наслаждения я наверчу ваши кишки на свою трость, я тоже не могу.
—?Дальше! — прервал болтливого старика Артур. — Продолжайте…
—?Да, конечно, — обреченно вздохнул Райли. — Подумав, я предположил, что дело не в ней, не в Мате Хари, но в нем… Дело в Артуре Уинсли — напыщенном глупом юнце — внуке Безумного Шляпника. Не обижайтесь, Артур, но вы и были напыщенным юнцом, а вашего деда все в Лондоне за глаза называют Шляпником. Он же у вас сумасшедший. К тому же роялист и тори, а кто сейчас любит тори? И тогда я понял — если из-за маленького дурня Контора поднимает таких серьезных людей, как я и мисс Хари, то наш дурень — не дурень вовсе. У русских, кстати, по такому случаю есть замечательная поговорка: «кляча неказиста, да бечь хороша»!
—?Сплошной фольклор вперемешку с трепом! Так мы и до утра не закончим, — Марго медленно достала из-за пазухи браунинг и щелкнула предохранителем. — Дальше говорить буду я. А вы, болтун этакий, просто кивайте, чтобы майор видел — я не лгу. Ясно?
—?Более чем ясно! У русских и на этот счет есть поговорка…
—?Просто кивайте! — Маргарита стукнула рукоятью пистолета по столу.
Стол крякнул. Богемского стекла «под старину» люстра вздрогнула подвесками и тоненько зазвенела. Икона-копчушка, стыдливо прячущаяся на нижней полке ногастой этажерки, шлепнулась картинкой вниз прямо на модный журнал с фотографией дамы в купальном полосатом костюме. Даша, которая настолько увлеклась происходящим в гостиной, что даже, кажется, перестала дышать, подпрыгнула на месте. Сердце ее от испуга едва не вылетело вон, и пришлось отложить Фенека в сторону, чтобы целую минуту ждать, пока оно успокоится. Заодно и обдумать услышанное. То, что за эти двадцать минут Даше довелось узнать, было в тысячу раз интереснее любого прочитанного прежде романа. Про великую Мату Хари Даша, разумеется, была наслышана, но кто бы мог подумать… кто бы мог предположить, что Артур с ней давно знаком и даже… (Даша поморщилась) прежде находился с ней в романтических отношениях. Несмотря на то, что про романтические отношения упомянуто было лишь намеками, Даша все замечательно поняла. К тому же Даша впервые в жизни узнала точное значение выражения «укол ревности». Это был именно укол — острый, очень быстрый… и неожиданно болезненный. В иной ситуации Даша поразмышляла бы о причинах ревности, но сейчас гораздо важнее было думать о другом, например о том, что же случится дальше. Девушка погладила ушастую лисичку по спинке и снова оказалась в самой гуще событий, пропустив совсем ничего.
—?То есть… — майор говорил тусклым, неприятным голосом. — То есть дед сразу знал, что я не привезу ему Бабочку? Не понимаю… К чему тогда весь этот театр? К чему обмен предметами? А встреча с менялой? А испытание выбором… Бабочка или Гусеница? Это что? Чей-то план? Чей? Разведки? Ваш, Маргарита? Деда?
—?Артур… Милый мой Артур, — Маргарита вздохнула. — О чем и речь. Вы всегда настолько уверены в собственной проницательности, что не видите дальше своего носа. Не видите, как вами вертят все, кому не лень. Впрочем, не огорчайтесь. Все мы — часть чьего-нибудь плана. Как говорят русские, «человек предполагает, а бог…»
—?Располагает, — радостно завершил фразу Сидней Райли. — Вообще-то вы угадали, Артур. Это Безумный Шляпник устроил тогда отличную многоходовку. Можете гордиться своим стариком! Он у вас гениальный стратег, хоть и сумасшедший!
—?Не понимаю… Зачем все это ему? Чтобы что? Чтобы лишить меня наследства? Чтобы унизить? Зачем, черт побери, он сначала потратил восемнадцать лет на мое обучение, а потом в один день вышвырнул меня вон из ордена и дома?
Даша, закусив нижнюю губу и нахмурившись, ждала ответа не меньше Артура. «Шарада выглядела не простой! В любимом дядей Мишей петербургском ежемесячнике «Иллюстрация» таких точно не встречалось. А шарады она решать любила и умела. Например, головоломку про Шпицберген решила слету, а дядя Миша весь день бурчал себе под нос и исчиркал целый блокнот. И про следопыта решила тоже… Как там было? «Часть первая на земле остается, когда по ней кто-то пройдет. Вторая — дается ошибками в долгом труде…» След плюс опыт — выходит сле-до-пыт».
