том, чтобы совместными усилиями доказать, что эта вера была действительно апостольской. Позднее вопрос об апостольской преемственности приобрел большую значимость, и рукоположение стало считаться имеющим силу только в том случае, если оно произведено епископом, заявляющим о прямой апостольской преемственности. Но на начальном этапе, в конце II века, принцип апостольской преемственности играл объединяющую, а не разъединяющую роль: в противовес закрытому и тайному преданию учителей- гностиков он предлагал открытое и общее предание, основывающееся не на наследии какого-то одного избранного ученика Иисуса, а на свидетельстве всех апостолов.
Слово 'кафолический' означает 'всеобщий', а также 'основывающийся на целом'. Дабы отмежеваться от разного рода еретических групп и сект, ранняя церковь начала называть себя 'кафолической', подчеркивая тем самым одновременно всеобщность и полноту принятого ею свидетельства. Это церковь, 'основывающаяся на целом', то есть на свидетельстве всех апостолов во всей его полноте. Различные гностические группы не могли называться 'кафолическими', поскольку у них не было такого широкого основания. Свое апостольское происхождение они выводили из гипотетического тайного предания, якобы переданного одним из апостолов. Но заявлять о правах на все апостольское наследие может только 'кафолическая церковь', церковь, 'основывающаяся на целом'. По иронии судьбы, в результате продолжавшейся веками полемики относительно истинного значения слова 'кафолический' в центре внимания оказались личность и авторитет всего одного апостола – Петра.
3 Учители церкви
Наш учитель есть великий Учитель всякой мудрости, и весь мир, включая Афины и Грецию, принадлежит Ему.
Климент Александрийский
Впервые десятилетия существования церкви христиане в большинстве своих писаний обращались к какой-либо определенной проблематике или конкретному вопросу. Это относится, в частности, к посланиям Павла, каждое из которых написано в силу особых обстоятельств и ни в одном из которых Павел не делал попыток рассмотреть христианское учение в целом. Какое-то время такой подход сохранялся и после апостольской эпохи. Каждое из сохранившихся сочинений различных авторов, известных как 'апостольские мужи' или 'отцы церкви', посвящено вполне конкретным вопросам. Это относится, например, к посланиям Игнатия Антиохийского, о котором мы уже упоминали. Равным образом, написать Послание к коринфянам в конце I века Климента Римского побудили проблемы, сходные с теми, которых Павел уже касался в своих письмах к той же церкви. 'Дидахе', или 'Учение двенадцати апостолов' – на самом деле написанное не апостолами, а неизвестным христианином, причем время и место написания точно не установлены – представляет собой наставление в христианской жизни и в служении. В 'Пастыре' Гермы, написанном братом римского епископа в середине II века, затрагиваются в основном вопросы, связанные с прощением грехов после крещения. Короче говоря, все сочинения так называемых отцов церкви посвящены какому-то одному вопросу, и ни в одном из них не делается попыток изложить христианское учение во всей его полноте. То же самое можно сказать об апологетах, писавших во второй половине II века. Большинство их сочинений связаны с вопросом о гонениях. Никто из них не пытался представить христианское учение в целом.
Однако к концу II века вызов, брошенный Маркионом и гностиками, потребовал иного подхода. Еретики создали собственные вероучительные системы, и церкви в лице ее учителей надо было дать ответ, предложив убедительное и развернутое изложение ортодоксальных верований. Именно в силу широкомасштабности теоретических спекуляций еретиков ответ христианских учителей должен был быть столь же всеобъемлющим. В результате появились первые сочинения, в которых можно найти достаточно полное изложение христианской истины. Такими сочинениями стали труды Иринея, Климента Александрийского, Тертуллиана и Оригена.
Ириней был выходцем из Малой Азии – по-видимому, из Смирны, – где он родился примерно в 130 году по Р.Х. Там он учился у Поликарпа, о мученичестве которого мы рассказывали. Всю свою жизнь Ириней оставался страстным почитателем Поликарпа, и в его сочинениях часто фигурирует 'старейшина' – или пресвитер, – имя которого не называется, но которым, по всей видимости, был Поликарп. Затем по неизвестным причинам Ириней перебрался в Лион на юг современной Франции. Там он стал пресвитером и в качестве такового был отправлен в Рим с посланием к епископу этого города. Во время его пребывания в Риме начались гонения в Л ионе и в расположенной неподалеку Вьенне – об этих событиях речь шла в главе 5, – и епископ Фотин погиб. По возвращении в Лион Ириней был избран епископом церкви этого города.
Ириней был прежде всего пастырем. Его не особенно интересовали философские изыскания или попытки решения доселе не разгаданных тайн, а больше привлекало водительство паствы в христианской жизни и вере. Поэтому в своих сочинениях он стремился не достигнуть каких-то теоретических высот, а просто опровергать ересь и наставлять верующих. Сохранились только две его работы: 'Доказательство апостольской проповеди ' и 'Опровержение лжеименного знания', известное также под названием 'Против ересей'. В первой работе он дает наставления пастве по некоторым вопросам христианского учения. Во второй опровергает учение гностиков. В обеих из них он стремится изложить веру, полученную им от его учителей, не приукрашивая это истолкование собственными рассуждениями. Таким образом, сочинения Иринея представляют собой прекрасное свидетельство о вере церкви в конце II века.
Ириней, относившийся к себе как к пастырю, Бога тоже видел прежде всего Пастырем. Бог – любящее существо, сотворившее мир и человека не по необходимости и не по ошибке, как утверждали гностики, а из желания иметь творение, чтобы любить и вести его, как пастырь любит и ведет свое стадо. С такой точки зрения вся история предстает как процесс, в ходе которого божественный Пастырь ведет творение к конечной цели.
Венец творения – человек, с самого начала созданный как свободное и, следовательно, ответственное существо. Характер этой свободы таков, что позволяет нам все больше соответствовать Божьей воле и природе и тем самым входить во все более тесное общение с Творцом. Но, с другой стороны, изначально человек не был создан полностью совершенным. Бог, как истинный Пастырь, поместил первую человеческую чету в Едемский сад. Они еще не были зрелыми существами и вели себя скорее 'как дети'. Это означает, что Божья цель заключалась в том, чтобы люди возрастали в общении со Всевышним и в конечном счете превзошли даже ангелов.
Ангелы выше нас лишь временно. Когда Божья цель в отношении человека исполнится, мы станем выше ангелов, ибо наше общение с Богом будет более тесным, чем у них. Роль ангелов сходна с задачей наставника, направляющего первые шаги молодого князя. Наставник временно опекает князя, но в конце концов князь будет властвовать и над наставником.
Человека учат не только ангелы, но и 'две руки' Бога: Слово и Святой Дух. Ведомые этими двумя руками, люди должны учиться и возрастать, никогда не теряя из вида необходимость все более тесного общения с Богом. Цель этого процесса заключается в том, что Ириней называет 'обожением', – Бог хочет, чтобы в нас постоянно возрастало божественное начало. Но это не значит, что мы должны словно бы раствориться в божественной природе или стать равными Богу. Бог настолько выше нас, что как бы мы ни возрастали в богоподобии, нам все равно надо будет продолжать движение вперед.
Но один из ангелов, сатана, завидовал судьбе, уготованной человеку, и ввел Адама и Еву в грех. В результате грехопадения человек был изгнан из рая и ход его развития нарушился. С этого момента история начала разворачиваться под знаком греха.
Хотя фактический ход истории – результат греха, этого нельзя сказать об истории как таковой. Историческое развитие всегда было частью Божьего замысла. Райская жизнь, описанная в Книге Бытие, была не целью творения, а его началом.
