— Спасибо, Горох, — поблагодарил его Генка.
— Я напишу про тебя стихотворение, Геннадий, — пообещал Афонькин.
А Любка, склонясь к Самокатову, поцеловала его в обе щеки.
— Может, это тебе, Гена, хоть как-то поможет.
Операция началась…
— Финита ля комедия [1], — наконец сказал врач, отложив скальпель.
— Ну как Гена?! — кинулись все к нему.
— Думаю, выкарабкается.
Глава ХХIII
ИСПОЛНЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ
И Генка действительно выкарабкался. И волосы у него отрасли. И с классной девчонкой он на дискотеке познакомился. Так что полнейший хеппи-энд. Вот только непонятно было — кто же такая Рита Курочкина, и зачем она хотела съесть Генкино сердце? На эти вопросы ребятам ответил майор Гвоздь. Как- то раз, уже летом, он пригласил Генку, Макса и Любку в Большой дом.
— Здрасьте, — поздоровались ребята, входя в знакомый кабинет.
— Здравия желаю! — козырнул им Кипятков.
— Здорово, орлы, — подмигнул им Гвоздь. — Проходите, садитесь.
Ребята прошли. Сели.
— Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить наиприятнейшее известие, — шутливо переиначил майор классика.
— Вы закончили дело! — сразу сообразили ребята.
— Так точно. — Гвоздь попыхивал своим неизменным «Беломором».
— И кто же такая Курочкина? — с нетерпением поинтересовался Самокатов.
— Сейчас все узнаете… Жора!
— Я!
— Организуй-ка нам чайку.
— Есть, товарищ майор!
Кипятков притащил чайник, чашки, литровую банку вишневого варенья, бублики, пряники, конфеты… Все уселись за стол. И Гвоздь приступил к рассказу:
— У этой истории два начала. Вернее, даже три. Начну с самого первого. В V веке до нашей эры в Древнем Египте жил жрец по имени Па Ди Ист. Он был хранителем Сосуда Жизни — самой большой жреческой реликвии. Перед смертью Па Ди Ист приказал похоронить Сосуд Жизни вместе с собой. И не просто похоронить, а спрятать внутри своей мумии. Па Ди Ист являлся верховным жрецом Египта, поэтому его приказание было в точности исполнено: Сосуд Жизни вложили в мумию жреца, мумию положили в саркофаг, а саркофаг поставили в гробницу. Казалось бы, на этом история и кончилась. Но на самом деле она только началась…
Ребята внимательно слушали майора, не забывая, впрочем, поочередно лазить ложками в банку с вареньем.
Гвоздь выпустил в потолок колечко дыма и продолжил:
— Незаметно пролетело несколько тысячелетий. Наступил двадцатый век. И вот однажды в небе над Сибирью появился ослепительный белый шар. А через минуту в тайге раздался чудовищной силы взрыв…
— Это вы про Тунгусский метеорит говорите? — спросил Горохов, выплевывая вишневые косточки на блюдце.
— Нет, парень, Тунгусский прилетел позже. В 1908 году. А этот в 1900-м. К месту падения небесного тела Академия наук направила экспедицию под руководством…
— Моего прадедушки, — подхватила Крутая. — Профессора Курочкина.
— Так точно, — подтвердил Гвоздь. — А откуда ты знаешь?
— Мне бабушка рассказывала.
— Почти три недели экспедиция пробиралась через поваленный взрывом лес. И наконец подошла к огромной воронке, на дне которой лежала… девочка.
— Про девочку мне бабушка ничего не говорила, — с удивлением произнесла Любка. — Только про метеорит.
— Метеорита там и в помине не было, — сказал Гвоздь. — А девочка с хвостом была.
— С каким хвостом? — теперь уже удивились и мальчишки.
— Во-от с таким, — развел майор руки на ширину плеч.
— Ни фига себе, — хмыкнул Генка.
— Вот это фишка, — присвистнул Макс.
— Девочка выглядела так, будто только что родилась. Но как новорожденный ребенок оказался в глухой тайге, и откуда у него взялся хвост — было непонятно. Сохранив все в глубочайшей тайне, профессор Курочкин привез хвостатую девочку в Петербург и поместил в свою лабораторию. А в это время жена профессора была в положении…
— В каком положении? — простодушно спросил Самокатов.
— В интересном, — пояснил майор Гвоздь. И продолжил: — Но она не просто ждала ребенка, а надеялась, что у нее непременно родятся двойняшки. Потому что цыганка ей нагадала: родится двойня — дети вырастут здоровыми и счастливыми; появится на свет один ребенок — не жилец он на этом свете. Жена профессора была очень суеверной дамой, и Курочкин опасался, что она сойдет с ума от страха, родив одного младенца. Между тем врач уже предупредил профессора, что, по всей видимости, будет именно один ребенок. И тогда профессор Курочкин пошел к себе в лабораторию и, недолго думая… — Гвоздь сделал паузу, стряхивая с папиросы пепел.
Ребята нетерпеливо заерзали.
— Что — «недолго думая»? — поторопила майора Любка.
— …ампутировал таинственному младенцу хвост. И когда твоя прабабушка родила твою бабушку, ей показали двух младенцев: новорожденную и найденную в тайге. Молодая мама была вся в счастье. Она дала обеим девочкам свое любимое имя — Маргарита. И стала звать ту дочку Ритой, а другую — Марго. Время шло. Девочки росли. И чем старше они становились, тем сильнее отличались друг от друга. Марго, к примеру, обожала одеваться во все белое, а Рите, напротив, нравилось ходить во всем черном. Марго любила тихую солнечную году, а Рита — ливень, град и ураганный ветер. Ну а когда в девочках проявились сверхъестественные способности, стало ясно, что Марго — белая колдунья, а Рита — черная…
— А откуда вы все это знаете? — спросила Крутая.
— От твоей бабушки, — ответил Гвоздь.
— А она откуда узнала?
— От твоего прадедушки, — раздался приятный женский голос.
Все обернулись. В дверях кабинета стояла красивая, элегантно одетая женщина.
— Бабуля?! — округлились глаза у Любки.
Да, это была Маргарита Курочкина, собственной персоной.
Гвоздь стремительно подошел к ней и галантно поцеловал ручку.
— Спасибо, мадам, что откликнулись на мое приглашение.
— Пустяки, майор, — грациозно повела плечами белая колдунья.
— Ба, — тут же пристала к ней Любка, — а почему ты мне ничего не рассказывала?
— Не хотела тебя огорчать, котенок.
— Прошу к столу, Маргарита Аркадьевна, — пригласил Гвоздь.
Курочкина села за стол. Кипятков налил ей чаю.
— Благодарю, Жорж. — Сделав глоток из чашки, колдунья ударилась в воспоминания: — Отец перед
