-- Нет, Галя, спасибо, - Сайфуллин небрежно отмахнулся. - Ступай. И предупреди всех, что я сейчас буду занят, - велел владелец особняка. - Никаких звонков не принимать, со мной никого не соединять, пусть хоть из Кремля звонят.
-- Слушаюсь, Ринат Шарипович, - Галя, грациозно, но в рамках дозволенного, покачивая бедрами, удалилась.
-- Итак, дорогой Гоги, что у тебя случилось такого, что ты так быстро примчался сюда, - спросил, наконец, Сайфуллин, когда они оба уединились в его рабочем кабинете. Это помещение было не в пример более скромным, сюда явно не допускались случайные люди, а посвященным не нужно было пускать пыль в глаза показной роскошью. - Думаю, у тебя действительно серьезные проблемы?
-- Мы можем говорить откровенно? - Гоги покосился на третьего человека, присутствовавшего здесь. Молодой подтянутый мужчина, светловолосый, коротко стриженый, казалось, сошел с агитационного плаката времен Третьего Рейха. Он лишь молча кивнул на приветствие Берквадзе, когда тот вошел в кабинет, и крепко сжал его ладонь, демонстрируя недюжинную силу. - Это тот самый гость, о котором ты мне говорил?
-- Это мистер Рональд Говард, корпорация 'Юнайтед Петролеум', - представил незнакомца Ринат. - Можешь его не опасаться, это серьезный человек, понимающий специфику нашего бизнеса.
О 'Ю-Пи' Берквадзе слышал многое, и потому взглянул на гостя своего приятеля с явным интересом. Мощная корпорация, пользовавшаяся поддержкой Белого Дома, возникла сравнительно недавно, сразу заявив о себе, как об одном из лидеров мирового рынка нефтепродуктов. Глава 'Нефтьпрома' кое-что знал о их проектах, в том числе и о деятельности этой компании в Ираке, откуда 'Юнайтед Петролеум' быстро вытеснил некоторые европейские и русские нефтедобывающие фирмы, опять же, пользуясь всемерной поддержкой американских оккупационных сил и местного марионеточного правительства. И меньше всего Берквадзе ожидал встретить заокеанских эмиссаров здесь, в сердце России.
-- Итак, Гоги, - прервал размышления владельца 'Нефтьпрома' Сайфуллин. - Ты хотел поделиться со мной своими проблемами, верно? Я слушаю.
-- Не меня наехали, - сжав от досады кулаки, прорычал сквозь зубы Берквадзе. Он не мог больше сдерживать свои эмоции: - Понимаешь, как на пацана наехали. Я думал, времена разборок кончились, думал, что теперь меня никто не тронет, а тут такое!
Не в силах сдерживаться, Берквадзе выругался, грязно и замысловато, сбросив на мгновение маску респектабельного бизнесмена и став тем, кем он и был изначально - бандитом и уголовником, более привычным к воровскому сходняку, чем к светским раутам.
-- Полагаю, виной тому - люди Швецова, - усмехнувшись, уточнил Ринат. - Из 'Росэнергии', не так ли?
-- Да, они, - мрачно кивнул Гоги, отведя, наконец, душу и немного поостыв. - Хотят отнять у меня все, понимаешь? Требуют контрольный пакет акций, а это значит, что я должен отдать им свою компанию. Они, конечно, предложили деньги, не скрою, и весьма немалые, но это же наглость, настоящий рэкет, как в девяностые.
-- Зацепили на чем-то из прошлых грехов? - с усмешкой спросил Сайфуллин. - Да не стесняйся, - фыркнул он, чувствуя нежелание Берквадзе быть откровенным в присутствие американца. - У каждого из нас было в прошлой жизни такое, о чем хочется скорее забыть.
-- Да, нашли зацепку, сволочи, - все так же мрачно ответил владелец 'Нефтьпрома', понимая, что сейчас не тот момент, чтобы что-то скрывать. - Накопали кое-что из давно минувшего. Я боюсь, нам придется принять их условия, Ринат. Эти парни, похоже, настроены серьезно. Я надеялся на твою помощь, мы ведь делаем одно дело, и должны держаться друг за друга в такой ситуации. У тебя есть деньги и нужные знакомства, как и у меня, так нужно действовать вместе, объединив силы, используя все доступные нам средства, иначе поодиночке нас сломят очень быстро.
-- Ты немного опоздал, друг, - пожал плечами Сайфуллин. - Я больше не занимаюсь нефтью, равно как и металлами.
-- Что, - от удивления Берквадзе привстал с кресла, выпучив глаза. - Что произошло, Ринат?