В гостиной вздохнули, кашлянули, что-то мелкое упало и покатилось по полу, раздались легкие шаги, словно кто-то танцующей походкой пересек комнату.
—?Артур! Милый мой Артур… — Маргарита присела на валик кресла, почти коснувшись локтя Артура своим бедром. — Я хочу, чтобы ты знал — в той отвратительной истории я не так уж и виновата. За месяц до нашей с тобой встречи меня познакомили с одним джентльменом. Да-да! С твоим дедом, Артур. У нас получилась весьма познавательная беседа… Поверь, я чуть не подавилась трюфелем, когда твой старик поведал мне о существовании предметов и при помощи Моржа убедительно продемонстрировал, что он не лжет. Канарейку было немного жаль, но я не люблю птиц. А в конце нашей недолгой встречи мне был обещан предмет — один из двух. Бабочка или Гусеница. Меня устраивал любой… Пожалуй, Бабочку я тогда хотела больше. Я была полна сил, а когда у тебя впереди целая жизнь, о смерти думаешь мало. Ты должен понять меня, Артур. К тому же, мне угрожали французы и нужно было что-то особенное, чтобы сбить их со следа… Бабочка для этих целей подходила великолепно! Взамен же от меня требовался сущий пустяк — забрать обещанный предмет у молодого и пылкого юноши любым способом. Обманом, хитростью или силой. А ты был так свеж, так наивен, что я не удержалась — я совратила тебя, мой мальчик. Прости. Но это вышло так легко и в то же время было так возбуждающе…
—?Зачем же?
—?О! Русские на этот счет говорят…
Маргарита приложила указательный пальчик к губам Артура и одарила Райли таким красноречивым взглядом, что тот закашлялся.
—?Тссс… Не перебивай! Слушай! — пальчик игриво коснулся носа майора. — Видишь ли, целых восемнадцать лет дед тебя натаскивал. Натаскивал тщательно, умело. Знаешь, как хорошие охотники натаскивают чутьистых подружейных щенков? С веревкой и парфорсом! Не ты ему был нужен, дружочек, а твой уникальный дар. Мне, к примеру, это стало ясно сразу, едва ты так искренне и так неосторожно поделился со мной детскими воспоминаниями и разболтал о необыкновенном своем чутье. Вообще-то, это выглядело очень трогательно… Мне все время хотелось тебя защекотать… Mon cher! Все просто как дважды два — Безумный Шляпник разложил перед тобой приманку. Сделал все, чтобы ты с радостью и добровольно принял с рождения определенную для тебя роль. Я! Я и стала твоей приманкой, дорогой мой мальчик! Подстроенная твоим стариком позорная «утрата» ценного трофея — Бабочки, обязана была тебя разъярить и заставить броситься за мной, используя все, чем одарила тебя судьба. Я про твой дар следопыта, голубчик… Не подумай, бога ради, чего скабрезного. Ты тогда должен был взять след! Обязан был взять! Старый Уинсли положил на тебя восемнадцать лет и теперь ожидал от тебя решительности и азарта! А ты что? Заскулил, заартачился, испугался… Приполз к дедушке под бочок с повинной, даже не попробовав исправить промах! Фу! Ни тебе самолюбия, ни злости, ни страсти. А что главное в хорошей ищейке, если не страсть? И что, скажи, остается охотнику, если ищейка, на которую он так рассчитывал, оказалась с изъяном?
—?Избавиться от недоделка! — горько выдохнул Артур.
Он вспомнил, как вернулся в Лондон — разбитый и униженный и как искал у деда сочувствия. Как ждал слов поддержки или хотя бы молчаливого сострадания. Но старик продолжал выспрашивать подробности про Бабочку, а на просьбу Артура прекратить его мучить, сухо рассмеялся. Артур вспомнил, как старый Уинсли пришел в его комнату, чего не делал уже лет десять, сел в неудобное кресло с прямой спинкой и спросил: «Так ты намерен ее искать или нет?»
Тогда Артур решил, что дед говорит о Марго — ему тогда ничего другого и в голову-то не лезло. Но оказывается, старик спрашивал о Бабочке. Через три недели, когда Артур спешно уезжал в Оксфорд, дед вышел на крыльцо, долго наблюдал, как внук грузит чемоданы в ландо и, уже распрощавшись, вдруг обернулся и процедил сквозь зубы: «Ты ведь мог бы использовать для поисков свой дар. Почему это не пришло тебе в голову?»
Артур сделал вид, что не расслышал. Сама мысль о том, что ему придется отправиться в бесконечное путешествие, останавливаться в шумных городах и грязных городишках, жить в гостиницах и на съемных квартирах, бродить по чужим улицам, зажмурив глаза и разбирая следы предметов, показалась Артуру
