за ним дверь.
— А-а-а-а-а-а… — тотчас раздался душераздирающий вопль Горохова.
А вслед за тем послышался дикий хохот Кэт и Ирэн:
— Ха-ха-ха-ха-ха…
Да, предчувствие не обмануло Генку.
Рванув дверь, Самокатов влетел в «кис-рум». И его глазам представилась чудовищная картина. Вся комната, от пола до потолка, была опутана нитями паутины. Да не тонкими, а с веревку толщиной. А под потолком, в углу, дергался бедный Макс, тоже весь опутанный паутиной. К нему с двух сторон подбирались Ирэн и Кэт.
Но, боже, как они выглядели! От девочек в них остались одни лишь головы, все остальное было паучье: мерзкие раздутые тела с мохнатыми кривыми лапами.
— А-а-а-а-а-а-а-а… — истошно вопил Горохов.
— Ш-ш-ш-ш-ш-ш… — шипели Кэт и Ирэн.
На паутине то тут, то там висели обглоданные скелеты. Генка с содроганием понял, что это останки других мальчишек, которых завлекли в свои паучьи сети паучихи-завлекалочки. Самокатов вдруг почувствовал, что и его руки-ноги стягивают липкие нити. Он отчаянно забился, словно муха. Но чем больше Генка бился — тем сильнее запутывался. А в это время к нему с потолка спускалась Кэт. Она широко разинула рот, но оттуда высунулся не розовый язычок с сережкой-бусинкой, а ядовитое жало.
— Отдай свое сердце, — прошипела Кэт и, спустившись, вонзила смертоносное жало в Генкину сонную артерию.
Глава XII
КОГДА ЛАЙФ НЕ В КАЙФ
В ушах Самокатова стоял душераздирающий вопль Горохова. А сам Самокатов лежал на кровати в своей комнате. Итак, это опять был сон… Генку охватило отчаяние. Неужели всю жизнь его теперь будут преследовать кошмары? Так ведь и шизануться недолго… Перед его мысленным взором всплыла жуткая картина: Макс бьется в паутине, а к нему подползают девочки-паучихи. Генка тряхнул головой, отогнав кошмарное видение. Интересно — а статуя Курочкиной и школа юных ведьм ему тоже приснились?.. «Надо у Гороха спросить», — решил Самокатов и, встав с кровати, прошлепал босиком к телефону. Снял трубку, набрал номер…
— Алло, — послышался сонный голос Макса.
— Горох, привет.
— Самокат, ты что, офонарел?! Знаешь, сколько времени?