-- То же, что и с тобой. Ко мне пришли люди из 'Росэнергии', некто Максим Громов, если быть точным, - сообщил Сайфуллин потрясенному владельцу 'Нефтьпрома'. - Он сделал мне схожее предложение, и тоже припомнил кое-что из прошлых дел. Этот парень был очень убедителен, должен тебе сказать, - Ринат невесело усмехнулся. - Он был у меня неделю назад, дал на раздумье ровно семь дней, и вчера я подписал предложенный контракт. 'Севернефть' отныне вошла в состав 'Росэнергии'.
-- Но как же так, Ринат? Они же сожрут нас поодиночке, ты должен это понять, - Берквадзе сокрушенно покачал головой, не в силах поверить в происходящее. Один из самых влиятельных людей в стране, имеющий связи во всех кругах, начиная от правительства и заканчивая явным криминалом, уступил без борьбы, даже не пытаясь отстаивать принадлежащее ему, добровольно отрешился от власти. - Сегодня сдался ты, мне, видимо, теперь тоже не остается иного выхода, затем наступит черед других, тех, на кого еще не обратили внимания в Кремле.
-- О, ты удивишься, если узнаешь, как много уважаемых в нашей среде людей уже получили подобные предложения, - расхохотался Сайфуллин. - Мы с тобой - не первые, и далеко не единственные, дорогой Гоги. Захаров действует целеустремленно и напористо, и я уверен, если все пойдет так, как идет, он легко сломит всех, кто окажется в сфере интересов Швецова и его команды.
-- Мистер Берквадзе, - вдруг произнес Говард, обратив на себя внимание Гоги. Говорил он чисто, без акцента, произнося каждое слово слишком правильно, словом, так, как едва ли смог бы говорить человек, для которого русский язык является родным. - Если позволите, я мог бы оказать вам помощь в сложившейся ситуации. Насколько я понимаю, вы не хотите расставаться со своей собственностью, уступая ее государственной корпорации, но опасаетесь не выдержать борьбы с властями. Я готов предложить вам, то есть вашей компании, войти в концерн, который я представляю. Это избавит вас от многих трудностей разом.
-- Вот как, - усмехнулся Берквадзе. - А какая разница, в состав какой именно корпорации войдет моя компания, если мне она принадлежать не будет?
-- Вы не так меня поняли, - невозмутимо возразил американец. - Никто не собирается отнимать у вас вашу собственность. 'Нефтьпром' сохранит в значительной степени свою независимость, только он станет равноправным членом международного консорциума, и ваши местные власти уже не смогут на нее посягать. Я обещаю вам, что вам окажут любую необходимую помощь в решении возникших проблем, но вы должны принять решение как можно быстрее. Я предлагаю вам очень выгодные условия, поверьте мне, и не думаю, что вы откажетесь. Мои боссы заинтересованы в сотрудничестве с таким гигантом, как 'Нефтьпром'. Ваши связи, ваш опыт крайне важны для моего руководства, и оно окажет вам любую поддержку. Поверьте, вы не останетесь в проигрыше.
-- Выходит, вы предлагаете мне защиту в обмен на вступление в ваш концерн, - уточнил Берквадзе, чувствуя, что этот белокурый сероглазый малый оказался не менее настойчивым, чем Громов, и понимая, что не может ответить отказом. - Но в силах ли вы будете защитить меня от возникшей угрозы?
-- О, - усмехнулся Говард. - Вы даже не представляете себе наши возможности, мистер Берквадзе! Если вы дадите согласие, вас никто и никогда больше не посмеет тронуть, а если такое случится, он будет уничтожен в переносном и, если нужно, в самом прямом смысле этого слова.
-- Хорошо, - кивнул Гоги. - Дайте мне день, я обдумаю ваше предложение, господин Говард. - Он обернулся к Ринату: - Извини, мне пора возвращаться в столицу, есть кое-какие дела. Спасибо, что принял меня, хотя я надеялся на более существенную помощь с твоей стороны. - Обменявшись рукопожатиями с собеседниками, Берквадзе вышел прочь.
После того, как Берквадзе, сопровождаемый молчаливыми телохранителями Рината, покинул особняк, направляясь к своему вертолету, Сайфуллин и его заморский гость некоторое время молчали, думая каждый об одном и том же, но, не желая озвучивать свои мысли.
-- Полагаете, он согласится, - наконец произнес Ринат, обращаясь к Говарду. - Вы верите, что Берквадзе примет ваше предложение, не так ли?
-- Разумеется, - согласно кивнул американец. - У него нет иного выхода. Расстаться со своим богатством, лишиться власти и могущества, к которым так привык, он не пожелает, это выше его сил, но
